Елена Хисамова - Дьявольские близнецы

– Я согласна, Валера, – стараясь смотреть мимо него, пробормотала Маша. – Но надеюсь на твою порядочность. Ты не обманешь? Поможешь мне доказать, что я была в положении?

– А это как давать будешь, рыбка! – Валерка вызывающе щёлкнул зажигалкой и глубоко затянулся. Рисуясь перед девушкой, он принялся по-мальчишески пускать дым кольцами.

С утра небо хмурилось и обрызгивало землю нудной, совсем уже осенней моросью. Пока они препирались, дождь прекратился. Меж облаков появились редкие разрывы, сквозь которые ненадолго показывалась блёклая голубизна неба. Птицы, пережидавшие непогоду, активизировались и исполняли кульбиты в погоне за насекомыми. Маша бездумно наблюдала за их пикированием и вдруг заметила, что прямо над Валеркиной головой ветерком раскачивает невесомую нить, на конце которой сидит паук. Членистоногое  было странно большое, с мохнатыми ногами, нетипичное для средней полосы.

– Валера! – вскрикнула она. – Посмотри, какой огромный!

Парень поднял вверх лицо, и в ту же секунду паук упал ему на переносицу. Валерка резко вскинул руки, чтобы сбросить его с себя, не удержал равновесия  и полетел вниз. Маша кинулась к перилам. Валерка, словно сломанная кукла лежал на асфальте. Вокруг мёртвого парня уже собиралась толпа. Люди ахали и охали, кто-то кричал, призывая вызвать скорую и милицию. Маша вышла из подъезда и незаметно ретировалась, стараясь не привлечь к себе внимания. Теперь у неё не осталось ничего, ни малейшей надежды.

Глава 17. Недетские игры

     Перед ноябрьскими праздниками пришла судебная повестка, что слушанье дела об усыновлении близнецов состоится в конце недели. От волнения Светлана немного захворала: слегла с температурой неизвестной этиологии. Павел на время перевез её к Аркадию Семёновичу, чтобы для любопытных соседей создать видимость, будто отправил жену в роддом. Сам Павел в отличие от Светланы не нервничал. В одиночестве всё оставшееся до суда время он шерстил литературу, какую только смог обнаружить в домашней библиотеке. О подменышах больше ничего интересного найти ему не удалось. Зато совершенно случайно попалась на глаза старинная книга о близнецах.

     Павел никогда не верил в судьбу, пророчество, карму и прочую ненаучную ересь. Как будущий врач он руководствовался фактами. Хотя и допускал, что человечество в будущем ожидают сенсационные открытия. Разве сам он не мечтал о подобном? Разве не к этому стремился? И то, что сегодня люди считают чудом, через несколько десятков лет вполне возможно перекочует в категорию обыденности. Например, зачатье эмбриона in vitro. В сороковых годах начались первые научные опыты в данной области. А через тридцать с небольшим лет в Великобритании родилась девочка – Луиза Браун, первый человек, «зачатый в пробирке». Павел был уверен, что в ближайшие годы рождение ЭКО детей будет поставлено на поток. Словно обычная медицинская процедура. Зато сколько супружеских пар станет возможным осчастливить!

     Всё необыкновенное с сотворения мира возле нас, только первозданное, созданное природой. А вот человечеству придётся десятилетиями трудиться, чтобы повторить подобное собственноручно. Взять близнецов. Разве это не волшебство? Но вот станет ли это чудом, если медицина начнёт воспроизводить клонов? Как будущего учёного Павла воодушевляла перспектива научной работы в этом направлении. В моральном же аспекте вызывала сомнения. Что если на смену людям создадут массу физически здоровых, но психически нестабильных биороботов? И будет ли у таких искусственно рождённых созданий душа?

    Только им со Светланой не поможет ни волшебство, ни прогресс. Чужие дети – единственный выход в их ситуации. Павел осознавал это. Он готов был взять любого ребёнка. Но только не этих девочек - близнецов. Он сам себе не мог объяснить почему, но душа противилась  приёму малышек в семью. Обстоятельства их появления, странная череда смертей – всё настораживало Павла. А после прочтения книги его тревоги и сомнения удвоились.

