Евгений Константинов - Платник

— Значит, все-таки не перевелась крупная форелька?

— Может, и не перевелась. Но ты же знаешь Неспокойного. Он всегда выдает желаемое за действительность. Может, он просто узлы на удочках с прошлой рыбалки не перевязал.

Павел вспомнил, что перед выездом на водоем поленился перевязать узлы — самое ненадежное место с рыболовной снасти. В случае если на крючок сядет крупная рыба, леска могла лопнуть. Он достал одну удочку из пяти, что были в ящике, сел на него, перекусил леску и уставился на дрожащие пальцы!

…Ниночка не оставила ему времени снять хотя бы куртку, да и сама осталась в костюме Снегурочки и даже в шапочке. Уже во время первого, затянувшегося поцелуя, он выяснил, что под костюмом Снегурочки из одежды на девушке ничего нет. Все произошло очень бурно и быстро. Это было что-то фантастическое. И если бы не трясущиеся пальцы и не исходивший от всего тела жар, Павел мог бы подумать, что все, случившееся несколько минут назад у него с Ниночкой, ему просто причудилось. Но какой же он получил кайф!

Обычной эйфории от предстоящего процесса рыбалки не осталось и в помине. Зато Павел прекрасно понимал, что запомнит этот день на всю жизнь…

Многолетняя привычка взяла свое — узел на блесне затянулся надежно. Лунок на льду хватало, но Павел привычно расчехлил ледобур и одну за другой, без передыха просверлил еще семь лунок — в ряд, с пятиметровым интервалом. И только после этого, вернувшись на первую лунку, приступил к ловле.

Даже новичку в рыбалке подобная ловля показалась бы довольно простой. Хитрость была в приманке — шаровидном свинцовым грузилом с приделанной полукруглой пластмассовой лопастью с одной стороны и с одинарным крючком с другой. На этот крючок насаживалась тонкая полоска замороженного мяса кальмара длиной сантиметров пять. Хитрая приманочка опускалась на дно, после чего достаточно было, делая взмахи, выдерживая паузы и подматывая катушку, постепенно поднимать ее до самого льда.

Поклевка могла произойти в любой момент, и Павел это хорошо знал. Но все равно не ожидал, что на первой же лунке сторожок согнется при пробном взмахе удилищем. Опытный рыболов машинально подсек и, почувствовав тяжесть на другом конце снасти, подумал, что сегодняшний день удался вдвойне.

Форелька сопротивлялась бойко, но недолго, и на первый взгляд весила она около килограмма. Стараясь не привлекать лишнего внимания, Павел споро снял добычу с крючка и убрал в ящик. Что, впрочем, не укрылось от Вакиридзе, больше следившего не за своей снастью, а за действиями других рыбаков.

— Поклевочка где была? — негромко спросил он.

— Вполводы, — ответил Павел, глядя куда угодно, только не на приятеля. — На первом же взмахе, представляешь?

— Тебе, как всегда везет.

— Мастерство не пропьешь…

В этот предпраздничный день рыболовов на платнике обозначилось немного — человек пятнадцать. Для приехавших это было неоспоримым плюсом. Хотя бы потому что, когда хозяин водоема приступал к процессу выпускания привезенной форели в заранее вырубленную прорубь, к этой проруби сбегалось меньше народу. Та самая форель до поры до времени содержалась и вела полуголодный образ жизни в так называемом «садке» — участке, отгороженном от остального водоема мелкоячеистой сеткой. Ближе к обеду Ефим Шишигин вылавливал подсачеком из садка десятка два рыбин, опуская их в большой бидон, и затем из этого бидона выпускал в прорубь. Форель, ошалевшая от свободы и в то же время жаждущая насытиться, набрасывалась на все, казавшееся ей съедобным. А рыбаки со своими приманками оказывались тут как тут.

Павел не видел в такой рыбалке никакого удовольствия. Сравнивал это с ловлей в аквариуме, а тех, кто подбегал к проруби, сверлил в метре от нее лунку и хапал дурную форель, называл «аквариумистами».

Вот и сейчас, увидев, как Ефим Шишигин тащит на санках бидон к проруби, прорубленной рядом с установленной посередине водоема елкой, а большинство рыбаков, словно магнитом, потянулись туда же, Павел поморщился и, выбрав снасть, сорвался с места и поспешил подальше от этой аквариумистики.

Едва ли не бегом рванул в верховье озера. Лед там почему-то оказался толще, но все равно сверлился быстро, без проблем. Вот только рыбы там, как и предвещал Шишигин, не было. Даже если и была, то на примаки Павла никак не реагировала. Он сверлил лунки одну за другой, но все было бес толку.

Вообще-то Павел никогда не был жаден до рыбы. Ловить умел и порой даже удивлял своими трофеями. Для него на рыбалке более важным было общение с друзьями. Поэтому он планировал еще какое-то время половить в одиночестве, а потом вернуться к оставшимся у елки приятелям, чтобы выпить с ними водки, поболтать и продолжить рыбачить уже в компании, может быть, заключив какой-нибудь спор.

Планы нарушила зазвучавшая со стороны егерского домика музыка и возникшее у елки оживление. Заинтригованный Павел решил узнать, что происходит и ничуть об этом не пожалел. Рядом с елкой на гладком полупрозрачном льду кружилась в танце на коньках Ниночка. Разрумяненная, в костюме Снегурочки, с торчащими из-под бело-голубой шапочки косичками, она не могла не вызвать радостной улыбки. И не только Павел, но и остальные рыбаки радовались устроенному представлению. Так вот какой сюрприз приготовил Шишига?

Но это оказалось только началом сюрпризов. Разодетый под Деда Мороза Шишигин нырнул под елку, вытащил оттуда ящик с водкой, водрузил его на стол. Рядом с ящиком поставил кастрюльку, наполненную, как можно было догадаться, квашеной капусточкой.

— Подходите, господа рыболовы, подходите! — зазывно кричал хозяин водоема. — Всем по стопарику — в честь праздничка!!!

Павел за угощением не пошел. Просверлил лунку, опустил в нее блесну и, ритмично взмахивая удильником, стал наблюдать за Ниночкой. Она больше не танцевала. Внимательно глядя под ноги, нарезала круги вокруг елки, которые становились все больше и больше. Павел подумал, что девушка немало рискует угодить коньком в какую-нибудь лунку, но, видимо, она и сама это прекрасно понимала. Во всяком случае, проезжая мимо, Ниночка даже не обратила внимания на его приветственный взмах рукой.

Павлу это не понравилось, и когда Снегурочка заканчивала очередной круг, он отложил удильник и, расставив руки в стороны, преградил ей дорогу. Ниночка затормозила в метре от него, обдав ноги ледяным крошевом. Задорно улыбнулась и показала язык.

Господи, неужели всего пару часов тому назад они занимались любовью?!

— Чего это твой отец сегодня так расщедрился? — спросил Павел.

— Новый год, — пожала плечами Ниночка. — Вот велел мне обозначить вокруг елки зону, чтобы внутри нее какой-то аттракцион устроить.