Елена Усачева - Дом тысячи страхов

Только сейчас Вовка поймал себя на том, что не слышит приглушенных голосов людей на дворе. Он осторожно повернулся. Двор был пуст, зато стало заметно, как сильно приблизилась к ним вода.

– А вот это уже нехорошо, – нахмурился старик. – Очень некстати. Остальные могут нам все испортить.

– Ничего, домовушко, – из-за его спины вышла русалка Бабкина, – он все равно уже наш. А эта мелюзга своими шутками уже никого не испугает. Если что – я буду там рядом.

Вода накрыла ребят с головой.

Это была очень странная вода. Она не сбивала с ног, не журчала, накатывая. Она была такой же, как во сне – тихой и очень легкой. В ней можно было совсем не дышать и хорошо видеть, что происходит вокруг. Дом остался на месте. Он продолжал полыхать, только пламя стало не таким ярким и горячим.

Малахов растворился в мутной зыби. На его месте появился спрут.

Мимо проплыла с вытаращенными глазами Майка. Макс цеплялся за нее, хватая ртом воду. Ленка до боли сжала Вовкину руку. Спиря поймал всплывающий рюкзак и в обнимку с ним вертелся на месте, пытаясь понять, что же это такое происходит.

– Чего застыл, малец, шевелись! – прохрипели за Вовкиной спиной.

Это был все тот же тип в разодранном пиджаке и стертых штиблетах. Только на этот раз в руках у него было не ожерелье, а грязный мешочек. Когда он его перекидывал из одной руки в другую, внутри мешочка что-то позвякивало. Тип сделал вид, что не узнал Вовку. Поэтому, когда нужно было дальше двигаться, он просто грубо толкнул его в плечо.

– Мелкоты развелось, – прошипел он при следующем шаге.

Вовка поискал глазами Макса с Колей. Не нашел, зато заметил совершенно опешившего Глеба. От испуга или удивления глаза у него вылезли из орбит, веснушки испуганно разбежались по всему лицу.

– Вот это влип! – прошептал он, подбираясь ближе к Вовке. – Это что же – я потонул?!

Сзади рассмеялся тип в штиблетах. Ленка негромко заскулила.

Вовка почувствовал, что ладонь его что-то режет. Он раскрыл руку. Там лежали три стесанные по краям монеты. Снежкина покопалась у себя в карманах и нашла только одну. Глеб громыхнул целой пригоршней.

– Сейчас выкуп требовать начнут, – мрачно пообещал Наковальников, когда они уже почти подошли к сундукам.

– А потом? – со слезами в голосе спросила Ленка.

– Потом станешь как Бабкина, русалкой.

Неподалеку раздался звон колокольчика – проплывающая над их головами Алина рассмеялась, покачав головой.

– Ну уж, дудки! – Глеб засунул свои монеты глубже в карман и вышел из очереди. – Я, знаете ли, не тонул. И делать мне на том свете нечего. Бывайте! Меня моя моторка ждет.

И он пошел прочь, взбивая ногами ил. Коротенькая очередь как зачарованная смотрела ему вслед.

– Эй, погоди! Я с тобой! – Колька побежал следом, вскидывая на плечо рюкзак. – У меня все равно ничего нет, – радостно сообщил он, выворачивая карманы.

– На! – На синюшной ладошке Бабкиной блеснула монетка. – Это твое.

– Иди ты! – Спиря попятился.

– Она твоя! – улыбнулась Алина. Теперь ее глаза были прозрачные, как вода. – Чего ты испугался? Это же ваши собственные страхи. Или хочешь пойти со мной?

– Так, молодежь! – Спрут подполз поближе, хлопнув щупальцами, как ладонями. – Расплачиваться собираемся? Или так и будем тонуть?

Глеб подошел к горящему дому.

– Сам тони, дурень старый, – выругался он через плечо. – А мне домой пора.

Он взбежал на крыльцо и исчез за дверью. Спрут злым взглядом проводил его, потом повернулся к остальным.

– Ну, а вы что стоите? – крикнул он. – Марш в очередь.

– А мы уже тут, а мы уже тут! – заплясал на месте тип в штиблетах и демонстративно бросил в сундук свой мешочек. Избавившись от груза, он легко поплыл наверх.

– Следующий! – быстро перебирая лапками, осьминог пополз на свое место. – И не задерживайте! Шевелитесь!

Вперед шагнула Майка, в ладошке у нее была зажата заколка в форме бабочки, крылышки переливались перламутровыми вставками. Вышедшее солнце осветило дешевенькую побрякушку, сделав ее похожей на драгоценность. Алина заплыла вперед, ожидая, когда Голованова избавится от своего откупа.

Думалось Вовке медленно и лениво. Для начала он пытался понять, куда так уверенно направился Глеб. Неужели через второй этаж или чердак можно вернуться на берег? А что здесь делает Бабкина? Почему она так радуется, что все потонули? Если бы ей это было нужно, она бы уже давно их с Колькой могла утопить и не устраивать всех этих представлений. Вовка при ней два раза пытался пойти ко дну, но она его почему-то оба раза спасала. И потом, ему совершенно не нравилось, что у Майки вместо привычных монет на откуп пошла заколка. Зачем она ее отдает?

Последний вопрос слишком навязчиво крутился у него в голове. Он зудел, как комар ночью. И до того достал Вовку, что он шагнул к Майке и взял ее за руку.

Сзади тихо взвыл спрут:

– Опять задержка!

– Откуда это? – спросил Наковальников, глазами показывая на заколку.

– Не знаю! Нашла, – пожала плечами Майя и, не глядя, бросила заколку в сундук.

Вода вокруг сразу же помутнела, заволновался потревоженный ил. Громко захохотала Бабкина. Майка улыбнулась и поплыла в ее сторону. Из-за кучки камней вынырнул Макс и схватил Голованову за пятку.

– А ну, вернулась! – приказал Галкин. – Пока капитанов нет, я здесь главный.

– Ну, дети, пошли! – Спрут стучал по руке Макса, освобождая Майку. – Вы чего здесь командуете? Нормальный ребенок должен мирно стоять в очереди и бояться. Это что за самоуправство? Быстро вернулись в очередь и начали трястись от страха! Что-то непонятно? Вы утонули! Умерли! Это катастрофа!

– Голованова! Я кому говорю? – продолжал ругаться Галкин, не обращая внимания на слова осьминога.

– Я говорил – надо было бежать! – обиженно засопел Колька, усаживаясь на свой рюкзак.

– Да погоди ты! – остановил Спиридонова Вовка, глядя на проплывающего мимо типа в штиблетах. – Эй! Как там тебя? Как дела?

– Замечательно! – помахал рукой тип.

– А чего ты сюда возвращаешься? Ты же уже заплатил.

– Так то было в прошлый раз. Сейчас совсем другой сон. – Черепушка типа подернулась рябью. Видимо, под водой это у него означало улыбку.

Ну, конечно! В разных снах может быть разный откуп…

От ошеломившей его догадки Вовка подпрыгнул.

– Спиря! – Он коснулся рукой замершего Спиридонова. Тот безвольно сполз с рюкзака, запрокинулся на спину. Глаза у него были остекленевшие, рот приоткрыт.

– Ну вот, помер, – вздохнул остановившийся рядом Макс. – Говорили ему, не таскай тяжелого! Зачем он кирпичи с собой взял? Конечно, они его утопили.

Завалившийся набок рюкзак раскрылся, из него выкатилось несколько булыжников.