Дмитрий Суслин - Дом на окраине

Маша, несмотря на свои десять с половиной лет, в жизни очень хорошо разбиралась, поэтому не согласилась:

– Ага, тебе конечно хватит. Через пять лет ты уже будешь взрослая. Тебе никакой дом в деревне уже нужен не будет. А мне будет только пятнадцать, когда в деревне самый кайф.

– Не дрейфь, сестренка! За пять лет предки успеют так привязаться к этому дому, что ни за какие деньги с ним не расстанутся.

Аня тоже считала что разбирается в жизни. Обе девочки были весьма сообразительные и в школе получали только пятерки, а это в наши дни большая редкость.

Как ни странно папа ни сколько не расстроился из-за того, что не сможет купить Волгу. Он вообще был человеком веселым и редко расстраивался. Только если кто-либо из семьи заболевал. Он быстро загорелся идеей проводить лето в деревне и перешел в лагерь дочерей. Так что маму убеждали теперь все вместе, а когда трое наседают на одного, тот обычно сдается. И мама сдалась. Через месяц, когда лето уже было в самом разгаре.

– В конце концов, мне тоже нужен свежий воздух, – вздохнула она. – Хотя, на мой взгляд Черное море, куда заманчивее, чем эта ваша Глуховка.

3

И вот наступил долгожданный момент знакомства с домом. Карпухины протопали через тесные с низким потолком сени и проникли через маленькую дверцу в горницу. И сразу же наступило первое разочарование.

В доме была всего лишь одна комната с тремя окнами, большая русская печь в левом углу, а от нее загороженная занавеской кухня. Все здесь, и стены и пол и потолок и стекла в окнах, и даже свисающая с потолка на шнуре одинокая лампа без абажура, были покрыты толстым слоем серой мохнатой пыли. В углах колыхалась густая как вата паутина.

– Это что, дом Бабы Яги? – растерянно воскликнула Маша, оглядываясь по сторонам.

– Можно сказать и так, – усмехнулась мама.

– Как вы можете говорить так, про мою родственницу? – пробормотал папа и громко чихнул, от чего паутина заколыхалась еще сильнее.

– Фу, как здесь пахнет! – не выдержала Аня.

– Это от сырости, – поспешил успокоить их папа и чихнул еще раз. – Ничего, вот пройдет дождь, выглянет солнце, мы откроем окна, проветрим тут как следует, затем протопим печку и заживем по царски.

Говоря эти слова, папа понижал голос, так что последняя фраза прозвучала, чуть ли не шепотом. В нее с трудом верилось. Разве такая она, царская жизнь? Всем стало как-то не по себе, и семейство притихло. Никто не решался пройти от порога дальше, чем стоял.

Вдруг тишину нарушил какой-то непонятный звук, похожий на скрежет и щелканье. Все так и замерли от неожиданности и устремили свои взоры в простенок между окнами. Там висели древние часы, именно они и заскрежетали и защелкали, после чего вдруг открылись верхние дверцы над треугольной крышей, и показалась маленькая медная кукушка.

– Ку-ку! – сказала она и повторила. – Ку-ку!

Все четверо не просто вздрогнули, а прямо подпрыгнули от неожиданности. Кукушка скрылась, часы немного заскрежетали, затем затихли. Только мирно стал покачиваться маятник, отстукивая время.

– Тик-так. Тик-так.

– Вот видите! – обрадовался папа. – Дом нас поприветствовал. Дал знать, что рад нам. До нас здесь стояло время, а теперь оно вновь побежало по своим делам.

И сразу общее напряжение спало. Семейство зашевелилось и разбрелось по комнате. Да и что толку стоять в оцепенении. От этого ведь ничего само собой не сделается. Мама сразу стала руководить:

– Так, прежде всего мы должны вымыть полы, стены, потолок и конечно же смахнуть эту ужасную паутину.

– Этим займутся женщины, – сразу же сказал папа. – А я попробую растопить печь. Там под крыльцом, я заметил, лежат несколько поленьев. Думаю, для начала сгодится.

– Ну, уж нет, – не согласилась мама. – Прежде всего, принеси воды. Вон около печки стоят два ведра. Они очень кстати.

– Воды? – папа раскрыл глаза от ужаса. – Ты посмотри, что на улице делается. Там же всемирный потоп! Неужели ты заставишь меня бежать к колодцу? Да меня же громом убьет!

Словно в подтверждении его слов, снаружи грохнуло там сильно, что даже зазвенели стекла в окнах.

– К тому же я не знаю, где здесь колодец, – добавил папа. – Так как, бежать мне испытывать судьбу?

Мама задумалась.

– Зачем бежать к колодцу? – удивилась Аня. – Можно поставить ведра на улицу, и дождь моментально их наполнит.

– Девочка, ты гений! – воскликнул папа.

– Я всегда это знала, – старшая дочь была довольна, что ее похвалили.

Папа схватил ведра и выскочил в сени, там обо что-то стукнулся, грохнул пустым ведром и очень неприлично выругался. Иногда, правда очень редко, с ним такое случалось.

Мама заглянула за занавеску:

– Ого, здесь еще два ведра. Нам просто везет. Давайте, и их на улицу.

В этот раз ведра схватила Аня, но Маша тут же завопила:

– Я тоже хочу!

– На! – Аня знала, что сестра не отстанет, пока не добьется своего, поэтому поспешила отдать ей одно ведро.

Вдвоем они последовали за отцом. Тот стоял на крыльце, и внимательно смотрел, как ливень наполняет ведра. Аня и Маша молча протянули ему свои ведра.

– Ого! Еще два? Давайте их сюда. Сейчас они голубчики наполнятся. Смотрите, как льет. Как из ведра. Вот мои уже и полные. Несите их маме.

Девочки взяли ведра и вернулись к матери. Та уже вовсю работала веником, сгребая в кучу мусор. Паутины в углах уже не было. Увидев девочек, она сразу распределила между ними обязанности.

– Аня, ты моешь правую стену, Маша левую. Я мою пол.

Они развели в ведре порошок «Миф Универсал» и с жаром принялись за работу. Девочки старались и работали так, как никогда дома. Еще бы… ведь они собственными руками осуществляли свою давнюю мечту.

Работали до вечера. Папа выносил ведра с грязной водой и приносил чистую. Через час дождь стал утихать, ведра уже не наполнялись водой так быстро как прежде, но папа обнаружил, что за углом стоит здоровая деревянная врытая в землю кадка, из которой вода лилась через край. Так что проблема с водой тут же отпала, и не надо было отправляться на поиски колодца. Дом стремительно обретал жилой вид. К вечеру дождь совсем прекратился. Тучи еще некоторое время висели над землей, но уже не были такими тяжелыми и мрачными. Появился легкий свежий ветерок, он быстро разогнал тучи, превратил остатки в пушистые розовые облака, и небо поголубело, а затем показалось оранжевое вечернее солнышко, ласковое и веселое. Оно заглянуло в горницу уже через чистые блестящие стекла и его лучи забегали по чистым тщательно вымытым стенам.

– Откройте окна! – велела мама. – Здесь надо все тщательно проветрить, или мы ночью задохнемся.