Фриц Лейбер - Немного мира тьмы

Почти сразу его взгляд сосредоточился на серой остроконечной вершине в долине каньона. Он похлопал мистера М.по плечу и указал ему рукой место для парковки — у края дороги рядом с горным кряжем, который мы пересекали.

Затем, когда мистер М. резко затормозил машину у обрыва, Франц приподнялся и, глядя поверх ветрового стекла, указал командным жестом на серую вершину, другой рукой призывая к молчанию.

Я взглянул на вершину. Вначале я не увидел ничего, кроме полудюжины округлых башенок серой скалы, поднимающихся над ощетинившейся лесом горой. Затем показалось, что раздражавший меня остаточный образ солнца — темный, пульсирующий, расплывчатый — обосновался там. Я сморгнул и поводил глазами, чтобы заставить его исчезнуть или хотя бы сдвинуться, так как он не мог быть ничем иным, как затухающим раздражением сетчатки моего глаза, зрительный образ которого совершенно случайно наложился на вершину горы.

Но шар не двигался. Он приник к вершине — темная, полупрозрачная пульсирующая сфера, — как будто его удерживало какое-то невероятное магнитное притяжение. Я поежился, чувствуя, как по всему телу пробежал холодок и как инстинктивно напряглись мышцы из-за осознания неестественной связи между пространством внутри моей головы и вне ее, из-за призрачной связи между тем, что человек видит в реальном мире и тем, что проплывает перед его глазами, когда он скрывает их в темноте. Я усиленно заморгал и затряс головой.

Бесполезно. Лохматый темный образ с тянущимися из него странными нитями прижимался к вершине, словно какая-то гигантская когтистая собравшаяся перед прыжком тварь.

Теперь она не исчезала, а становилась все темнее и темнее и даже начала чернеть. Нечеткие контуры заблестели черным блеском, и вся эта штука стала приобретать устрашающе отчетливые вид и форму, подобно тому, как очертания, которые мы видим в темноте, превращаются в лица, морды, маски, в зависимости от нашего меняющегося воображения. Хотя сейчас я ясно чувствовал, что не могу изменить направление формирования образа на вершине скалы.

Пальцы Вики до боли сжали мою руку. Не осознавая своих действий, мы оба приподнялись и наклонились вперед, ближе к Францу. Я ухватился руками за спинку переднего сидения. Только мистер М. не встал, хотя он тоже смотрел на вершину. Ники заговорила медленно, осевшим от напряжения голосом:

— Почему это выглядит как?…

Резким жестом растопыренной пятерни Франц велел ей замолчать. Затем, не отводя глаз от скалы, он сунул руку в боковой карман куртки и что-то подал нам.

Это были белые листочки бумаги и огрызки карандашей. Вики и я взяли их, затем нашему примеру последовал мистер М. Франц хрипло прошептал:

— Не говорите, что вы видите. Запишите это. Только ваши впечатления. Давайте, скорее. Это долго не продлится, я думаю.

Еще несколько секунд все мы смотрели, дрожащими каракулями описывая свои впечатления и ощущая внутренний трепет. По крайней мере, я знал, что я содрогнулся в какой-то момент, хотя не смог ни на секунду отвести глаз.

Затем для меня вершина внезапно стала голой. Я подумал, что тоже, вероятно, показалось и другим, так как плечи их ссутулились, а Вики напряженно выдохнула.

Какое— то время мы молчали, тяжело дыша, а затем принялись читать, передавая листки по кругу Все записи имели очень неряшливый вид, как обычно и бывает, если не смотришь на то, что пишешь, но помимо этого, особенно в записях Вики и моих собственных, в дрожи писавших пальцев ощущался страх.

Вики Квин: «Черный тигр, ярко горящий. Слепящий мех — или лоза. Клейкость».

Франц Кинцман: «Черная императрица. Сверкающий плащ из нитей. Визуальный клей».

Я (Глен Сибери): «Гигантский паук. Черный маяк. Паутина Притяжение взгляда»

Мистер М., чей почерк был самым твердым: «Я ничего не вижу. Кроме трех людей, уставившихся на голую серую скалу так, словно это врата ада».

Именно мистер М. первым поднял глаза. Наши взгляды встретились. Губы его искривились в подобии улыбки, которая выглядела кислой и неуверенной.

Немного погодя он сказал:

— Вы, конечно же, хорошо загипнотизировали своих молодых друзей, мистер Кинцман.

Франц спокойно спросил:

— Эд, вы объясняете то, что произошло, или то, что мы думаем, что это произошло, гипнотической суггестией?

Тот пожал плечами.

— А чем же еще? — спросил он уже более весело — У вас есть другое объяснение, Франц? Что-нибудь, что объяснило бы, почему это не сработало со мной'

Франц заколебался. Мне очень хотелось знать, предчувствовал ли он, что Это приближается (мне, по крайней мере, казалось, что он мог предчувствовать Это), и как он мог знать об этом, и случалось ли с ним раньше что-либо подобное. Объяснять происшедшее гипнозом было бы полным вздором.

Наконец, Франц покачал головой и твердо ответил:

— Нет.

Мистер М. пожал плечами и завел «фольксваген».

Никто из нас не хотел нарушать молчания. Ощущение сверхъестественного все еще не оставило нас и подавляло изнутри. Кроме того, свидетельства, оставленные на листках бумаги, были такими полными, параллелизм таким точным, убеждение, что это ощущение пережили и другие, таким твердым, что в первый момент у нас даже не возникло желания сравнивать записи.

Вики достаточно бесцеремонно, подобно людям, проверяющим то, в чем они практически уверены, осведомилась:

— «Черный маяк» — это значит, что свет был черным? Лучи тьмы?

— Конечно, — сказал я ей. А затем спросил, следуя ее манере:

— Твоя «лоза», Вики, и ваши «нити», Франц, похожи на образованные тонкими линиями искривленные плоскости или макеты пространств, которые можно увидеть в музеях математики? Нечто, связывающее центр с бесконечностью?

Они оба кивнули. Я сказал:

— Как моя паутина.

И на этом разговор на какое-то время оборвался.

Я достал сигарету, но потом, вспомнив, что курить здесь опасно, сунул ее в верхний карман. Вики начала:

— Наши описания… чем-то напоминают описания игральных карт… хотя ни одна из настоящих игральных карт… — Ее слова остались без ответа.

Мистер М. остановил машину в начале узкой подъездной аллеи, которая круто спускалась к дому. Отсюда была видна только плоская крыша, покрытая мелким гравием. Мистер М. вышел из машины.

— Спасибо, что подвезли, Франц, — сказал он. — Не забудьте позвонить мне — телефон снова работает, — если вдруг понадобится моя машина… или еще что-нибудь. — Он быстро посмотрел на нас с Вики и нервно усмехнулся:

— До свидания, мисс Квин, мистер Сибери — Не… — Он запнулся и просто сказал:— Пока.

И затем быстро зашагал по аллее.