Игрушка в наследство - Михаил Тульский
— А вы не знаете от чего она умерла?
Стас пожал плечами.
— Не знаю. Сказали, что умерла во сне. Приехала с дачи, позвонила матери, они поговорили, тетя Тамара легла спать, а утром просто не проснулась. Говорят, что, когда умирают во сне, то это легкая смерть. М-да…
Стас вспомнил похороны тети Тамары; его тогда поразило выражение лица покойной маминой тети — испуганное. Неужели кукла и к ней приходила? Хотя тетя Тамара всегда на сердце жаловалась… Тут однозначно сказать, конечно, нельзя. Может просто сердце во сне остановилось, такое часто бывает.
Стас закурил и спросил у Ольги Евгеньевны:
— Вы сказали, что ваш брат с женой погибли в автокатастрофе. Вы не знаете, как это произошло?
— Брат с женой возвращались от ее родителей на машине: они жили где-то в Калужской области, и, на абсолютно пустой дороге у моста через Оку, брат почему-то резко вывернул руль. Машина упала в воду. Брат погиб сразу, а его жена умерла чуть позже в машине «Скорой помощи» по дороге в больницу.
Врач рассказал потом мне, что когда ее укладывали на носилки, она все твердила, что на пустой дороге прямо перед ними возникла фигура девочки с куклой в руках. Чтобы избежать столкновения, брат и вывернул руль. Но дело все в том, что рядом с тем местом, где они разбились нет ни дач, ни какого другого населенного пункта, так что этой мифической девочке просто не откуда было взяться.
Стас снова невесело усмехнулся.
— Мистика какая-то, — заметил он, вдавливая окурок в пепельницу. — Сегодня ночью тоже черти чего творилось.
Он рассказал соседке о событиях прошедшей ночи.
— Правда не знаю, — добавил он в заключении. — Сон это был или на самом деле.
— Мой вам совет, Станислав, — сказала Ольга Евгеньевна, вставая. — Если вы знаете, где эта проклятая кукла лежит, то сожгите ее от греха подальше ко всем чертям.
— Думаете, дело в ней?
— Знаете, я человек не верующий, во все эти потусторонние дела вообще никогда не верила, ни в молодости, ни сейчас, но… понимаете, Стас, тут мне племянница покойная уже несколько ночей подряд снится, умоляет от куклы избавиться. Видать, неспокойно ей там, — Ольга Евгеньевна подняла глаза к потолку.
— Подождите, Ольга Евгеньевна, — Стас вскочил и направился к лестнице на чердак. — Давайте, я уж сразу, при вас ее сожгу.
Разбирая игрушки на чердаке, Стас внутренне уже готовился, к тому, что по всем правилам фильмов ужасов и мистических триллеров, которые он так любил смотреть, кукла должна обязательно исчезнуть, ан нет: вот она. Правда взгляд прежний, злобный.
Стас схватил куклу за шиворот платья, в которое она была одета, и стал спускаться вниз, держа игрушку спиной к себе. Так, чтобы не пересечься взглядом с этой таинственной игрушкой.
Ольга Евгеньевна, увидев куклу, поежилась и, несмотря на озвученные вслух принципы атеизма, перекрестилась, еле вымолвив:
— Господи… как человек смотрит.
— Где сжигать-то будем? — Стас, недовольно морщась, остановил духовный порыв соседки-атеистки.
— Там, за домом, кострище, есть, несите туда, а я спички и жидкость для розжига костра принесу, — с этими словами Ольга Евгеньевна скрылась в своем доме, а через минуту вышла, неся в руке пластмассовую бутылку с жидкостью для розжига костров и коробок спичек.
Стас бросил куклу на середину кострища и побрызгал на нее из бутылки, после чего зажег спичку и подпалил длинное платье, в которое была одета кукла.
Раздался страшный крик. Стас и Ольга Евгеньевна одновременно вздрогнули. Так кричит маленький ребенок, когда очень сильно испугается.
Стая ворон, до этого мирно сидевшая на заброшенной колокольне, которая располагалась рядом с дачным поселком, как по команде вспорхнула в небо и начала с безумным карканьем носиться над поселком.
Ольга с силой сдавила локоть Стаса и чуть слышно прошептала:
— Отлетела…
Вороны кружились над поселком, костер потихоньку начинал угасать. Ольга Евгеньевна закурила и спросила Стаса:
— Ну так чего с дачей-то делать будете? Продавать?
— Не знаю, пусть мать с отцом решают, — Стас, не отрываясь, смотрел на догорающий костер.
От куклы остался только фрагмент лица с глазом. Перед тем, как огонь поглотил и его, Стас заметил, что из глаза куклы медленно катится слеза. Вот тебе и игрушка в наследство, не ты с ней, а она с тобой играть будет. Причем на кону если и не жизнь, то психическое здоровье, что тоже существенно. Ладно, вроде всё на этом. Или не всё? Эта сущность, потусторонняя, которая в кукле жила по идее и вернуться может, ещё во что-нибудь вселиться, тут, на даче хлама подходящего избытком. А может и в человека, хотя ну на фиг такие теории, только себя накручивать на ночь глядя, и без того предыдущая ночка бессонной выдалась. Хотелось бы эту ночь поспать спокойно. А для того, чтобы спать спокойно, надо на ночь ужастик какой-нибудь посмотреть, для Стаса это всегда лучшим снотворным было. Конечно, если это ужастик на экране, а не в реальной жизни.
