Филипп Мартынов - Древняя кровь

19

Как только на экране телефона замигали заветные палочки сотовой связи, я позвонил Глебу.

– Давненько не слышал, – рассмеялся он в трубке. – Тебе тут привет передают. Говорят, будет отвлекать от обеда – убьют.

– Всем тоже большой привет! – ответил я. – Но у меня очень важное дело, ты же знаешь.

– Как всегда, – легко согласился Глеб.

Он давно привык к тому, что я звоню ему в любое время дня и ночи, по важному делу или нет.

За двадцать минут я рассказал ему все, что сегодня видел. Начиная от подводной дыры (наверняка гнездо змея) и заканчивая клеткой-сетью, которую сооружали люди Андрея.

– Они, должно быть, уверены, что змей внутри, – сказал Глеб. – Иначе их ждет неприятный сюрприз. Представь, колотят клетку, а тут змей сзади…

В присутствии жены Глеб частенько старался шутить, причем делал это неумело и невпопад. Я хмыкнул:

– Давай сосредоточимся на том факте, что мы чертовски не успеваем за Андреем. Если змей внутри этого… ммм… логова, то уже этой ночью Андрей может его поймать и вывезти. Живым или мертвым.

– Я думаю, что мертвым. Мертвее некуда.

– Отлично. Ты звонил нужным людям?

– Фил, какие, блин, нужные люди? Это процесс не быстрый. Нельзя просто так взять и позвонить кому-нибудь из посольства в Таиланде или еще кому и заявить, дескать, у вас тут живет древняя рептилия, давайте создадим для нее все условия. Границы распишем, джакузи запустим, пищи в озера накидаем.

– Но ты ведь что-то делаешь?

– Я работаю над этим, – буркнул в трубку Глеб. – Процесс, говорю, не быстрый. В один день не уложусь.

– Завтра может быть поздно.

– Фил, я же тебе не фокусник! Я даже перед детьми шариками жонглировать не умею! Знаешь кого-то, кто может ускорить все это дело? Дай контакты, я свяжусь. Эта твоя нетерпеливость ни к чему хорошему не приведет, знаешь?

Я почесал затылок. В чем-то он был прав.

– Шариками жонглировать не сложно.

– Шутки шутишь? Вот приедешь – научишь. А если по делу. Лучшая тактика – выжидать. Умные люди никогда не бросаются на амбразуры. Они думают головой, а потом действуют. Ты же умный человек? Мой брат не может быть идиотом.

– Уж надеюсь, – отозвался я, выдохнул, успокаиваясь. – То есть надо подождать? Это твои окончательные слова.

– Я сделаю все, что в моих силах. Ты же знаешь.

И тут тоже не было причины, чтобы ему не верить.

– Не совершай необдуманных поступков, – предупредил на прощание Глеб и отключился.

Конечно, я собирался их совершить. Осталось только дождаться Дика.

Остаток дня я проходил сам не свой. Часто так случается – когда чего-то очень сильно ждешь, то время замедляется, тянется словно горячая резина. Стрелки на часах замирают, и кажется, что даже секундная всегда стоит на одном и том же месте.

Едва вернулись в деревню на озере, Настя тут же отправилась спать. Ее настолько вымотало путешествие и полтора десятка килограммов экипировки на хрупких плечах, что нипочем были палящее солнце, гудящие москиты, нагретое и душное помещение, где воздух был липок, словно сладкая вата. Настя уснула в плетеном кресле, положив ноги на крохотный табурет.

Дима же на первом этаже пытался узнать у пожилого хозяина, где здесь можно раздобыть еды. Хозяин, которого отвлекали от просмотра телевизора, гладил выпуклый, будто бочонок, живот, морщился и отмахивался от Димы, как от назойливой мухи. Потом появилась женщина, все сразу поняла и вывалила перед Димой на стол множество фруктов и суп с креветками в кастрюльке. Суп по-местному назывался том ям кунг. Помимо креветок, в него входили острейшие приправы (красный перец был среди них самым невинным ингредиентом), грибы, похожие на шампиньоны, и разные травы, похожие на наши петрушку и укроп.

Дима разлил суп на две тарелки и позвал меня разделить с ним трапезу. Диме было неудобно есть одному, потому что хозяйка дома сидела напротив и пристально за ним наблюдала, будто желала проверить, осилит ли фаранг острое варево или сдастся на волю Будде.

Человеку свойственно сравнивать все новое с уже знакомым. Там вот, том ям кунг не был похож ни на одно блюдо, что я пробовал раньше. Прежде всего, я не склонен был к садомазохизму. Не очень люблю есть блюда, которые пытаются выжечь мне нёбо, расплавить язык и выдавить изнутри глаза. К тому же смесь морепродуктов с грибами и приправами создавала странное, непередаваемое послевкусие. Что греха таить, сразу после того, как горло перестает неметь от остроты, хочется положить в рот следующую ложку риса, политого супом.

Если в забегаловке безымянного городка мне пытались прожечь живот насквозь, то тут хотя бы немного смилостивились. Чаяниями Будды том ям кунг я таки доел, а в подарок получил широкую улыбку от хозяйки дома. Местные, значит, одобрили.

Когда начало темнеть, часам к восьми вечера, на пороге дома возник Дик. Улыбка его сияла все так же победно, как и раньше. Волосы рассыпались по плечам. Повязку с ноги он уже снял, обнажая чуть припухший шрам на загорелой коже. Шрамы мужчин красят – это как раз случай Дика.

– Господа, друзья, товарищи! – громогласно воскликнул он, перекрикивая льющуюся из телевизора музыку. – Позвольте представить вам мою невесту. Девушка скромная, красивая, умная, а еще англичанка. Прошу любить и жаловать. Анна Вествэйч.

Из-за могучей его спины, словно отыгрывая отрепетированное действо, показалась Анна. Была это хрупкая милая девушка, лет двадцати или чуть меньше на вид. На англичанку не походила совсем. Скорее – на современного отечественного тинейджера. Ну, знаете, из тех, которые красят волосы в кислотное, вкалывают в уши, губы, носы и языки пирсинг, делают себе татуировки на плечах и шеях, носят мешковатые непонятные одежды, постоянно пялятся в телефон и не вынимают из ушей наушники.

Я только что описал Анну в деталях. Собственно, среднестатистический образ щупловатого подростка. Разве что миленькая.

Она оторвала взгляд от экрана телефона, смущенно улыбнулась и помахала нам всем рукой. Я не удержался и помахал в ответ. Хотелось спросить у этой девочки, в каком она учится классе. А еще хотелось спросить, каким образом она умудрилась связаться с Диком.

Он точно не походил на современного подростка, даже больше – с первого взгляда их можно было принять за отца и дочь. В крайнем случае за старшего брата и его сестру. За сильно старшего брата.

– Дик, она понимает по-русски? – спросил я дружелюбно, не переставая улыбаться.

– Ни капельки.

– Где ты ее откопал?

– Я же рассказывал. Ты, кажется, в тот момент спал. Неблагодарный слушатель. Дайвинг, все дела…

– Я о том, что она же маленькая. Тебя не посадят? Совращение малолетних – это, вообще-то, статья.