Веда Талагаева - Нереально

Мы спустились на улицу. Там по тротуарам уже крался вечер. Стало холодновато, ведь уже не май месяц. Я поискала в кармане куртки ключ от квартиры Кувшиновой и мечтательно вздохнула, представляя мягкую кровать и ванну с горячей водой. Имею я право на блага цивилизации перед тем, как идти в тыл врага?

— Все совпадает — сказала Сима, — Как раз в пятницу она и начала, увела в лес Наташу. Сегодня понедельник. В школе она не появилась, сказала, что поедет на совещание. Что у нас следующим номером программы?

— Охота на ведьм с утра, — ответила я, — А вечером — отдых.

Обычно новички плохо спят накануне. Но Сима отрубилась в момент. Устала, набегалась. Кровать в комнате была одна, но какая! Мягкая, большущая, ровная — можно в гольф играть. Какой-нибудь знойный мулатистый Тайгер Вудс хорошо бы на ней смотрелся рядом со мной, вместо младшей сестренки.

Разморенная теплой ванной я прилегла на своей половине кровати с телевизионным пультом в обнимку. По телеку давали «Сайлент-хилл», виденный мною уже три раза. Люблю фильмы ужасов. На первый взгляд, мне этого в жизни должно хватать. Но в жизни по-другому. Только и думаешь, как бы тело не уронить в грязь и уберечь от повреждений, а душу от посягательства темных сил. А в кино музыка красивая, картинка живописная, свет поставлен, сюжет закручен. И мальчики симпатичные попадаются, хотя и редко доживают до финальных титров. Словом, я неплохо расслабилась и не заметила, как заснула. Не помню даже, как нажала на пульт и выключила телевизор.

Проснулась я тоже не заметила как. Сон вдруг растворился в темноте самой густой и непроглядной, какая бывает как раз перед рассветом. Первое, что я увидела, как Сима, лежавшая рядом, рывком поднялась и села, сдвинув одеяло в ноги.

— Мы опоздали, — произнесла она в тишине.

Я много насмотрелась такой потусторонней жути, меня не удивишь. Но чтобы это было с Симой! Голос у нее был нереальный, чужой. Смотрела она прямо перед собой, но глаза видели только пустоту.

— Мы опоздали, — если бы я не видела сестренку своими глазами, решила бы, что говорит мужчина.

Растеряв последние остатки сна, я поспешно тронула ее за плечо. Сима вздрогнула от прикосновения и моргнула, приходя в себя.

— Что снилось? — спросила я.

— Не знаю, — Сима усиленно потерла лоб и обеими руками взъерошила короткие волнистые волосы, — Даже не могу сказать… Мы опоздали… Еще только шесть с небольшим, — она повернулась к комоду, на котором горел циферблат электронных часов, — Диночка, давай уже поедем!

Собрались мы быстро: я только забросила сумку со снаряжением в багажник «Волги». Улицы Отрадинска были пусты и темны. Солнце встать еще не успело, а фонари здесь зажигать не сподобились. Я гнала машину, как могла. Через переезд проскочили в мгновение ока.

— Почему ты так уверена, что мы опоздали? — настойчиво переспросила я, когда въехали на аллею, ведущую в частный сектор, — Что ты видела?

— Да не знаю я, — Сима выглядела растерянно, — Но знаю. Что-то случилось.

Большего добиться от нее не удалось. Не доезжая до Лесной, я увидела дорожку, позволяющую проехать на Березовую аллею, срезая путь. Колеса прошуршали по гравию, и из редеющего полумрака показался овраг, заросший крапивой. Там мы оставили машину и пошли пешком, как вчера. Свернув в конец улицы, мы еще издали увидели свет в окне кухни розового дома. Он пробивался сквозь листву жасмина, росшего вдоль забора.

— Без двадцати семь, — глянув на свое запястье с часами, сказала я, — В принципе, старики спят мало и встают рано.

Сима кивнула, но без особого воодушевления. Мы уговаривали сами себя. Это горящее окно было, как тревожный сигнал. Мы подошли к калитке. Я собралась позвонить, но передумала, просунула руку поверх забора, нащупала засов и открыла сама. Пройдя по дорожке, мы поднялись на крыльцо. Тишина в палисаднике была такая, что в ушах звенело. Сима толкнула меня плечом: дверь, ведущая с крыльца в кухню, была приоткрыта, из-под нее наружу пробивалась полоса света. Я прошла по крыльцу влево, к окну кухни, заглянула сквозь тюлевую занавеску и замерла. Николай Николаевич сидел за столом на стуле с подлокотниками и мягким сиденьем. Могло показаться, что он уже ждет нашего прихода, но по его неловкой позе и остановившимся глазам было понятно, что он мертв.

— Пошли, — сказала я Симе и толкнула дверь.

Войдя в кухню, мы остановились у стола перед покойником и осмотрелись. Вся обстановка была в порядке, на теле Козлова не было заметно никаких ран или повреждений.

— Что с ним случилось? — Сима осторожными шагами приблизилась к старику, склонилась и посмотрела внимательнее, — От чего он умер?

Я подошла к ней и глянула через ее плечо. Руки Козлова отчаянно цеплялись пальцами за подлокотники стула. В глазах Николая Николаевича застыл ужас перед чем-то, явившимся ему в последнюю минуту.

— От страха похоже, — ответила я и посмотрела на стол.

На нем были остатки застолья, но не нашего вчерашнего с грибами и соленьями. Стол был накрыт к чаю, на нем стояли три чашки с блюдцами, были выставлены стеклянные розетки с вареньем и конфеты в вазочке.

— После нас были еще гости, — тихо заметила Сима.

Она постояла еще мгновение рядом с телом, вздохнула и прикрыла покойнику глаза, проведя по векам ладонью. Я прошлась по кухне, продолжая осмотр. На лавочке у печи лежал продолговатый коричневый предмет, похожий на подушечку из искусственного меха. Подойдя ближе, я увидела, что это детский рюкзачок в виде игрушечной собачки с молнией на животе.

— Смотри, — сказала я Симе, поднимая рюкзачок, — Люда?

Сима побледнела и медленно наклонила голову в знак согласия. Внутренняя дверь кухни была открыта. Она вела в коридор. Заглянув туда, я увидела в конце распахнутую дверь, ведущую в огород. Мы вышли в открытую дверь и оказались позади дома на огороде, засаженном капустой, картошкой и зеленью. Уже брезжил серый утренний свет. За парником с огурцами виднелась калитка в заборе, ведущая в поле. Само поле купалось в туманной влаге, убегая в лес.

— Гляди, — Сима ткнула пальцем в землю.

Дорожка, идущая к задней калитке, была покрыта следами нескольких пар ног. Поскольку ночью земля была влажной, следы разъезжались, и определить, чьи они, сколько их, и куда ведут, было несколько затруднительно. Поблизости послышался скрип. Подняв глаза, я увидела за забором на соседнем огороде бабку в теплой фуфайке поверх ночнушки. Судя по тому, что она стояла на цыпочках перед яблоней, предлогом для появления в огороде была попытка загнать домой кота. Ну, а настоящей целью, разумеется, был шпионаж за нами. Встретившись глазами с бабкой, я поманила ее ближе к забору.