Виталий Вир - Ануш для искушения

– Нет, скоро я покину тебя. Присматривать за тобой уже незачем.

– Мы еще встретимся?

– Ты больше ни о чем не хочешь спросить меня?

В ответ я удивленно подняла глаза. Мне было хорошо, и все казалось понятным, но Ангел-Хранитель продолжил:

– В последнее время для тебя чужд примитивизм обычного материалистичного мышления. Но я должен рассказать о твоем ближайшем сорокадневном пребывании, после которого тебе назначат место до воскресения мертвых. Собственно, за этим я здесь.

Ангел-Хранитель поведал, что если я выбираю путь Сорокадневных Воспоминаний, то это может стать опасным свидетельством против меня перед Господом. С первых минут воспоминаний душа заново и более остро зафиксирует добрые и злые мысли.

Был и второй путь. Путь Мытарств. Следуя по нему, на третий день душа проходит через легионы злых духов. Они преграждают ей путь и обвиняют в различных грехах, куда сами же и вовлекли. Пройдя одно Мытарство, тут же попадаешь в следующее. По словам Ангела, воистину ужасен третий день для души усопшего. Но если пройти успешно через Мытарства (не будучи ввергнутым на 37 дней в огненную геенну), то на протяжении оставшегося до сорокового дня срока можно посещать Небесные Обители и адские бездны. При этом никто заранее не знает, где он останется.

Оба пути сводились к одному – к рассказу о скрытых помыслах человека и тайных мотивах его поступков. А в конце сорокадневного пути на Небесном Суде назначалось дальнейшее место пребывания до воскресения мертвых – или Небесные Обители, или адские бездны.

Ангел заметил, что спустя сорок дней некоторые души оказываются в состоянии предвкушения вечной радости и блаженства, а другие – в страхе вечных мучений, которые окончательно начнутся после Небесного Суда. До этого всем новопреставленным последний раз дается возможность изменить состояние души.

Ангел-Хранитель пожелал сделать немучительный для меня выбор, попрощался на сорок дней и удалился. Я оказалась наедине со своим телом и врачами, оставившими попытки вернуть меня к жизни…

– Я забыла спросить: здесь, в доме, мне суждено умереть одной? Все же смогла или нет я это сделать? – спросила, когда опомнилась, но было слишком поздно.

С появлением Ангела-Хранителя и на протяжении общения с ним я ощущала легкость, впервые испытывая чувство полнейшего блаженства. Но теперь, осознавая не очень радужные перспективы сорокадневных хождений, я должна была выбрать один верный для меня путь из двух.

Глава вторая (стр. 13)

Ануш. «Дыхание утра»

Из-за моих долгих сборов мы уже опаздывали в аэропорт. Наконец-то я плюхнулась на заднее сиденье нашего «ретро» – авто, где смогла немного перевести дух. На миг я закрыла глаза и повернула голову, подставив лицо ясному утреннему солнцу, предалась радости первых лучей.

Сегодняшним утром я была счастлива, как никогда. Мне казалось, что словно специально для меня родная Великобритания сегодня выглядит более живописно: страну украшал свет яркого лучистого солнца, и это позволяло ей, усеянной дикими цветами, в разноцветных деталях подчеркнуть выразительность.

Отец закончил возню с моим единственным чемоданом, определив ему место в постоянно заставленном багажнике, и сел за руль раздраженным. Посетовав на маму (она долго канителилась с ремнем безопасности и до сих пор не пристегнулась), отец резко рванул с места.

Проворно выруливая, папа выбирался из узких и кривых улиц, до сих пор уцелевших в старой части города. Так было проще добраться до автострады. Мы жили на окраине этой старой части в современном здании, а далее за нашим домом начинались просторные улицы, большие площади, красивые и величественные сооружения, построенные недавно.

Хотя и весь город в целом гармонировал с окружающей природой, мне больше нравилась его старинная часть. Изначально построенная в норманнском стиле, в настоящий момент она представляла собой готику с несколькими часовнями и кафедральным собором – главной изюминкой наследия прошлого.

Мы проносились мимо строгих каменных строений, а я пыталась напоследок зацепить взглядом прекрасно оформленные старинные разномастные окна.

Я ощутила, как душа с новой силой переполняется радостью. Мне предстояло в первый раз покинуть родителей и впервые в моей жизни отправиться в самостоятельную поездку.

Я не могу сказать, что в этом случае я более радовалась предстоящему расставанию, нежели самой поездке. Но отец всегда был со мной строг, а мне вечно приходилось отзываться о нем хорошо. Будучи блистательным учителем начальных классов, он на славном счету в городе и о нем всегда говорят ладное. Мое отношение к нему сформировалось в том числе и после того, как я, взрослея, понимала, насколько он оберегает меня от любых встреч с мальчиками. Собственно, никаких встреч и не было. Отец панически боялся моего первого раннего поцелуя со сверстниками противоположного пола, предполагал, что это сразу же и неминуемо приведет меня к первому сексуальному опыту. Родительское желание оберегать меня в детстве с годами в нем только усиливалось и обрело еще одни рамки, где забота распространилась на мои отношения с мальчиками. Из-за этого были моменты, когда он буквально паниковал. Похоже, отец руководствовался в большей степени паническим страхом, когда настаивал на учебе исключительно в школах для девочек. Однако пояснял мне только о целесообразности учебы в подобных учебных заведениях. А мама… Хоть она и работала медсестрой и весьма искренне выражала сочувствие к пациентам, все же ей казалось, что особое проявление любви ко мне – это излишество. Но, как бы то ни было, я им благодарна. Правда, мне жаль, что силы во времена моего детства, подросткового периода и ранней юности они растратили в большей мере на то, чтобы я получила блестящий аттестат зрелости.

Их мечта сбылась: мне суждено было стать студенткой первого курса Кембриджского университетского колледжа. Конечно, не стану говорить, что я этого не хотела вместе с ними. Но, по-моему, не так уж правильно жить исключительно ради этого.

Хотя как раз с поступлением в университетский колледж и связана поездка, способная меня осчастливить. Поэтому я считаю, что Господь и меня не обделил искренней радостью по поводу моего зачисления на первый курс. Целый месяц я смогу пожить без ежедневной необходимости учиться, без обязательного посещения церкви по выходным и без неминуемых регулярных нравоучений родителей. И пусть не очень обижается на меня Господь, что я хочу провести некоторое время без неизменных церковных визитов по выходным.

Даже и не знаю, то ли и впрямь пути Господни неисповедимы, то ли просто действует уже привычная для нас фраза – «мысль материальна», но я всю сознательную жизнь мечтала поскорее стать самостоятельной (и непременно сразу же после получения аттестата зрелости). Мне представлялось, как я начинаю самостоятельную жизнь, выстраивая ее в соответствии с моим темпераментом, со способностью самой противостоять неприятностям, где я стану черпать уверенность исключительно в себе. И никто мне не будет говорить, что я ошибаюсь, даже если это на самом деле так.