Линкольн Чайлд - Натюрморт с воронами
Джим встал и развёл руками.
— Не стоит благодарности.
Но Пендергаст, казалось, уже не слышал его. Всё его внимание сосредоточилось на этой тонкой книжке в старом кожаном переплёте. Кори посмотрела через плечо и заметила, что она испещрена какими-то странными рисунками и схемами.
— Да, это очень старая книга, мистер Пендергаст, — пояснил Джим, заметив живой интерес гостя к этой книге. — Её купил мой отец много лет назад у вдовы старого солдата. Причём купил по дешёвке, воспользовавшись её финансовыми затруднениями. Я давно собирался выбросить её вместе с другим хламом, но так и не решился.
— Это не хлам, мистер Дрейпер, — тихо сказал Пендергаст, перелистывая старые, пожелтевшие страницы. — Если не ошибаюсь, это древняя индейская книга по воинскому искусству и погребальным обрядам. Причём не копия, а самая настоящая, подлинная.
— По воинскому искусству и погребальному обряду? — повторил Джим, недоверчиво глядя на гостя. — А что это такое?
— Индейцы племени шайенов заносили в книги описания и рисунки ведения боя с противником, свадебные и погребальные обряды и охотничьи ритуалы. А на рисунках в хронологической последовательности изображены подвиги наиболее храбрых воинов. Это своего рода их биографии и жизнеописания. Индейцы считали, что оформленные подобным образом книги обладают сверхъестественной силой и если кто-нибудь приложит картинку к своему телу, то мгновенно станет невидимым для врагов. В Музее естественной истории в Нью-Йорке есть книга такого же типа, составленная индейцем из племени шайенов по имени Маленький Ноготь. Но, по мнению этого индейца, его книга уже не обладает магической силой, так как была испорчена пометками на полях, сделанными каким-то солдатом в годы войны.
Джим удивлённо уставился на Пендергаста.
— Вы хотите сказать… — растерянно пробормотал он сиплым голосом и неожиданно запнулся. — Вы хотите сказать, что всё это время… Что всё это правда?
Пендергаст кивнул, продолжая листать ветхие страницы.
— И не только это. Если не ошибаюсь, эта книга представляет собой огромную ценность. Вот на этом рисунке изображён знаменитый вождь по имени Большой Рог, а здесь изображён религиозный ритуал под названием «Танец призраков».
Пендергаст закрыл книгу и осторожно протянул Джиму.
— Скорее всего эта вещь написана вождём племени сиу, которого звали, если судить по его эмблеме, Горбатый Бык. Но для получения более точной информации нужно провести специальную экспертизу.
Джим держал книгу дрожащими руками и словно опасался уронить.
— Учтите, — продолжал Пендергаст, — эта книга стоит несколько сотен тысяч долларов, а может, и больше, если вы решите продать её. Правда, для начала её нужно как следует отреставрировать. Она слишком ветхая и может рассыпаться.
Джим открыл книгу и посмотрел на первую страницу.
— Я хочу сохранить эту книгу, мистер Пендергаст, — сказал он. — Мне не нужны деньги. Они не принесут добра. Но как отреставрировать её?
— Я знаю одного специалиста, всю жизнь восстанавливающего старые книги. С удовольствием помогу вам. Конечно, с соблюдением всех гарантий и прав собственности.
Джим посмотрел на потрёпанную обложку и протянул книгу Пендергасту.
После этого они попрощались, а когда Кори выехала на дорогу, Пендергаст откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза, погрузившись в размышления по поводу недавней встречи и бережно держа в руках старую книгу.
Глава 18
Уилли Стотт медленно продвигался по бетонному полу главного цеха фабрики «Гро-Бейн», тщательно подметая метлой мусор, оставшийся от разделки индюшачьих тушек. Весь пол был завален головами птиц, окровавленными потрохами, костями, перьями и прочими отходами производства. Всё это он сгребал в центр зала, где находилась большая раковина из нержавеющей стали. После этого Уилли смыл всё мощной струёй воды и оглядел цех, явно довольный своей работой. Он убирал здесь уже много лет и всегда относился к своим обязанностям творчески, не вызывая никаких нареканий со стороны руководства фабрики.
Заметив неподалёку обрывки верёвок и куски мокрой бумаги, Уилли вернулся в дальний конец, собрал этот мусор и швырнул в бак. Уилли перестал есть мясо индейки вскоре после того, как устроился на работу на эту фабрику, а год спустя вообще не употреблял мясо, превратившись в заядлого вегетарианца. Примерно то же самое произошло со всеми, кому посчастливилось устроиться сюда на работу. На каждый День благодарения руководство фабрики выделяло всем работникам по бесплатной индейке, но почти никто её не ел, а дарил друзьям или знакомым.