     Оказывается, издревле считалось, что близнецы – это злая шутка природы. Их рождение говорит о накопленных в роду огромных силах, которые ведут к его вырождению. Поэтому и передается способность иметь близнецов генетически. В древности на Руси близнецов называли ошибкой мирозданья. Не стоит давать детям созвучные имена, чтобы не усиливать их энергетическую зависимость друг от друга. Близнецов нельзя крестить в один день. Ангел-хранитель при таком крещении будет один на двоих и не сможет толком помочь ни одному, ни другому. Ещё в книге был заговор, который Павел почему-то сразу запомнил наизусть.

«Человек родился, грехом провинился. Господь простил, грехи отпустил. Ангела-хранителя дал. Ангелу Господь наказал крылом укрывать, от беды оберегать, ни днем, ни ночью не спать. Ангел светлый, не спи. Ангел черный вовек усни. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь».

Заговор этот якобы усыплял чёрную половину человека. Читать его следовало перед полнолунием, пока малыш спит. Обязательно девять раз до трёхлетнего возраста ребёнка.

     Павел расстроился. Светлана сама, не спросив у него согласия, уже придумала, как назовёт девочек. Именно так, как в книге советовали не называть. Зеркальными именами: Аня  – Яна. А окрестить их она, ярая атеистка, ни за что не позволит.

 «Может, я накручиваю себя напрасно? Начитался сказочек, теперь впору к психиатру бежать. Не Свету надо было Аркадию Семёновичу пользовать, а меня – дурака суеверного. Больше никакого фольклора. Чему быть, того не миновать».

     Заседание суда было коротким и в их пользу. Они получили на руки решение и тотчас отправились в Дом малютки. Все вещи для малышек Светлана приготовила заранее. 

Передача девочек произошла обыденно, без малейшей помпезности события. Они просто вручили воспитательнице сумку с одеждой, минут через пятнадцать им вынесли два туго спеленатых кулёчка, перевязанных розовыми лентами, и сдали с рук на руки. Зато к дому супруги подъехали, как положено счастливым родителям: на нанятой машине такси. Павел важный и сосредоточенный, с дочками на руках и Светлана с сияющим от счастья лицом и огромным букетом роз. Промозглый ноябрьский денёк не позволил местным старушкам посиделки на дворовой лавке перед подъездом, но Павел пребывал в уверенности, что не одна пара любопытных глаз из-за оконных стёкол следила за их торжественным прибытием. 

     Светлана мгновенно окунулась в материнство. Видно, этот инстинкт заложен в женщинах с рождения. Жена отлично знала, что и как надо делать с младенцами. Павел же ощущал себя в собственной квартире лишним, чужим. Светлана, не зная усталости, на необыкновенном физическом подъёме сновала по дому, успевая не только ухаживать за детьми, но и содержать хозяйство в должном порядке. Павел пытался помогать ей, но жена ненавязчиво его отстраняла. Она объясняла, что ей не в тягость, а Павлу надо продолжать учиться. И он принял её доводы, испытывая в душе облегчение. Чем меньше Павел общался с детьми, тем спокойнее себя чувствовал. Он опять затворничал в кабинете, полностью погрузившись в книги. Коротких и редких минут общения с девочками не хватало Павлу разглядеть, что крохи вовсе не похожи на обычных младенцев. Конечно, его иногда настораживала странная тишина в квартире. Один малыш может наделать столько шума! А их двое, и тишина… Но он прогонял неприятные сомнения. Если бы с близнецами было что-то не так, Светлана, наверняка, тотчас бы забила тревогу. Она не только не волновалась, наоборот, восторгалась их необыкновенной, не по возрасту смышленостью. И Павла вполне устраивало подобное положение вещей. Он с усиленным усердием учился, приближая себя к давней мечте о научной карьере.