До тошноты (ЛП) - ЛаСарт К.У.
Потом он бросил взгляд на её ноги и его щёки снова вспыхнули.
- Так вот, я думала, - Шарлин смотрела в сторону, слишком увлеченная своей сигаретой. – В воскресенье после мессы будет пикник, я подумывала пойти. Но я так давно разведена и никогда не показывалась с кавалером... Знаю я этих старых кошелок, всегда норовят посплетничать, и они наверняка пустят слух, что я какая-нибудь лесбуха.
Он знал, что такое лесбиянка, но не был уверен, как работают такие отношения, так что он кивнул, надеясь, что покажется знающим, и ничего не сказал. Шарлин смотрела на него с минуту, ожидающе приподняв брови, прежде чем снова заговорить, раздраженно выдохнув.
- Я думала, захочешь ли ты пойти со мной.
- Пойти с, эм, тобой? – у Джимми кружилась голова. Она звала его на свидание? – Как свидание?
- Да. Точно. Свидание, - теперь Шарлин как будто сомневалась, и Джимми чувствовал, как в нём наливается знакомая паника.
Она может передумать.
- Да! Конечно, я пойду! – Джимми засиял, но она казалась неуверенной, так что он сбавил тон, чтобы звучать не столь напористо. – То есть, ага. Я пойду с тобой.
Тогда Шарлин улыбнулась, обнажив неровные и желтые от курения зубы в самой красивой улыбке, которую он только видел. Она достала блокнот с заказами, что-то начеркала, вырвала лист и отдала ему.
- Вот мой номер, дружок. Позвони завтра вечером. Договоримся, - она раздавила окурок каблуком, подмигнула, развернувшись, и Джимми оставалось только смотреть, как покачиваются её бёдра, скрываясь за дверью.
Какое-то мгновение он обескураженно стоял на месте. У него свидание! Такую мысль он не мог переварить. Вместо этого он попытался вспомнить, заплатил ли Сэму за сэндвич. Проверив, сколько осталось денег в кармане, Джимми залез в свой трак и поехал в вино-водочный на другом конце города.
* * *
Джимми едва услышал прозвеневший колокольчик над дверью. Он сразу прошёл в конец магазина к холодильнику и нашёл любимую марку пива. На коробку[2]была скидка, так что он взял её вместо обычной пачки на 12 банок. Он слышал, как гудит в затылке голос мамочки, бубня что-то про алкоголиков, но оставил её без внимания. Он был слишком рад свиданию. Про это мамочке тоже было много что сказать.
По пути на кассу взгляд Джимми наткнулся на стойку с журналами в углу, и он остановился. В отличие от стоек в других магазинах, у этой был высокий передник, за которым нельзя увидеть обложку, только название в самом верху. Пиво было не единственной переменой в доме со смерти мамочки. У него было не слишком много таких журналов, но несколько он собрал.
Он жадно упёрся взглядом в стойку, пытаясь решить, стоит ли стыд покупки того азарта, что принесёт новый материал для фантазий. Он решил, что хочет журналы, и захватил два, даже не посмотрев, что берёт.
На кассе едва достигший совершеннолетия парень пробил упаковку пива, а затем остановился, задержав руку над порно-журналами. Он подозрительно оглянулся, нагнулся через стойку, пока не приблизился настолько, что Джимми это перестало нравиться. А затем заговорил сдавленным, таинственным голосом.
- Это тебе не нужно, мужик.
Джимми наполнил стыд, лучше бы ему вообще не брать этих журналов. Пышногрудая блондинка издевательски смотрела на него с обложки, одной рукой держа грудь, словно поднесение, другая рука скрывалась между её ногами. Джимми отвернулся, готовый заплатить за пиво и оставить журналы.
- У меня есть кой-чё получше этого говна, - юноша улыбнулся и подмигнул. Он на всякий случай огляделся ещё раз, потянулся под прилавок и достал обувную коробку, скрепленную изолентой. – Зацени-ка вот это.
В коробке были DVD, на их обложках – сцены гораздо хуже всего, что Джимми когда-либо видел в журналах. Его сердце заколотилось от одной мысли о том, что он будет смотреть непристойные вещи, а не просто разглядывать глянцевые картинки, но возбуждение быстро угасло.
- Мне не на чем их смотреть. Только видеомагнитофон.
Пацан выдал насмешку и потряс головой, убирая коробку под стойку, и достал другую, покрупнее.
