Лариса Петровичева - Крылья ветров (сборник)

– Что, Ковалевская?

Настя бросила ему зажигалку. Спонтанное решение, примерно такое же, как вчера, когда она открыла его страничку и нажала «Добавить в друзья».

Зонненлихт поймал зажигалку, и по его лицу скользнула тень улыбки, словно он действительно попытался быть непринуждённым и сердечным, хотя это ему совершенно не свойственно.

– Спасибо, – ответил он, закурил и швырнул зажигалку обратно. Она ударила Настю по лбу; Зонненлихт понимающе улыбнулся, словно и не ожидал ничего другого.

– Настоящее длительное время. Сборник упражнений, номера с одиннадцатого по семнадцатый, – произнёс он. – Практикум в понедельник.

Статус Лоры: «Е*анько, подай патрон».

Статус Игоря: «Не кормите сетевого тролля, покормите лучше Игорька».

Юлька добавила в друзья семерых студентов из артухи и одного из медколледжа.

Настя лениво перелистывала странички чужих судеб. На стене Васи нарисовали питона, Саша сменил семейное положение и встречается с Леркой со второго курса, у Володи новые фотографии с отдыха в Египте, похожие на тысячи других фотографий из тех же мест, Лучик пишет о любви в шкафу и новых панталонах с начёсом, Танечка взывает о помощи по термеху, Лена, Майя и Никита идут на концерт группы «Ехидный конь», причём лидер «Ехидного коня» Митяй с исторического туда вообще не собирается, и даже не в курсе, что концерт будет. Аватару Лёши по кличке «Жабонь», где он подбоченился в позе Дон-Жуана (хотя какой из него Дон-Жуан, понятно по прозвищу), все хвалят и советуют дарить девушкам с автографом, местечковый поэт Миньковский выпустил новый сборник, и фанатки хвалят его до небес, Катрин посеяла тетрадь с лекциями и плачет горькими слезами, а камрады её утешают, но ни один не предлагает конкретной помощи, а Антон Зонненлихт…

Антон Зонненлихт он-лайн. Только и всего.

Настя со вздохом покосилась в сторону своей стопки тетрадей. Упражнения по английскому она уже сделала, недаром в школе это был один из её любимых предметов, но что-то ей подсказывало, что на пару в понедельник она снова не попадёт. Обязательно что-то случится: консультация по курсовой, падение на льду, банальное «просплю»… А дело только в том, что ей не хочется туда идти. Вот не хочется, и всё.

«Что было на английском?» – написала она Игорю, и в ожидании ответа раскрыла приложение и принялась стрелять по разноцветным пузырям.

«Ну что… правила, упражнения… Потом запись слушали про Лондон. Ты этику пересдала?»

Настя расстреляла очередную гроздь пузырей и ответила:

«Конечно. Прикинь, наткнулась на Зонненлихта потом((((»

«Я так чую, халявы с ним не получится, – отписал Игорь. – Хотя Юлька с ним вроде подружилась… Ну да ты знаешь Юльку, без мыла в жопу влезет».

Юлька… Конечно. Весь арсенал женских уловок плюс нормальная голова на плечах. Убийственное сочетание, позволяющее очаровывать до потери памяти всех преподавателей мужского пола и дружить с преподавателями пола женского. Впрочем, насколько Настя успела заметить, Зонненлихта меньше всего интересуют любовные утехи с доступными студентками.

«И что, ей что-то там светит?» – спросила Настя, пытаясь вложить в сообщение весь ей доступный скепсис.

«Это же Юлька, – написал Игорь. – Ей всегда что-нибудь да светит».

Статус Славы: «Сегодня в зале на Новом Арбате – реггетон, бачата, медленный хастл!»

Статус Майки: «'Well, I'd rather not get involved. I never talk to my neighbour, I'd rather not get involved'.. It matters little to me now what people think about me.» Как обычно, умно и ни о чём.

Антон В. Зонненлихт. Офф-лайн.

В понедельник вошёл дождь. Небо нависло низко-низко, тёмно-серые тучи рвали животы об антенны, и было настолько мрачно, что казалось, будто вот-вот – и холодный ливень хлынет с потолка. Студенты ходили осунувшиеся, подавленные, словно после долгой болезни; Настя подумала, что отдала бы всё, что имеет, за один лучик солнца. Пусть бы оно выглянуло в прореху среди туч, скользнуло по лицам ласковыми лучами, хотя бы просто напомнило о себе, а то уже и не верится, что где-то за грязной, клокастой, истекающей водой серостью существует и солнце, и великолепная синева.

Солнце не появилось. Настя ещё немного постояла у окна, а затем начала спускаться по лестнице, задумчиво похлопывая ладонью по перилам. Её обогнал Сашка с пятого курса со стопкой книг в руках, зацепил сумкой, и даже…

Собственно, то, что она падает, Настя поняла уже постфактум – пролетев кувырком по лестнице и хлопнувшись на площадку. Левую ногу пронзила такая боль, что Настя заорала в голос. Всё, привет. Перелом или вывих, и, как заказано, на английский она не попадёт…

Вокруг неё собирался народ. Сашка, разроняв все книги, пытался её усадить, кто-то из девчонок натягивал куртку, чтобы бежать в соседний корпус за медсестрой, Настя смотрела на изуродованную ногу со смещённым суставом и выла от боли.

– Е-моё, Насть, ну как же ты так…

– Осторожней надо бегать…

– Иди ты, умная! Тут грязь, скользко…

– Насть, держись, ща медсестра придёт, держись!

Потом появилась тень. Коснулась её вытянутой искалеченной ноги, постояла, отступила. Сквозь слёзы Настя увидела Зонненлихта – как всегда изящного, холодного, с презрительно изогнутыми губами. Он смотрел на неё, словно на гусеницу, попавшую под каблук: грязь, которая всё портит… Ребята замолчали, кто-то даже отошёл в сторону. Где-то позади шмыгнул носом Сашка, совершенно по-детски.

Зонненлихт присел рядом на корточки, и, посмотрев на Сашу, коротко и хлёстко приказал ему:

– Держи.

Саша послушно обнял Настю, а Зонненлихт внезапно и резко дёрнул за пострадавшую ногу. Настя закричала, на мгновение пришла тьма, а когда она снова открыла глаза, то увидела, что сустав встал на законное место, а Зонненлихт с таким видом, будто ему пришлось полезть голыми руками в нужник, перевязывал ей колено чьими-то колготками. Неподалёку стояла Юлька и улыбалась понимающе и гордо; Настя поняла, чьи это колготки, но от усталости и боли не смогла даже кивнуть в знак благодарности.

– Всё, – проронил Зонненлихт и выпрямился. – Парни есть ещё?

Из толпы выступил Игорь, бледный до синевы. Казалось, ему сейчас тоже понадобится медицинская помощь. Зонненлихт смерил его тяжёлым взглядом и приказал:

– Поднимайте её и несите в травму. Митько, я вас освобождаю от занятия, можете не торопиться.

– Спасибо, Антон Валерьевич, – прошептал Игорь. Зонненлихт обернулся на Настю; она посмотрела ему в глаза и едва слышно промолвила:

– Спасибо…

Зонненлихт усмехнулся, подхватил свой небрежно оставленный у перил портфель, и стал спускаться по лестнице. Что будет дальше с Настей, его не интересовало. Игорь проводил преподавателя взглядом и подошёл к Саше и Насте.