Татьяна Стафеева - Привнесённая память

 -Ну, это уж слишком сильно сказано! – удивился Рыжов.

 -Ничуть, если речь идет о трехлетней крошке! Советую показать ее детскому психиатру! Сейчас век стрессов, некоторые малыши очень восприимчивы и порой неадекватно реагируют на процессы, происходящие в мире взрослых! Причем, тянуть с консультацией не стоит. Психика вообще вещь непредсказуемая, детская – особенно. Сами знаете – то, что заложено в раннем детстве, определяет всю нашу дальнейшую жизнь, - расфилософствовалась педагогичка.

 -Только мы порой о том не догадываемся, - заметил Олег.

 -Совершенно верно. Потому и торопитесь, пока не поздно!

 "Ну тебя, - мысленно отпарировал Рыжов, - подумаешь, Ничка мурлыкала старую мелодию? По ретро-радио услыхала. Хлеб с маргарином? Странное желание, но мало ли, какие причуды бывают у детей!"

 -Папочка! – радостно заблестела глазенками девочка. – Я сегодня в тихий час уснула, представляешь?

 -Умница, я удивлен! – неподдельно восхитился отец.

 Ребенок быстро усвоил взрослую манеру разговора и не нуждался в сюсюканьи.

 В садике на тихом часе малышка крайне редко засыпала. Практически, никогда. Просто лежала, тараща глаза. Воспитатели давно привыкли к  ее хроническому неспанью. Иногда и вовсе не укладывали, а сажали на лавочку в раздевалке и давали альбом и цветные карандаши. Рисунки Ника называла "бумажными снами". Голубой снег, розовые цветы, зеленые ели, коричневые люди. Вполне симпатично и радужно. Без депрессии и агрессии. Однажды она изобразила северное сияние аж на пяти листах. Пробовала и краски, но получалась неясная расплывчатая мазня. Не сравнить с грифелем, создающим веселые штришки-иголочки или неровные смешные каракули.

 -С меня угощенье! Чего бы ты хотела? – спросил Олег, приготовившийся услышать "хлеба с маргарином" и продолжить расспросы.

 Но Ника ответствовала вполне стандартно:

 -Мороженого!

 -Знаешь, когда старик Хоттабыч вез эскимо в наш город, пошел отравленный дождь и замочил все коробки! – развел руками отец. – Выбери что-нибудь еще!

 -Папочка, какая чепуха! Если бы ящики и впрямь вымокли, мороженое растаяло бы и превратилось в кашу! Лучше скажи, мама запретила, у меня ведь недавно горло болело! – возразила девочка.

 -Какая умная, все знаешь! Зачем тогда просишь?

 -А вдруг ты согласишься! Ладно, тогда купи вафельку в шоколаде!

 "Все выдумала эта воспиталка! Вон как рассуждает, не чета иным взрослым," – окончательно успокоился Рыжов.

 Но, видно, рановато. С тот же вечер, уложив дочь, Рыжовы коротали семейный вечерок у телевизора, начиненного очередным увлекательным сериалом, когда из комнаты ребенка раздался крик. Пронзительный, тоненький и оттого какой-то особенно страшный. Люда и Олег кинулись в детскую.

 -Ничка, что случилось? – отец первым влетел в комнату.

 -Там! Там! – девочка показала рукой в угол, где мирно дремал на стуле огромный плюшевый мишка. – На печке, голова!

 -Какая печка? Где ты видишь печку? – Людмила включила свет.

 -Мамочка, она была там! И на ней лежала голова! Человеческая, белая, с черными дырками для глаз! Страшная!

 Ника невольно вздрогнула, натягивая одеяло до самого носа.

 -Дорогая, ты же видишь, нет никакой печки, никакой головы. Посмотри вокруг, ведь нет, правда?

 -Правда, мама! – легко согласилась крошка. – Но в темноте совсем другие сны, чем на бумаге. Я боюсь засыпать, вдруг она опять появится! – голосок ее упал до панического шепота.

 -Не появится! Побоится, мы возьмем меч и порубим ее на мелкие кусочки!

 Людмила воинственно взмахнула кулаком. Олег покачал головой, не одобряя подобный радикальный метод успокоения. Но, как ни странно, он сработал.

 -Правда, мама? – оживилась девочка.

 -Правда, детка! Попросим меч у богатыря Ильи Муромца и раз-два! Помнишь картину?

 -Лепродук…цию, да, "Три богатыря"? – обрадовалась малышка.

 -Верно, только репродукцию!  Говори правильно, - поправил Олег.

 Если уж у них растет вундеркинд, пусть запоминает недетские слова. Вообще, с лингвистикой у дочурки все в порядке.

 -Р-р-репродукцию! – послушно вторила кроха.

 -Ничка, я останусь с тобой! Спою колыбельную, подожду, пока не уснешь, - мягко вещала меж тем Людмила. – Запомни, самый сладкий дар Бога человеку – это сон, нельзя его бояться. Сон мой милый, сон счастливый. Закрывай глазки и слушай меня!

 Олег, кивнув жене, тихо вышел. Странно, Людка всегда вела себя так, словно ни в ком не нуждалась. "Я самодостаточна до безобразия!" – любила повторять  она. А какая чуткая мать из нее получилась! Вот ведь парадокс: пестует и ласкает найденыша, а свое дитя некогда убила. Впрочем, к чему ворошить прошлое? Ничего изменить нельзя, остается уповать на мудрость Всевышнего.

 С расстройства Олег закурил, вошедшая в кухню Людмила поморщилась:

 -Ты же бросаешь.

 -Засмолишь тут, когда полковое знамя свистнули, - вяло пошутил Рыжов.

 -У ребенка просто ночные страхи! У кого их не было в свое время! Я, например, в пять лет видела змей, целый клубок. Стоило закрыть глаза, как они возникали и вяло возились прямо перед носом, - ностальгически произнесла жена, - ох, я их и боялась!

 -У каждого есть кошмар детства, помню, я страшно трусил старшеклассника Вадюхи Седова, который из малышни деньги карманные вытрясал… Он мне настоящим монстром казался. Большой, грязный. Впрочем, а кем же еще он был?

 -Ты немножко не из той оперы запел. Я начинаю всерьез опасаться…

 -Чего?

 -Никино поведение. Вдруг оно связано с тем потрясением, ну, когда ее выбросили на мусорку, - предположила Людмила.

 -Полагаешь? – усомнился Олег. – Почему же до трех лет она вела себя как обычный нормальный ребенок, и вдруг начала нести страшную ахинею о поезде, голоде, печках и головах?

 -Вдруг старый стресс сказался? Могло ведь выплыть из глубин мозга  давно забытое и вроде бы изжитое воспоминание?

 -Хорошо, тогда какая связь между бараком, хлебной жовкой и помойным баком?

 -Предположим, девочка вспомнила свою семью, многодетную и неблагополучную. Отсюда имена: Аркадий, Тамара, Лида. Печка имелась в деревенском доме, а голова вполне могла принадлежать какой-нибудь скотине…

 -Фантазерка! Ничка особо подчеркнула: белая, человеческая! А потом, сводки с фронта и Рио-Рита не вполне вписываются в твой очень правдоподобный сценарий.

 -Не доставай, а? Я тебе не психолог, просто стараюсь хоть как-то объяснить странности Нички, - окрысилась жена.

 -Кстати, воспитательница посоветовала обратиться к детскому психиатру.