Пробежка - Евгений Борисович Новиков
Впереди главная дорога соединялась с большим, около ста ярдов в диаметре кольцевым пересечением. Внутренняя площадь кольца пышно изобиловала растительностью, а в самом центре был фонтан, который сейчас не работал. По правую сторону располагался арочный двух-дорожный въезд в университетский городок. Перед ним на прямоугольном тротуаре возвышалась статуя из чёрного гранита — огромный с расправленными крыльями двуглавый орёл, стоявший на скалистом выступе. Днём при свете солнца скульптура и арочные ворота смотрелись довольно мирно, но вечером, окрашиваясь бордовыми и ярко-красными огнями подсветки, они выглядели зловеще и заставляли насторожиться. Окружённая мраком багряная арка напоминала врата в Преисподнюю, а кровавый орёл становился грозным двуглавым демоном, охраняющим вход.
Как полагал Адриан — это было прекрасным олицетворением двойственности города. Днём город был вполне спокойным и цивилизованным, когда каждый старался выполнить свою работу или какую-нибудь задачу, но стоило наступить сумраку, как город менял своё обличье, поворачивался тёмной стороной, освещённой багровыми красками, превращаясь в низкое, пошлое, влюблённое в личную выгоду существо, и почти каждый житель подстраивался под такт этого ритма. Для Адриана, хорошо представляющему ночную жизнь города, это не было открытием. В прошлом он не раз становился свидетелем того, как человек, срывая маску цивилизованности, становился самим собой, или, правильней сказать, думал, что становится самим собой.
Неожиданно перед Адрианом, как пазлы, сложились вместе видимые ранее фрагменты, которые оставались до этого без особого внимания, и он увидел более жуткую картину: что-то страшное и зловещее заполнило не только ночную сторону города, но и поработило дневную. Он явно увидел прозрачные очертания в небе, идущие с запада на восток и был шокирован их размерами. Это были огромные, чудовищные щупальца непостижимого древнего монстра, который в ночное время полностью обволакивал мёртвой хваткой город, возбуждая в попавших под его тлетворное влияние всевозможные аморальные и низменные желания. Но этого было не достаточно, теперь оно поработило и светлую сторону города и возможно уже очень давно. Всё, что видел Адриан являлось следами присутствия тех гигантских, невидимых и растянувшихся на сотни миль щупальцев: заброшенная школа в которой никто не учится, пустая библиотека, не взращивающая семена знаний — на их стенах и были следы тех ужасных щупальцев. Оно заставило забыть. Забыть то для чего всё это было нужно. Всех жителей Адриан обнаружил в парке развлечений и в торговом центре, в местах где не нужно не о чём думать или что-то искать, а можно просто развлекаться — вот куда, используя слабости, согнал монстр людей. Адриан почувствовал практически на физическом уровне, что это было не просто чудовище — оно ненавидело жизнь, презирало счастье и человечность, желая только одного — поработить и превратить людей во что-то более низкое и мерзкое чем самое примитивное животное.
Адриан вспомнил маленького мальчика, идущего вместе с мамой в парк, и внутри у него похолодела. Вот куда шёл этот ребёнок и ещё сотни тысяч других детей и взрослых. Их вели к пасти того монстра, но не для того чтобы быть съеденным, как в каком-нибудь тривиальном фильме ужасов — это было бы слишком просто и очевидно. Совесть, душа и разум — вот, что пострадает и будет изуродовано на всю оставшеюся жизнь, опустошая их изнутри, а чистое и незапятнанное естество детей будет принесено в жертву тому кто ненавидит жизнь и особенно людей. А затем повзрослев, как та девушка, идущая в торговый центр, они будут опутываться всё новыми и новыми невидимыми высасывающими щупальцами, которые хотят затащить их в самую тёмную и далёкую частичку иллюзии, и не в коем случае не выпустят оттуда.
Адриан, презиравший тёмную сторону города от которого порою кровь стыла в жилах, был в диком ужасе от представшей картины, от того, что увидел насколько глубоко и основательно пустило корни то чудовище, и он хотел только одного — убежать. Убежать от всего этого скрытого кошмара как можно дальше. Запыхавшийся Адриан, уже более десяти минут, не сбавлял темп и пульс дошёл до сто восьмидесяти ударов в минуту, но несмотря на это он пустился со всех ног, пытаясь вложить все оставшиеся силы, чтобы быть как можно дальше, как можно дальше — это всё, что крутилось в его голове.
Когда Адриан пробежал вход в университетский городок, перед которым красовался чёрный памятник, одна из голов орла медленно повернулась и бросила свой пустой, чёрный и сковывающий взгляд в его спину.
Между лопатками, что-то кольнуло, словно воткнулась острая спица, а мысли пронзила яркая молния: как бы далеко ты не оказался, в Гималаях, на Северном полюсе или хоть на Марсе — везде ты будешь одним и тем же, потому что, то от чего ты убегаешь находится внутри тебя, оно раскинуло свои корни глубоко в твоём сознании, в твоём сердце, укоренившись там и пустив ядовитые метастазы. Ты уже не убежишь.
И это было правдой, расползающейся в его сознании, которую он всеми силами не хотел принимать. Он ведь сам учился в такой же школе, а если быть честным — просто посещал её; это он не ходил и избегал библиотек; и это он был тем мальчиком в парке, который был изуродован монстром, и сам не знал об этом; единственное, что обошло его стороной — торговый центр, поскольку во времена юности в их маленьком городе не было таких комплексов, и его семья не была настолько обеспечена, чтобы поехать в большой город. Но и этих трёх вещей вполне хватило, чтобы завладеть им, подготовить почву, для будущего, когда можно будет использовать не три, а три сотни средств, которые откроют и открыли в нём тёмные и пустые двери, откуда полезут страшные щупальца.
Адриан, готовый свалиться с ног от эмоционального и физического бессилия, устремил взор вперёд — где заканчивались границы города, и поднимались высоко вверх грандиозные и чистые горы. Он давно хотел забраться на высоту, но никак не мог уделить этому время. Теперь желание стало ещё сильнее. Он был очарован этой чистотой и