- Старо, как говно мамонта, папаша. Но у меня и VHS найдётся. Итак, чего угодно? Гэнгбэнг? Анал? Фетиш? Лесбийское?
- Лесбийское, - быстро выпалил Джимми к своему удивлению. – И, эм... что-нибудь на твой вкус.
Кассир театрально копался в коробке, изучая каждую кассету, пока не остановился на трёх, отложив их в сторону, и не спрятал остальное обратно. Он положил в кассу деньги за пиво, но смятая двадцатка за видео отправилась прямиком в его карман. Парень, складывая кассеты в бумажный пакет, улыбнулся Джимми так стрёмно, что ему захотелось поскорее свалить из магазина.
- Хорошего дня, мужик. Скажи потом, че думаешь. Если ты с такого не кончишь, тут ничто не поможет!
Джимми взял пиво и пакет и молча ушёл.
* * *
Джимми сдался на десятом гудке. Шарлин сказала позвонить ей завтра вечером, но он был слишком взволнован, чтобы ждать. Он смог продержаться до ужина, хотя и провёл всё время, вперив взгляд в старый телефон на столешнице в кухне.
Варианты бушевали в его голове. Что если она попала в аварию по дороге домой с работы? Что если она упала, и лежит теперь на полу в нескольких дюймах от телефона, не в силах дотянуться, в агонии от страшных травм, вынужденная слушать издёвку в каждом гудке? Или хуже того! Вдруг она в постели веселится с другим мужчиной?! Возможностей было выше крыши.
Что он действительно сейчас хотел, так это поехать прямо в город и узнать, почему она не берёт телефон, но он не знал, где именно она живёт. К тому же, глубоко внутри он понимал, что это ненормально. Он хотел вести себя с Шарлин нормально. Вести себя нормально. Это стало его мантрой.
Джимми открыл банку пива и начал мыть посуду. Эдна ДеЛеон не одобряла множество вещей, и посудомойки были одними из них. Настоящим женщинам, - как часто говорила она сыну, - не нужна машина, делающая за них всю работу. Никакая машина не начистит тарелки так, как это сделает старая-добрая ручная мойка.
Он начинал ненавидеть мамочку. Иногда он фантазировал о том, как запрыгнет в свой трак поздно ночью и направится прямо на кладбище, чтобы обоссать её могилу. Пивной мочой. Иногда он чувствовал себя виноватым за такие мысли, но со временем он думал о таком всё чаще, а вина притупилась. Когда он закончил с посудой, взгляд упал на бумажный пакет на столе.
Джимми взял пакет, чтобы убрать кассеты в комод, уверенный, что он не готов их посмотреть. Однако, он обнаружил себя вынимающим их пакета, тщательно рассматривая каждую.
Обложки изображали вещи, которые заставили бы мамочку крутиться в гробу волчком; на задниках было описано то, что каждое видео обещает показать. Красочным и гнусным языком. Многие слова он понимал не полностью, но, отучившись половину положенного в старшей школе, он услышал достаточно из чужих грязных разговоров, чтобы уловить суть. Он взял ещё два пива, сразу выпив банку в один глоток. От одной только мысли о просмотре этих фильмов у него вспотели ладони и бешено забилось сердце. Он ощутил сладко-горькое сочетание предвкушения, отвращения, стыда и возбуждения.
Едва он взял ещё банку и вставил первую кассету в магнитофон, вернулся голос мамочки. Джимми не поехал крышей. Он знал, что голос ненастоящий, и всё же, она была здесь, захлебывалась со злости. Ну уж НЕТ, Джеймс Аллен ДеЛеон! Мой собственный сын, бухой проблядун! Не в МОЁМ доме!
- Заткнись, мамаша, - сказал он, садясь на продавленный диван и нажимая пуск.
У него округлились глаза и отвисла челюсть, когда изображения замелькали на экране без всякого вступления. Сюжета тоже не было, как и намёка на игру; лишь грубые кадры с мужчинами и женщинами в наивысшей точке извращения и дикарства. Джимми это понравилось.
Два часа и несчётное количество банок пива спустя, Джимми только включал третье видео. Он мастурбировал, пока не изнемог, обессиленный от пива и нагрузки, уставший, но он всё равно смотрел, прикованный взглядом к экрану. Где-то на улице животное завыло в боли и ужасе, но он не обратил внимания.
