Сара Шепард - Милые обманщицы. Безупречные

– Это я, – донесся голос Эли.

– Что… – еле слышно выдохнула Спенсер, но, прежде чем она смогла продолжить, фельдшер «Скорой помощи» начал спускаться из домика на дереве, вынося кого-то на руках. Неужели Тоби пострадал? А вдруг он был мертв?

Девочки – кто из кустов, кто из окна дома – вытянули шеи, чтобы лучше рассмотреть происходящее. Сердца забились быстрее – и в какой-то миг остановились.

Это был не Тоби. Пострадала Дженна.

Вскоре Эли и Спенсер вернулись в дом. Эли с жутковатым спокойствием рассказала подругам о том, что произошло: фейерверк залетел в окно и попал в Дженну. Никто не видел, как Эли поджигала ракету, так что им ничего не угрожало, пока они хранили молчание. В конце концов, это был фейерверк Тоби. Если копы кого и могли обвинить в случившемся, так только его.

Ночью они плакали, утешали друг друга, спали урывками. Потрясенная, Спенсер лежала на диване, свернувшись калачиком, и щелкала пультом телевизора, переключаясь с канала на канал – «Е!»[3], мультики, «Планета животных» и обратно. Утром, когда они проснулись, новость уже облетела окрестности: кто-то сделал признание.

Тоби.

Девочки подумали, что это шутка, но местная газета подтвердила: Тоби действительно сознался в том, что устроил фейерверк в домике на дереве, случайно направил ракету на сестру и она ослепла. Эли прочитала заметку вслух, когда они все собрались за кухонным столом. Казалось бы, они должны были испытать облегчение, только вот что оставалось делать с правдой?

Несколько дней в больнице Дженна то билась в истерике, то пребывала в полной растерянности. Ее расспрашивали о том, что случилось, но у нее как будто отшибло память. Она даже не могла вспомнить, что происходило незадолго до катастрофы. Врачи объяснили это посттравматическим стрессом.

В дневной школе Роузвуда провели тематический сбор в поддержку Дженны под лозунгом «Фейерверки – это не игрушки», сопроводив его благотворительным концертом и продажей выпечки. Девочки, прежде всего Спенсер, с особым рвением участвовали в мероприятии, хотя, конечно, делали вид, будто не знают никаких подробностей. Если кто-то задавал вопросы, они в один голос отвечали, что Дженна – милая девочка, их близкая подруга. Многие одноклассницы, которые до этого и вовсе не замечали Дженну, говорили то же самое. Дженна так и не вернулась в роузвудскую школу. Ее отправили в специальный интернат для слепых в Филадельфии, и больше ее никто не видел.

В Роузвуде плохое быстро забывалось, и Тоби не стал исключением. Родители перевели его на домашнее обучение до конца года. Прошло лето, и следующий учебный год Тоби встретил в исправительной школе в Мэне. Он уехал, не прощаясь, ясным днем в середине августа. Отец отвез его на вокзал, откуда он один отправился на электричке в аэропорт. В тот же день девочки наблюдали, как его родители снесли домик на дереве. Они будто хотели стереть все, что напоминало о существовании Тоби.

Через два дня после отъезда Тоби родители Эли пригласили девочек в поход по горам Поконо. Впятером они с удовольствием занимались рафтингом и скалолазанием и загорали на берегу горного озера. Ночью, когда разговор снова вернулся к Тоби и Дженне – как это часто бывало в то лето, – Эли напомнила им, что никогда и никому нельзя рассказывать о том, что случилось. Теперь это стало общей тайной, которая должна была навечно скрепить их дружбу. Ночью, когда они закрылись в пятиместной палатке и натянули на головы капюшоны кашемировых толстовок от «Джей Крю», Эли раздала всем яркие цветные шнурки-браслеты, символизирующие их связь. Она сама завязала браслеты на запястье каждой из них и велела повторять за ней: «Я обещаю хранить этот секрет, пока не умру».

Слово в слово, они повторяли клятву по кругу – Спенсер, Ханна, Эмили и Ария. Эли последней завязала браслет на своем запястье. «Пока не умру», – прошептала она, затянув узелок и приложив ладонь к сердцу. Девочки взялись за руки. Несмотря на весь ужас трагедии, им было легче оттого, что они вместе.

Они так и не расставались со своими браслетами – даже и под душем, и на весенних экскурсиях в Вашингтон и Колониальный Вильямсбург[4] или – как Спенсер – на Бермуды. Шнурки оставались на запястьях и во время изматывающих хоккейных тренировок или приступов гриппа. Эли сумела сохранить свой браслет в почти идеальной чистоте, как будто грязь могла замарать его великий смысл. Иногда девочки прикасались пальцами к браслетам и шептали: «Пока не умру», – напоминая себе о том, насколько они близки. Эти слова стали их тайным кодом; они знали, что за ним стоит. Эли снова повторила их почти год спустя, когда они отмечали окончание седьмого класса летней вечеринкой с ночевкой. Тогда еще никто из них не знал, что всего через несколько часов Эли исчезнет.

И что слова «пока не умру» станут для нее пророческими.

1. А казалось, что мы друзья

Спенсер Хастингс стояла на ярко-зеленой лужайке Роузвудского аббатства с некогда лучшими подругами – Ханной Марин, Арией Монтгомери и Эмили Филдс. Девушки перестали общаться более трех лет назад, вскоре после загадочного исчезновения Элисон ДиЛаурентис, но сегодня судьба снова свела их вместе на поминальной службе в честь Элисон. Два дня назад строители нашли тело Эли под бетонной плитой на заднем дворе дома, где она когда-то жила.

Спенсер еще раз прочитала только что полученное сообщение.

Я все еще здесь, сучки. И я знаю все. – Э.

– О боже, – прошептала Ханна.

На экране ее телефона высветился тот же текст. А затем – и в мобильниках Арии и Эмили. Всю неделю каждая из них получала электронные письма и мгновенные сообщения от кого-то, кто подписывался буквой «Э». В этих посланиях чаще всего звучали намеки на то, что случилось в седьмом классе, в тот год, когда пропала Эли, но упоминались и новые секреты… из настоящего.

Поначалу Спенсер решила, что, возможно, «Э» и есть Элисон, что она каким-то чудом вернулась, но теперь это предположение казалось нелепым. Тело Эли разложилось под бетонной плитой. Выходит, она была мертва уже очень давно.

– Вы думаете, это… про Дженну? – прошептала Ария, потирая угловатый подбородок.

Спенсер убрала телефон в свою твидовую сумку от «Кейт Спейд».

– Не стоит говорить об этом здесь. Кто-нибудь может услышать.

Она бросила нервный взгляд в сторону церкви, где минуту назад еще стояли Тоби и Дженна Кавано. В последний раз Спенсер видела Тоби задолго до того, как пропала Эли, а Дженну – в ту трагическую ночь, когда фельдшер вынес ее из горящего домика.