Ирина Щеглова - Большая книга ужасов – 69 (сборник)

Спустя некоторое время эти девушки вошли в тугай и, разжигая то там, то тут огонь, стали звать джигитов по именам.

– Идите за нами! – звали девушки. – Мы приведем вас в аул!

Джигиты задумались: «Как же это так, мы ведь только недавно выехали из дома, до аула еще далеко… не иначе это шайтаны нас дурачат». Они поспешили повернуть головы своих лошадей прочь от тугайных лесов.

Но как они ни спешили, впереди не было ничего, и они решили заночевать в степи. А когда остановились, чтобы развести костер, заметили мерцающие вдали огни. Тогда они обрадовались и снова пустились в путь.

Вскоре, приблизившись, путники увидели множество юрт. Заметив их, навстречу двинулись четыре джигита и помогли им спешиться. Потом их пригласили в юрту, где гости принялись рассматривать ее богатое внутреннее убранство и пришли в полный восторг.

В этот момент джигиты, что встретили их, принесли огромное блюдо с пловом и со словами «Кушайте, не произнеся вслух того, что хотите сказать» положили угощение перед ними. Казахи же по привычке проговорили «Бисмилла» и сунули руки в плов. В тот же миг пальцы джигитов оказались вовсе не в плове, а в коровьей лепешке. Тогда путники, догадавшись, что это были шайтаны, вскочили на лошадей и поскакали прочь. Шайтаны же бросились за ними в погоню и до самого утра, наседая со всех сторон, всячески изводили. Едва же показалось солнце, как шайтаны тут же исчезли.

Эля зевнула. Страх прошел. Глаза слипались, надо было поспать хоть немного.

Вчера договорились выехать из Жезказгана на рассвете, по холодку, рассчитывая еще до полудня осмотреть древние мазары Сары-Арки, а к вечеру попасть в Улытау, переночевать в гостинице, чтобы на следующий день покататься по окрестностям и полюбоваться красотами.

Путешествие во тьму веков

Эля легко проснулась в четыре утра вместе с солнцем. Рюкзак она собрала еще с вечера, так что ей надо было лишь тихонько умыться, одеться и выйти на улицу. Но пока она была в ванной, Ирина тоже встала.

На столе Элю ждали чашка кофе и бутерброд. Рядом лежали сверток и термос.

– По дороге перекусите, – сказала тетка голосом, не допускающим возражений.

– Спасибо, я думала улизнуть незаметно, – Эля быстрыми глотками пила кофе.

Ирина сунула ей несколько купюр:

– Возьми на всякий случай. И звони, если что.

– Обязательно, – пообещала Эля.

Машина подъехала, едва Эля вышла на улицу.

Гульнара, опустив стекло, крикнула из окна:

– Доброе утро, красавица!

Балуан положил рюкзак Эли в багажник.

Эля забралась на заднее сиденье.

– Доброе утро, – и увидела незнакомого парня рядом с Гулей. Взглянула мельком, не рассматривать же, неудобно.

– Это Руслан, – представила подруга.

Они пожали друг другу руки через Гулю, засмеялись.

– Все в сборе, – констатировал Ерден Саматович, – можно ехать.

Сначала ребята оживленно болтали, пили кофе, передавая друг другу крышку от термоса. Но ранний подъем вскоре сморил их. И даже говорливая Гуля примолкла, откинулась на спинку сиденья, прикрыла глаза.

Руслану хотелось пообщаться с Элей, он то и дело задавал вопросы о Москве, о школе, о концертах и клубах, о каких-то группах – к стыду своему, Эля даже не слышала о них…

Ребят интересовали выставки компьютерных технологий, всякие игромании, новые девайсы и гаджеты, геймерские соревнования. Балуан старался не слишком досаждать гостье, но Руслан безжалостно засыпал вопросами, на которые у нее не было ответов или были довольно невнятные.

Они свернули с шоссе в степь на грунтовку, и теперь машина ехала не слишком быстро. За окном простиралась уже знакомая, хоть и непривычная глазу картина – равнина до самого горизонта. Рассветное солнце не успело подняться на высшую свою небесную точку и не обесцветило степь.

Равнина, поднималась в небо, или небо перетекало в степь, краски перемешивались, лежали крупными мазками на мировом полотне – серая земля, редкие присыпанные пеплом пятна зелени, бурые штрихи, желтые росчерки, киноварь и бирюза, и ослепительный белый, и огненно-алый на кромках.

Эле захотелось открыть окно, чтобы подышать утренней степью. Ерден Саматович посоветовал не делать этого.

– Пыль, – сказал он, – тебе не понравится.

Пришлось смириться.

– А кто такой Алаша-хан? – спросила Эля.

– Самый главный казахский царь, – пошутил Балуан.

– Не совсем, – отозвался Ерден Саматович. – У нас существует такая легенда: давным-давно люди не имели правителя и постоянно воевали друг с другом, грабили и убивали беззащитных, не щадили ни детей, ни женщин. Однажды после очередного набега удалось выжить одному ребенку, мальчику, ему отрубили руки и ноги, но он чудом выжил и дополз до болота, где и затаился. Его нашла волчица, вылечила, выкормила и вырастила. Но враги нашли юношу и убили его. Однако волчица оказалась беременной от юноши, она убежала от преследователей к Алтайским горам и скрылась в пещере. В этой пещере она родила десять мальчиков.

Один из десяти сыновей, по имени Ашина, стал предводителем нового общества. Со временем потомство сыновей волчицы так размножилось, что им стало тесно в пещере, и тогда потомок Ашины вывел свой народ из пещеры и этот народ стал расселяться по всему Алтаю под именем небесных тюрков. В наших преданиях Алаш – первопредок, прародитель казахского народа, основатель государственности. Алаш – этноним слова «казах».

– Да, я знаю! – перебила Гуля. – Об этом еще Геродот писал в своей истории. А это было в пятом веке до нашей эры. В то легендарное время тюрки и монголы еще не отделились друг от друга. Были одним народом и нашими древними первопредками.

– Ух ты! Впечатляет! – восхитилась Эля. – Мне даже неловко стало, плохо знаю историю. Надо исправляться.

– Сейчас с этим проблем нет, в Интернете можно любые сведения найти, – сказал Руслан.

– Серьезные люди изучают первоисточники, – фыркнула Гуля.

– Началось! – рассмеялся Балуан. – Оседлала любимого конька!

– Не смешно! – отрезала Гуля.

– Смешно! – поддразнил ее брат.

Первый мавзолей Эля узнала сразу. Сначала вспучилась сопка, а на ее вершине возник он, торжественный и строгий, из обожженного красного кирпича, с высоким сводчатым входом.

– Алаша-хан! – выдохнула восторженно.

– Молодец, – похвалил Ерден Саматович, – зоркие глаза!

Он остановил машину неподалеку, ребята выбрались и сразу же направились к древнему сооружению.

Мавзолей был отреставрирован, за территорией вокруг ухаживали. Внутри лишь сводчатые стены да каменное надгробие. Эля чувствовала себя неловко, будто нарушила границу чужих владений, вошла в запретное пространство. В отличие от друзей, увлеченно фотографировавших мазар, Эля прошлась вдоль стен, коснулась пальцами кладки, подняла голову, рассматривая внутреннюю чашу купола, и так же молча неслышно вышла.