Дэн Симмонс - Утеха падали

— Но ведь нет никаких данных и о том, что Вилли не было на борту самолета, — настаивал Хэрод. Колбен убрал досье.

— Верно. Однако до тех пор, пока его тело не будет обнаружено, мы не можем с уверенностью полагать, что он... э-э... нейтрализован.

— Нейтрализован... — эхом откликнулся Хэрод. Барент встал, подошел к окну, потянул за шнур, и шторы, висевшие над белыми жалюзи, раздвинулись.

В отраженном свете кожа его казалась фарфорово-гладкой. — Мистер Хэрод, существует ли вероятность того, что Вилли фон Борхерт знал о Клубе Островитян?

Хэрод резко запрокинул голову, словно кто-то дал ему пощечину.

— Нет. Абсолютно исключено.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Вы никогда не упоминали об этом? Даже косвенно?

— Ну на хрен мне это нужно было? Нет, нет, черт возьми! Вилли ничего не знал об этом.

— Вы уверены? — Барент уперся взглядом в бледное лицо Хэрода.

— Вилли был стариком, Барент. Древним стариком. Он уже чокнулся из-за того, что не может больше использовать людей, в особенности для убийства. Я имею в виду глагол «убивать», Колбен, а вовсе не «нейтрализовать», или «отменить страховку», или «положить конец с крайним предубеждением», или еще какой-нибудь мудацкий эвфемизм вашей конторы. Вилли убивал, чтобы оставаться молодым, а потом он уже не мог этого делать, и этот бедный старый пердун просто высох, как слива на солнце. Если бы он что-нибудь знал про ваш чертов Клуб Островитян, он бы давно ползал тут на коленях, умоляя впустить его.

— Но это ведь и ваш клуб, Хэрод, — холодно бросил Барент.

— Слышал, слышал. Только я еще не был на Острове, откуда же мне знать, мой он или нет.

— Этим летом вас пригласят на вторую неделю, — сообщил Барент. — Первая неделя не совсем... необходима, не так ли?

— Может, и нет. Но мне, в общем, хотелось бы поякшаться с богатыми и могущественными людьми. Не говоря о том, что я не прочь и приласкать кого-нибудь.

Барент рассмеялся, его смех поддержал еще кое-кто.

— Бог ты мой, Хэрод, — сказал Саттер, — вам что, не хватает этого добра в Мишурном Граде?

— Да и потом, — вмешался Траск, — не думаете ли вы, что вам придется тяжело? Имея в виду список гостей, приглашенных на первую неделю... Я хочу сказать, в свете ваших склонностей...

Хэрод повернулся и смерил говорившего убийственным взглядом. Глаза его превратились в узкие щели в бледной маске. Медленно, словно досылая с каждым словом патрон в патронник дробовика, он процедил:

— Вы знаете, что я имел в виду. Не надо пудрить мне мозги.

— Да. — Голос Барента прозвучал успокаивающе, британский акцент слышался явственнее. — Мы знаем, что вы имели в виду, мистер Хэрод. И в этом году вы, возможно, получите желаемое. Вы знаете, кто будет на Острове в июне?

Хэрод пожал плечами и отвернулся.

— Обычная толпа мальчишек, дорвавшихся до летних лагерей, я так думаю. Наверняка опять Генри Кисе. Возможно, еще какой-нибудь экс-президент.

— Два экс-президента, — улыбнулся Барент. — Канцлер Западной Германии. Но все это неважно. Там будет и наш следующий президент.

— Следующий?.. Черт возьми, вы же только что засунули в это кресло своего человека!

— Да, но он же такой старый, — протянул Траск, и все расхохотались, как будто это была любимая шутка, понятная только им.

— Серьезно, — продолжил Барент, — этот год — ваш год, мистер Хэрод. Как только вы поможете нам разобраться с безобразием в Чарлстоне, со всеми его деталями, не останется никаких препятствий на вашем пути к полноправному членству в Клубе.

— Какие детали вы имеете в виду?

— Во-первых, помогите нам убедиться в том, что Уильям Д. Борден, он же герр Вильгельм фон Борхерт, мертв. Мы же тем временем продолжим свое собственное расследование. Возможно, скоро будет найдено его тело. Вы поможете хотя бы тем, что снимете другие варианты, если они возникнут.

— О'кей. Что еще?

— Во-вторых, проведите тщательное обследование всего, что осталось от имущества мистера Бордена, пока до него не добрались другие... м-м-м... стервятники. Удостоверьтесь, что он не оставил абсолютно ничего, что могло бы поставить кого-нибудь в неловкое положение.

— Я вылетаю в Голливуд сегодня вечером, — сообщил Хэрод. — Утром навещу особняк Вилли.

— Отлично. В-третьих, мы ожидаем, что вы поможете нам относительно самой последней детали в Чарлстоне.

— Какой детали?

— Лицо, которое убило Нину Дрейтон и которое — можно сказать почти с полной уверенностью — ответственно за смерть вашего друга Вилли. Мелани Фуллер.

— Вы думаете, что все еще жива?

— Да.

— И вы хотите, чтобы я помог вам найти ее?

— Нет, — перебил Колбен. — Мы сами найдем ее.

— А что, если она покинула страну? Я бы на ее месте так и поступил.

— Мы найдем ее, — повторил Колбен.

— Ну, если вы не хотите, чтобы я ее искал, что тогда я должен додать?

— Мы хотим, чтобы вы присутствовали, когда мы ее возьмем, — поженил Колбен. — Хотим, чтобы вы отменили ее страховку.

— Нейтрализовали ее, — вставил Траск с сухой улыбкой.

— Положили ей конец с крайним предубеждением, — добавил Кеплер.

Хэрод моргнул и посмотрел на Барента, все еще стоявшего у окна. Тот повернулся и улыбнулся.

— Пора платить вступительный взнос, мистер Хэрод. Мы найдем эту леди. А вы должны будете убить эту настырную суку.

Хэроду и Марии Чен пришлось вылететь из международного аэропорта Даллес, чтобы попасть на прямой самолет до Лос-Анджелеса. По техническим причинам рейс задержали на двадцать минут. Хэроду страшно хотелось выпить. Он терпеть не мог летать. Прежде всего он не любил оказываться в чьей-то власти — а летать самолетом означало для него именно это. Он знал все статистические данные о безопасности полетов, но как раз это для него ничего не значило. В его воображении постоянно возникали картины обломков самолета, разбросанных на несколько гектаров: искореженные куски металла, все еще раскаленные добела, розовые и красные куски тел, лежащие в траве, словно ломти семги, сохнувшие на солнце. «Бедный Вилли», — подумал он.

— И почему они не подают эти сраные напитки перед взлетом — как раз когда надо выпить? — возмутился он. Мария Чен улыбнулась.

Самолет наконец вырулил на старт, уже горели огни взлетной полосы, но едва они взлетели над толстым слоем облаков, как попали в последние лучи заходящего солнца — правда, всего на несколько минут. Хэрод открыл портфель и вытащил тяжелую стопку сценариев, из которых можно было что-то сделать. Два из них оказались слишком длинными, больше ста пятидесяти страниц, и он, не читая, бросил их назад в портфель. Первую страницу следующего творения было невозможно читать, и он тоже отложил его. Он уже прочитал восемь страниц четвертой рукописи, когда к ним подошла стюардесса узнать, что они будут пить.