Самая страшная книга 2024 - Дмитрий Александрович Тихонов
– Правда, – подтверждает худой мальчик. – Поверь. Это самое главное. Их всегда было трое. Петух, собака и свинья. С криком петуха приходит темнота. Собачий лай прогоняет чужих. А свинья…
Седьмой
…закончил под утро. Отсмотрел и результатом остался доволен.
Отпуск тек медленно, и Василия радовала возможность отвлекаться от мыслей, накатывающих в моменты безделья. Впервые за долгое время он занимался проектом, который ему искренне нравился.
Кино вышло коротким: двадцать минут. Но смотрелось занимательно, Василий ожидал, что будет намного хуже.
По-хорошему, проект готов. Осталось подправить звук и наложить музыку. Он уже пошарил по стокам и выбрал несколько композиций. Впрочем, большую часть времени отлично должны работать тишина и шорохи.
За чисткой аудио он хотел обратиться к знакомому звукачу, уже убедил Тольку хорошенько проставиться.
Еще фильму нужно придумать название. Диана Романовна этого так и не сделала.
Восьмой
…Москву к вечеру окутал туман. Среди белесого моря окна многоэтажек сияли потусторонним светом.
Василий приложился к бутылке и стал загнанным зверем ходить из комнаты в комнату.
На столе запрыгал телефон, выводя трели финской польки.
Василий подбежал, схватил мобильник. Звонили с работы. Наверняка просят выйти в выходные.
– Пошли вы…
Он раздраженно ткнул в красный круг и опять попытался дозвониться до Лены.
«Телефон не отвечает…»
Василий отбил жене сообщение.
«Так не делается!!! перезвони».
Подумал и добавил:
«Прости пожалуйста».
– С-с-с-сука… – прошипел он и упал на диван.
На подлокотнике лежал плюшевый мишка Вовки, розовый, с ярко-красным бантом. Цветовая гамма не для мальчика, но сын его обожал, не расставался. И пусть Лена собрала большую часть вещей, она обязательно вернется за игрушкой. Вовка не отстанет. Он без него очень плохо засыпал, кошмары снились, зато с игрушкой в обнимку дрых, не добудишься.
Надо уже с этим что-то делать. Взрослый ведь пацан!
Василий схватил медведя за шею, швырнул в стену, пнул игрушку и пошел на кухню.
Хлебал весь вечер и полночи, пока не заснул, уронив голову на стол.
Утром его разбудила настойчивая, повторяющаяся вновь и вновь финская полька.
Он нашарил телефон.
– Да… – Горло пересохло, в затылке раскатисто гремел набат.
– Василий Долгов? – спросил незнакомый мужской голос.
– Зависит от того, кто спрашивает. – Василий взял бутылку и влил в себя остатки водки.
– …Звоню по поводу вашей жены и сына…
Девятый
…Проведать заболевшую Диану Романовну Васька пошел один.
Толька недавно получил хорошенький нагоняй от родителей за целый букет двоек, но больше за попытку соскрести одну лезвием, так что ближайшую неделю ему сулило выходить из квартиры лишь в школу.
Догорало бабье лето, последние теплые деньки собирались рассы́паться засохшими листьями.
Васька взлетел по лестнице, потянулся и зажал круглую черную кнопку. Зачирикали птицы.
Диана Романовна не открывала долго.
Дверь наконец скрипнула, и Васька поначалу не узнал женщину на пороге. Она стала тенью себя прошлой, побледнела, лицо осунулось, а под глазами появились огромные мешки. Она посмотрела на Ваську и тепло улыбнулась.
– Здравствуйте! – сказал он. – Как вы? Толька тоже хотел прийти, но…
– На пороге не стой, заходи.
Васька принялся расшнуровывать кроссовки.
– Мама тут вам собрала…
– Не нужно было…
Они вошли в комнату. На улице припекало, духота грозила родить дождь, но в квартире было холодно, Васька обнял себя за плечи, его взгляд скользнул по стенке, дивану, узорчатому ковру на полу и…
Он охнул, подбежал, упал на колени и не сдержал слез.
Рядом с диваном лежала разбитая камера. Васька аккуратно коснулся расколотой мечты и поднял глаза на Диану Романовну.
– Я… случайно уронила.
– Мне так жаль! Мне очень-очень жаль! Мы купим новую! Скинемся и…
– Скинетесь? – улыбнулась она.
– Да! Я знаю, что они дорогие, но купим попроще, не расстраивайтесь, и…
– Васёк-василек, я не расстраиваюсь. И ты не расстраивайся.
Васька кивнул:
– Фильм успели снять!
Диана Романовна села на диван, положила ладонь на голову Васьки и грустно сказала:
– Да, успели. Какой-то темный он у нас по сценарию, нет?
– Ужастик же!
– Да… Но в ужастиках герои обычно побеждают зло, а…
– Диана Романовна, – серьезно посмотрел на учительницу Васька, – ужастики для того, чтобы пугаться! И все.
– Знаешь, мне кажется, этот мир достаточно темный и без того… Нет просвета. И вот кого винить? Если это мы сами… вырезали из него все хорошее и упиваемся темнотой. Ножницами свет «чик-чик», и не замечаем больше. Кого винить в том, что, кроме темноты, ничего не остается?
Васька не знал, что ответить. Он не совсем понимал, о чем говорит Диана Романовна.
– В любом случае, – продолжила она, – кино пока не закончить. Я идеей загорелась, но ничегошеньки не продумала. Монтировать не на чем. Видак монтажный купить? Так я узнавала, там такие бабки… И не достать, даже если бы и были, если только из Москвы сына просить… Но денег нет, Васёк… Но посмотрим, придумаем что-нибудь. Если что, просто время хорошо провели. Вы там такие прикольные! А помнишь дядю Витю?! Ну, который колдуна играл? Как он над нами ухохатывался…
– Мы найдем… Я маму попрошу. У нее знакомый…
– Найдете, конечно. Хочешь забрать кассеты пока? Нет, правда. Пока ищем варианты…
– Нет. Пусть лучше у вас.
Ваське очень не нравилось выражение лица Дианы Романовны: она улыбалась, но будто по привычке. Словно натянула маску, за которой скрывалось другое лицо. Горькое, тоскливое, больное.
И он спросил напрямик:
– Случилось чего?
Диана Романовна помолчала, уголки губ опустились, в глазах блеснула влага, и Ваське сильно-сильно захотелось обнять ее, успокоить, сказать, что все будет хорошо. Он бы так и сделал, но она мгновенно встала, отвесила ему легкий подзатыльник и сказала:
– Сильно поругалась с сыном.
– Из-за чего?
– Ерунда… Я просто очень сильно боюсь остаться совсем одна. Я понимаю, у него своя жизнь, свои мысли, он далеко, но… Мне одиноко бывает.
– Так вы не одна. Я тут. И Толька. Мамке моей вы нравитесь, она вас в гости снова зовет! Ну, когда выздоровеете.
– Твоя правда. Не одна. Есть еще петух, собака и свинья.
Васька недоуменно улыбнулся, помолчал, а потом хрюкнул.
– Знаешь, как я их придумала? Я вам не рассказывала?
– Не-а.
На самом деле она говорила про это во время съемок летом, но Васька забыл, а признаться было стыдно.
– Ну, я в той деревне росла… Друзей не было, не могла поладить с другими ребятами, это сейчас там старики одни, а когда я росла, много молодых жило, и детей много, но я все равно ни с кем не дружила. И… тогда веру совсем-совсем не приветствовали, а все равно неверующего сложно было найти. Но мне всегда