Уилли посмотрел на часы: четверть одиннадцатого. Рабочие второй смены ушли домой почти час назад. Когда-то здесь была ещё и третья смена, работавшая с восьми вечера до четырёх утра, но это всё уже в прошлом. Пощупав рукой карман брюк, он ощутил приятную тяжесть бутылки виски «Старый дед». В награду за успешное и своевременное окончание уборки Уилли вынул бутылку, отвинтил пробку, налил себе стаканчик и тут же его опрокинул. По телу разлилось приятное тепло, а через пять минут виски ударило в голову. Вот и славно, теперь жизнь кажется не такой уж и плохой.
Немного подумав, Уилли вылил в стакан остатки виски, сунул пустую бутылку в карман, выпил спиртное и начал собирать инструменты. Через пять минут всё было готово. Осталось подождать ночного сторожа Джимми, который, к счастью, никогда не опаздывал. Уилли снова посмотрел на часы. Если Джимми придёт вовремя, в чём можно не сомневаться, у него останется добрых полчаса, чтобы добраться до местного ресторанчика «Колесо фургона» и выпить ещё пару рюмочек «Старого деда». От этой мысли у него потеплело на душе.
Сложив в каморку инструменты, Уилли выпрямился и прислушался. В коридоре послышались шаги Джимми: он пришёл на пять минут раньше. Уилли запер дверь на замок и направился к выходу.
— Привет, Джимми! — обрадовался он, протягивая руку.
— Привет, — ответил тот, позвякивая огромной связкой ключей.
— Как дела?
— Как всегда.
Уилли Стотт быстро вышел из здания фабрики и направился на автомобильную стоянку, где, покрытый пылью, стоял его старенький «хорнет». Никаких других машин на стоянке в это время уже не было. Уилли вздохнул полной грудью, посмотрел на тёмное небо, потом перевёл взгляд на мрачную стену кукурузы и подошёл к машине. Он давно уже понял одну простую вещь — люди не должны жить в окружении такого количества кукурузы, это делает их странными и неуравновешенными.
Уилли открыл дверцу, сел за руль и включил мотор. Весь салон в машине был покрыт толстым слоем пыли. Уилли снова посмотрел на стену кукурузы и подумал, что им никогда не избавиться от этой пыли, пока их город будет окружать этот бескрайний лес. Однако надо поторапливаться, пока «Колесо фургона» ещё открыто. Мотор натужно зарычал и тут же заглох. Уилли попытался завести его ещё раз, но тщетно. Он немного подождал, посмотрел на пустую стоянку, на кукурузное поле и снова повернул ключ зажигания. На этот раз мотор завёлся. Через минуту Уилли вырулил на асфальтированную дорогу, ведущую от фабрики в город. Он с удовольствием предвкушал холодную бутылочку «Старого деда». Теперь-то он уж точно не опоздает. В такую ночь можно выпить даже две пинты виски, а потом потихоньку добираться до своего дома на окраине Медсин-Крика.
Скоро за окном автомобиля промелькнули последние огни фабрики и в свете фар впереди были видны только ровные ряды кукурузы. Через минуту Уилли приблизился к повороту на Медсин-Крик и слегка притормозил. Сразу за поворотом мотор его старенького «хорнета» пару раз чихнул, выплюнув клубы чёрного дыма, и неожиданно заглох.
— Вот чёрт! — в сердцах воскликнул Уилли, ударив руками по рулевому колесу. — Только этого ещё недоставало!
Он несколько раз повернул ключ зажигания, но это ничего не дало: машина окончательно сдохла, не оставив ему никаких надежд на вечернюю бутылочку виски.
— Проклятие! — вскрикнул Уилли и ещё сильнее стукнул по приборной доске. — Что же теперь делать?
Он посмотрел в окно. Машина заглохла где-то на полпути между фабрикой и Медсин-Криком. Его окружала непроглядная тьма и неподвижная стена кукурузы. Конечно, Уилли мог бы открыть капот и посмотреть, что стряслось, но, не имея даже самого простенького карманного фонаря, в такой темноте разобраться с двигателем невозможно. Похоже, его старому драндулету пришёл конец. Он полез в карман, вынул пустую бутылку, вылил в рот последние несколько капель горьковатой жидкости и выругался. И дома у него ничего не осталось. Вот так бездарно заканчивается этот день. Хорошее настроение улетучилось.
Уилли опустил стекло, выбросил бутылку и посмотрел на часы. Ресторан закроется через двадцать минут, а топать туда пешком больше мили. Впрочем, если идти быстро, можно успеть. Он уже хотел выйти из машины, но вдруг вспомнил о недавнем убийстве и призадумался. Местная газета постоянно намекала на какие-то страшные происшествия, но Уилли уже давно потерял доверие ко всяким слухам и сплетням. Какой псих будет лежать в этой чёртовой кукурузе далеко за городом и поджидать случайного прохожего? Чушь какая-то.
