Мойсес Пабло - Последний элемент

Пользуясь очень точным термометром, Джоуль смог измерить количество тепла, выделяющегося при опускании груза. Большая заслуга ученого состоит в том, что он учел потери тепла, происходящие в результате трения, и показал, что энергия никуда не девается, то есть открыл закон сохранения энергии.

Агент Сальдивар направилась в номер Виктора. Они остановились в новом современном отеле, построенном по проекту Нормана Фостера и расположенном неподалеку от аэропорта Хитроу. С момента их приезда в Лондон прошло уже несколько часов. Войдя в номер, Джулия увидела, что ее товарищ с головой ушел в изучение каких-то научных трудов. Он даже не заметил ее появления.

— Наша поездка в Лондон может оказаться продуктивнее, чем мы предполагали. Смотри! — Джулия протянула ему снимок, полученный десять минут назад по факсу.

— Что это за смутное изображение?

— Офтальмоскоп. Медицинский инструмент, при помощи которого врачи осматривают глазное дно. Этот офтальмоскоп принадлежал…

— Что ты говоришь?! Неужели опять какому-то знаменитому ученому?

— Совершенно верно. Это офтальмоскоп Гельмгольца. Один расторопный японский турист ухитрился заснять момент, когда офтальмоскоп, окутанный золотистой дымкой, проплывал перед его носом. А он его р-раз — и сфотографировал!

Боско щелкнул пальцами.

— Это случилось в Лондонском королевском колледже офтальмологов на Корнуэлл-террейс, — добавила Джулия. — Потом офтальмоскоп появился снова. Туристы сообщили об увиденном администрации музея, но дело замяли. Да, здорово сработано. Этакие призрачные огоньки на болоте. Гадай потом: видел ты их или нет…

— Да, похоже на дежавю. В таких случаях никогда не знаешь, то ли ты действительно уже когда-то пережил нечто подобное, то ли твоя психика сыграла с тобой злую шутку.

ГЛАВА 13

— Они слишком далеко зашли. Ты не находишь? — В появлении Инициатора всегда было нечто внушающее тревогу, и он умело этим пользовался. Такая у него была привычка. Членам братства она досаждала чуть ли не больше всего остального.

Он это знал. Раз — и Маэстро перед тобой. Ты даже не заметил, как он появился. Как будто все время был тут, следя за каждым твоим шагом.

Хакер А оторвался от Интернета и учтиво предложил гостю сесть рядом. Но тот остался там, где стоял. Даже не шелохнулся.

Дурной знак.

— Господин Инициатор, позвольте мне самому справиться с этой задачей. Виктор Боско не в состоянии докопаться до сути. Я его прекрасно знаю. Он, конечно, умен, но до нас ему не добраться. Он во многом подобен нам, но не так дисциплинирован. Ему не хватает упорства.

— Тебе отлично известно, что я стараюсь приближать к себе друзей. Но еще в большей степени это относится к врагам. Я знаю одно: Боско из тех, кто не оставляет вопросы без ответов. Если он докопается до сути, тебе придется его прикончить. Помни: «Не убивай до тех пор, пока это не понадобится братству».

— Это невозможно, Инициатор.

— Недооценка противника приводит к проигрышу. Ты слишком самонадеян, брат. Это понятно: ты молод и еще не познал поражения. Однако учись на моем опыте. Поражение — великий учитель. — Последняя фраза в устах гостя прозвучала так холодно, что хакер побледнел.

По телу А пробежали мурашки. Каким же тоном говорит Великий Наставник, когда кому-нибудь угрожает? Хакер предпочел бы никогда об этом не узнать. Он раскрыл рот, намереваясь ответить, но вдруг понял, что остался один. Гость испарился. Как будто его тут вовсе не было, а его голос звучал из какого-то дальнего закоулка сознания А, откуда Инициатор постоянно за ним наблюдает.

Взвинченный до предела, А трясущимися руками потянулся к клавиатуре компьютера. Через несколько секунд на экране появилась Джулия.

Рядом с ней был Виктор. Вечно этот Виктор! Но А был сейчас не в настроении с ним препираться, поэтому сразу перешел к делу:

— Привет! Настала пора просветить вас насчет Германа фон Гельмгольца, доказавшего связь между энергией движения, тепла, света, электричества и магнетизма, которые он считал различными видами проявления одной и той же энергии. Разумеется, фотографию японца опубликовала «Sun»: мало кто способен отказаться от легкой наживы. Вот сведения о Гельмгольце.

Родился в 1821 году в Потсдаме, ныне принадлежащем Германии. Был старшим из четырех детей.

Отличался хрупким здоровьем и по настоянию отца первые семь лет своей жизни почти не выходил из дому, что сильно отразилось на формировании его характера.

Интересовался физикой, но решил изучать медицину, поскольку это давало возможность получать государственную стипендию. В 1838 году поступил в Королевский медико-хирургический институт в Берлине, обязавшись впоследствии прослужить восемь лет в армии военным врачом.

Изучал математику, играл на рояле. Спустя пять лет, окончив институт, начал работать в Потсдаме, где оборудовал в военном бараке домашнюю лабораторию.

Физика и потом оставалась его главной страстью, хотя работал Гельмгольц совсем в другой области: руководил занятиями студентов в анатомическом театре и преподавал физиологию в Боннском университете.

В 1871 году ему предложили место профессора в Берлинском университете, а спустя семь лет он стал директором Физико-технического института в Берлине и занимал этот пост до самой смерти, наступившей 8 сентября 1894 года.

Энергия сохраняется

Гельмгольц по-своему интерпретировал работы Джоуля, посвященные изучению энергии, и в 1847 году сформулировал закон сохранения энергии, который звучит так: «Энергия не создается и не уничтожается, она лишь переходит из одной формы в другую».

Этот закон также получил название первого закона термодинамики.

Возвращаясь в Корнуэлл-террейс, где в доме номер 17 находится дирекция Королевского колледжа офтальмологов, Джулия сказала Боско, что ей хочется зайти в универмаг «Хэрродс» посмотреть новинки сезона. Странная прихоть, когда столько работы…

— Не понимаю, что там интересного. Все эти «новинки» периодически повторяются. Модельеры просто копируют каждые двадцать лет старые образцы и выдают их за новые.

— Надеюсь, ты когда-нибудь объяснишь мне, почему оставил мир моды и решил посостязаться за титул главного сластены, «Мистера Данкин Донатс»? — вкрадчиво прошептала Джулия и подмигнула Викгору.

Приятель не обиделся на ее шутку. Поправив небрежно-изящным жестом (выучка манекенщика не прошла даром) воротник своей серой рубашки, чтобы его кончики симметрично лежали на лацканах шерстяного бледно-зеленого пиджака, Виктор хотел ответить шуткой, но потом передумал и просто рассмеялся. Что ж, в каком-то смысле он тоже до сих пор неравнодушен к моде.