Ирина Андронати - Перевёртыш

— Точь-в-точь то же, что показало вскры­тие нашего клиента. Острая сердечная недо­статочность и ураганный отек легких.

— Новые наркотики на улице не появля­лись? — Скалли скорчила скептическую гри­маску.

— Наркотик старейший. И абсолютно ле­гальный. В каждом трупе найдено до черта феромона.

— Минутку, это ведь... гормон? Впервые найден у животных, его секреция резко по­вышает привлекательность особи для пред­ставителя противоположного пола, — с удив­лением сообразила она.

— Он самый. Приворотное зелье — как немедленно окрестили его журналисты.

— А, да. И эпидемия в рекламе: духи без запаха, от которых партнер сходит с ума. Правда, как-то все очень быстро закончилось.

— Видимо, «без запаха» получилось, а с остальными эффектами не очень.

— Подожди, но ведь феромоны насекомых получают синтетическим путем? — Больше ни­чего припомнить Дэйне пока не удавалось.

— Человеческие тоже, но универсально­го эффекта достичь не удается. Слава богу. Кроме того, в организме человека феромоны в таких концентрациях никогда не обнару­живали. Хотя бы потому, что его ведь надо совсем чуть-чуть, чтобы подействовал. И хо­тя бы потому, что в больших дозах подобные вещества могут вызвать анафилактический шок и коронарную недостаточность — что мы и имеем. Легкие всех четырех исследо­ванных трупов были буквально нашпигованы феромонным коктейлем. Обширные участки кожного покрова — тоже. Собственно, в про­тивном случае его бы и не заметили. У на­шего будет то же самое. И наконец вот что. Скалли, слушай внимательней, тебе понра­вится. — Молдер уселся напротив нее в крес­ло, легкий и изящный. Скалли уже зна­ла, что означает вот такая азартная улыбка:

Фокс взял след. — Любой естественный — то есть не синтезированный в пробирке — феромон является многокомпонентной системой. Так вот: те, которые обнаружены в на­ших трупах, содержат человеческую ДНК.

— Ты хочешь сказать, что убийца выра­батывает собственные феромоны?

— Причем в очень широком спектре. Я ду­маю, он способен воздействовать на любого, независимо от физиологических различий.

— А такое вообще возможно?

— Не знаю. Но если это правда, наш па­рень — просто ходячее приворотное зелье, — Фокс сиял так, словно сам это зелье выду­мал и теперь участвовал в рекламной кампа­нии. — Секс-магнит, равного которому про­сто не существует.

— Он или она? — Скалли включилась в обсуждение, улыбаясь, но вполне серьезно просчитывая варианты. — Ведь жертвы от­носятся к обоим полам. На мониторе охраны зафиксированы и мужчина, и женщина. Оба они были в гостинице.

— Вот этого я не знаю. Загадка, — Мол­дер улыбался все шире.

— Хорошенькое получается описание у нашего убийцы: неопределенного роста, не­определенного пола, невооруженный, но ис­ключительно привлекательный.

— Дальше все страньше и страньше. — Фокс вскочил на ноги, перешел к карте Со­единенных Штатов и быстро очертил фло­мастером несколько кружков, не переставая говорить: — За последние шесть недель зафиксировано четыре подобные смерти: в Бо­стоне, Хартфорде, Филадельфии и здесь, в Вашингтоне.

— Убийца перемещается на юг вдоль по­бережья, — подытожила Дэйна.

— Была и еще одна смерть, примерно год назад. Я нашел это дело в архиве. — Молдер протянул ей архивную папку. — Обстоятель­ства, при которых погиб этот человек, сход­ные. Томас Шайрентон, организатор труда, тридцати двух лет, был найден мертвым в лесу близ маленького городка под названи­ем Стивстон, в лесах Массачусетса. Там не­подалеку обосновалась религиозная секта — секта отшельников. Эти люди называют се­бя «родственниками», — он щелкнул обой­мой диапроектора.

На экране появились два человека в ста­ромодной черной одежде. Не так давно Скал-ли видела именно эту фотографию в мусор­ных залежах, которые Молдер упорно име­новал своим рабочим столом.

— Они живут без электричества и теле­фонов, никакого современного оборудования у них нет, быт — строго патриархальный, — начала припоминать она. — Больше всего они похожи на квакеров.

— Известны тем, что производят на про­дажу глиняные горшки ручной работы из белой глины, которую добывают в горах, — добавил Призрак так невинно и в то же вре­мя торжественно, что Дэйна мигом заподо­зрила неладное.

— А что в этом такого особенного?

— А то, — посерьезнел Молдер, — что массачусетская белая глина — это уникаль­ный минерал. Больше нигде такой нет. И именно эту глину я соскреб с тела последней жертвы.

— Минуточку-минуточку! Если не ошиба­юсь, эти люди известны абсолютным воздер­жанием и ревностным поклонением Христу!

— Да, — Призрак согласно закивал голо­вой и перегнулся к Дэйне через стол, — но один из них, кажется, забыл почистить ног­ти, перед тем как отправился на дело.

Стивстон, штат Массачусетс

Третий день

После полудня

А Стивстон, наверное, в глубине души счи­тал себя не таким уж маленьким городком. В его активе, кроме обычных домиков и коттеджиков, насчитывалось до черта (при­мерно два с половиной десятка) двухэтажных зданий, четыре трехэтажных, собствен­ная школа, церковь, супермаркет и целых две автозаправки. Все это размещалось на трех улицах: одной длинной авеню и двух стрит — правда, совсем коротеньких.

Спецагенты припарковались у почты и ра­зошлись пооглядеться. Длинноногому Молдеру для осмотра своей половины городка не понадобилось и четверти часа. Ничего инте­ресного он так и не нашел, а на обратном пути еще издали заметил, что Скалли машет ему от дверей маленького магазинчика.

Внутри продавалась всякая всячина, а на стене прямо напротив входа... «Пять баллов, Скалли!» — мысленно произнес Фокс. На стене против входа было развешано с десяток фотографий в простеньких деревянных ра­мочках. И красовались в этих рамочках уг­рюмые люди в черной одежде.

Навстречу вошедшим поднялась из-за кас­сы приветливая сухонькая пожилая женщина:

— Здравствуйте.

— Простите за беспокойство, мэм. Это федеральный агент Скалли, я — агент Молдер. Мы расследуем возможное убийство.

— Но здесь никого не убивали в послед­нее время, — улыбчиво удивилась старушка.

Молдер мотнул головой в сторону фото­графий:

— А что вы мне можете рассказать о «родственниках»? Они ведь себе на уме, не правда ли?

В глубине загроможденного полками за­ла послышался шум. Федералы оглянулись. Лысый худой старик в очках — видимо, хо­зяин магазина — направился к жене, отвечая на заданный ей вопрос:

— Некоторые и впрямь так говорят, но это из-за того, что они устраивают церемонии, которые считаются колдовскими или что-то в этом роде. Лично я ничего против них не имею. Они привлекают сюда туристов.