Макс Барри - Лексикон

Эмили подошла к нему и положила руки на плечи. Он напрягся.

– Успокойся. Это массаж. Терапевтический. – Она разминала ему мышцы, пока те не расслабились. Когда девушка принялась за спинные мышцы, Джереми опять напрягся. – Прекрати трястись от страха! Я хочу тебе помочь.

Парень успокоился. Эмили запустила пальцы ему в волосы и принялась массировать шею большими пальцами. Через некоторое время Джереми отложил ручку. Прошло немало времени, прежде чем он перелистнул страницу. Она легонько пробежалась пальцами по его спине.

– Сними рубашку, чтобы я могла помассировать спину.

Он никак не отреагировал. Эмили закусила губу. Все же так очевидно.

– Когда ты напряжен, тебе трудно сконцентрироваться. Не делай вид, будто ты скроен не так, как другие люди. – Она вдавила большие пальцы ему в плечи. – Если у тебя есть базовая потребность, удовлетвори ее. Это Маслоу. Ты не можешь перейти на более высокий уровень потребностей, если у тебя не удовлетворены базовые.

Джереми поднял голову и посмотрел на нее.

Эмили сказала:

– Я бы с удовольствием занялась с тобой сексом, если хочешь.

По его глазам она ничего не смогла прочитать.

– Ладно.

Эмили улыбнулась, но Джереми – нет, и она посерьезнела. Парень встал. Он выглядел так, будто решает задачу. Эмили расстегнула его рубашку. Ее пальцы дрожали, и он, наверное, заметил это. Она ощутила его руки на своей талии и раздвинула полы рубашки. Его безволосая грудь была гладкой и пахла им, и этот запах действовал на нее оглушающе. Эмили поцеловала его в грудь. Откинула голову, намереваясь дотянуться до его губ, но он отвернулся. Ага, значит, без поцелуев. Джереми снял пиджак. Она навзничь упала на кровать, и он повалился на нее. Его лицо не выдавало никаких чувств. Он просто дышал чуть чаще, чем обычно, вот и все. Эмили пыталась быть такой же, как он, не реагировать, когда его руки заскользили по ее животу, но из горла у нее непроизвольно вырывался звук. Его взгляд метнулся к ней.

– Все нормально. – Эмили притянула его к себе.

Она ощутила его эрекцию, и на мгновение ее охватила паника. Эмили не была девственницей, но прошло уже много времени, и сейчас все было по-другому. Ее тело наполнилось крохотными звездочками, и она вспомнила, как все бывает. Через брюки сжала его выпуклость, и Джереми хрюкнул. Ей понравился результат. Она сжала еще раз.

Его же рука искала вход ей под юбку. Эмили слегка приподнялась, расстегнула молнию и одним движением стянула вниз всю мешавшую ему одежду. Его пальцы проникли ей между ног, и она тихо вскрикнула. Джереми заколебался. Ей захотелось отодвинуть его руку и вогнать его в себя. Она высвободила его из брюк. Он зарылся лицом ей в плечо. Его пальцы нашли ее. Поза была неудобной, у нее получалось только сжимать и разжимать руку. Но то, что она чувствовала в руке, вызывало приятное удивление. По ее ногам прокатилась вибрация. Застучали зубы. Эмили почти смеялась, но знала, что смеяться нельзя, это к добру не приведет. Джереми застонал. Она проигнорировала это предупреждение, и он кончил ей в руку. Кончил молча. Эмили возликовала. Движение его пальцев убыстрилось, и она почувствовала, как ее поднимает волна торжества. Ее ноги дернулись только один раз.

Эмили лежала неподвижно. Джереми тяжело дышал ей в ухо. Она ощущала запах их пота. Через минуту он поднял голову. Эмили разглядела эндорфины в его зрачках. Он скатился с нее, лег на бок. Она вытерлась углом простыни и опять замерла рядом с ним. Он молчал. Она рассматривала потолок примерно двадцать минут или полчаса, пока его дыхание не стало ровным и мерным, как у спящего, и, после того как это стало безопасно, обняла его.

На следующий день Эмили пришла в класс, и никто ни о чем не догадался. Это было ее тайным сокровищем. Она села на задний ряд и подумала: «Я переспала с Джереми Латтерном».

Сейчас шли «Субвизуальные методы», предмет, который ей очень нравился, но Эмили витала в облаках. Иногда ей казалось, что она ощущает его запах. Возможно, часть его все еще оставалась на ней. Ей нравилась эта мысль.

Неожиданно Эмили подумала: «Он тринадцатый». Она захлопала глазами. Девушка не знала, откуда пришла эта мысль. Раньше она размышляла над тем, к какому сегменту принадлежит Джереми, и решила, что к девяносто четвертому. По поведению он соответствовал почти полностью, она внимательно за ним наблюдала. Но сейчас Эмили чувствовала, что все совсем не так. Девяносто четвертый был прикрытием. А Джереми принадлежал к тринадцатому.

После уроков Эмили решила принести ему слаш. Она знала: всю вторую половину дня Джереми будет корпеть над учебниками, и у него не останется времени для нее. Она не будет мешать ему и требовать от него внимания. А вот слаш она ему принесет.

По дороге к выходу Эмили заметила, что дверь кабинета Элиота открыта. Девушка заколебалась. Она не виделась с ним уже несколько месяцев и с нетерпением ожидала его очередного визита, но конкретно сейчас у нее не было желания общаться с ним. Потому что, вполне вероятно, Элиот может что-то почувствовать. Но тут он вышел из своего кабинета, и Эмили поняла, что отступать поздно.

– Ау! – сказала она. – Вы заняты? У вас деловой вид.

– Да. Уезжаю. Но можешь проводить меня.

– Ладно. – Эмили догнала его. Они шли в молчании. Она вдруг перестала дергаться, что Элиот обо всем догадается, и даже немного расстроилась, что он сразу не догадался. – Как жизнь?

– Как жизнь?

– Да.

– Жизнь прекрасна.

– Это прекрасно. – Впереди группой стояли мальчишки и о чем-то болтали; они намеренно делали вид, что не замечают Элиота, но когда тот подошел поближе, они выпрямились и подобрались. Элиота в школе уважали. Считалось, что он так редко ведет занятия, потому что его присутствие требуется в других местах, где творятся таинственные и крутые дела. – Я тут думала над своим именем. То есть над тем поэтическим именем, которое возьму себе, когда закончу школу. Я решила, что мне хочется быть Эмили Дикинсон.

– Ты не сможешь стать Дикинсон.

– Я могла бы сохранить свое имя. У нее потрясающие маленькие поэмы о смерти. Она в буквальном смысле единственный поэт, которого я не ненавижу.

– У нас уже есть Эмили Дикинсон.

– А…

– А еще выпускникам не присваиваются имена знаменитых поэтов, – сказал Элиот. – Ты будешь тем, о ком никогда не слышала.

– А есть список, из которого можно выбрать?

– Нет.

– С вами, ребята, так трудно. – Они вышли на крыльцо и спустились по ступенькам. – Ладно, до встречи.

Он остановился.

– Ты более радостная.

– Что?

– Ты выглядишь счастливой.

Эмили пожала плечами.

– Сегодня замечательный день, Элиот, что еще вы хотите от меня услышать? – Он промолчал. – Вы должны бы быть более догадливы, – сказала она и пошла прочь.