Алексей Шолохов - Они

– А почему вы его не удалили?

– Он со мной с сорок четвертого. Я к нему привык. К тому же он меня не беспокоил до некоторых пор.

Старик замолчал. Страхов посмотрел на колодец в собственном огороде. Там стоял он сам. Леша привстал, но двойник исчез.

– Что ты скачешь, будто увидел привидение?

Алексей вспомнил, о чем хотел спросить старика.

– Семен Игнатьевич, а были ли у вас какие-нибудь трудности с тем, чтобы бросить курить?

Старик посмотрел на Лешу и спросил:

– Ты что-то видишь?

– Да. Ночные кошмары и людей, которые никак не могут быть рядом со мной.

Старик кивнул.

– Все, что мы видим или представляем, исходит из нашего мозга. Я не уверен, что это именно из-за отказа от курения. В большей степени это происходит из-за смены привычного образа жизни. А тут ты еще решил бросить курить. Вот мозг тебе и вырисовывает родные сердцу образы.

«Ни хрена себе родные! Девочка с паучьими лапками – ну прямо родней не бывает», – подумал Леша, но соседу об этом не сказал.

Семен Игнатьевич улыбнулся.

– Хрени я тебе тут наговорил. Так мне говорил чудило один из нашей поликлиники. Не то психолог, не то психиатр. Десять лет назад старуха моя померла, так я все дела забросил. Ни огородом не занимался, ни скотиной. Пить дюже начал. Но потом в один прекрасный момент сказал себе: хватит. И вот тогда-то меня и начали мучить кошмары. Я в поликлинику, а Нина Петровна – терапевт наш – к этому словоблудцу отправила. Что за времена настали, а? Раньше стресс какой водкой снимали, а щас психологи какие-то объявились. Вона как. Вот он мне и нагородил городушек.

Настала пауза. Старик встал, показав гостю, что разговор закончен, и сказал:

– И все-таки в одном я с ним согласен. Все, что мы видим, сидит у нас в башке.

Кролика Алена определила в старую клетку от волнистого попугайчика. Кот Стаса по-хозяйски обошел весь дом и, взгромоздившись на кухонное окно, уснул.

Их запоздалый обед был готов только к пяти вечера и был объединен с ужином. Тем более что после происшествия есть особенно никто не хотел. Леша повозил картофельное пюре по тарелке и посмотрел на детей. Андрей смотрел телевизор, изредка закидывая что-то в рот из тарелки, Стасик и Алена ели более охотно, но все-таки чувствовалась какая-то напряженность. Они искоса поглядывали на Жанну.

– Стасик, как назовешь своего котяру? – спросил Леша.

Мальчик оживился, снова посмотрел на мать и, пожав плечами, сказал:

– Бармалей или Слонопотам.

Андрей поперхнулся:

– А че так-то, малой? Че, к примеру, не Свиристель?

– Не, Свиристель длинно.

– А Слонопотам коротко?

Стас снова пожал плечами.

– Не знаю, я еще подумаю.

– Ну а ты, Кроха, придумала имя своему питомцу?

– Да.

Девочка глянула на мать и принялась дожевывать котлету.

– Не скажешь нам, какое?

– Бэби, – ответила Алена.

Жанна отбросила вилку и подскочила с места. Скомкала полотенце, лежавшее у нее на коленях, бросила его на стол и вышла из кухни.

– Почему именно Бэби? – будто ничего не произошло, спросил Леша.

– Теперь у меня будет два Бэби, – просто ответила девочка.

– Ну а как же тот, первый, не будет против? – спросил Андрей.

– Не знаю. Он убежал, и я его больше не видела. – Алена нагнулась к столу, будто хотела рассказать какую-то тайну, и прошептала: – Он боится папу.

Леша не услышал, о чем они шептались. Он думал о Жанне. Сейчас, глядя на ее выходки, Леша понял, что и ей тяжело. Может, не так же, как ему, но все же. И эта утренняя порция земли вполне могла быть делом ее красивых ручек. Леша встал, положил свою пустую (он даже не заметил, когда все съел) тарелку в раковину и пошел наверх.

Жанна стояла у окна и смотрела не то на реку, не то на двор. Когда вошел Леша, она обернулась.

– Ты знаешь, чего нам не хватает? – вдруг спросила она.

«Привычной обстановки», – хотел сказать Страхов, но передумал.

– Привычной обстановки, – сказала Жанна.

– Да ну? – Он на самом деле удивился.

– Нет, я не говорю, что нам надо вернуться. Нам можно пригласить друзей сюда. Я позвала бы Людку и Наташку с мужем, можно даже было бы Алибека, нашего шашлычника, с женой. Ты бы позвал своих кого-нибудь.

«Кого-нибудь» и было ключевым словом. Если Жанна называла определенных людей, то Леша таковых просто не имел. У него никогда не было друзей. Нет, может быть, те, с кем он общался, и считали его своим другом, но он сторонился людей. Он не был букой, Леша даже выпивал с некоторыми из них по пятницам, но просто он не подпускал никого к себе близко. Страхов не помнил, был ли у него вымышленный друг в детстве, как у Крохи, но зато прекрасно помнил, что настоящих друзей у него никогда не было. Он доверял только самому себе.

– Ну что ты думаешь по этому поводу?

Леша сел на матрас, застеленный новым покрывалом. Если мебель они за десять лет не покупали, то всякие покрывала и постельные комплекты скупались часто и помногу.

– Завтра привезут мебель. Я думаю, с Андрюхой мы управимся за пару дней. Давай всех на пятницу зови.

Жанна села рядом и обняла мужа.

– Все будет хорошо. Ведь правда?

Леша кивнул.

– После московской суеты мне кажется, что здесь все спят.

Страхов улыбнулся и снова кивнул.

– Мне тоже.

Потом помолчал и решил рассказать жене о покупке трех совков.

Он прошелся по комнатам, прикидывая, что куда встанет, и еще раз убедился, что довольно-таки правильно выбрал мебель. В гостиной еще раз осмотрел стены. Ни намека на краску. У дальней стены лежали часы. Леша подошел к ним и поднял. Внутри что-то звякнуло, и Страхов улыбнулся. Он осмотрел комнату, визуально подвешивая ходики. Стена напротив двери вполне могла разместить их. Он поставил их и пошел за молотком и гвоздями.

– Бать, помочь? – спросил Андрей, когда Леша уже возвращался из подвала с инструментом.

– Да нет, сынок, я сам.

– Давай. – Андрей взял ящик. – Показывай, что делать.

Леша показал, где должны были висеть часы, и пошел на улицу. Он все-таки решил выкопать колодец во что бы это ему ни стало. Через пару часов станет совсем темно, вот тогда можно будет заняться и чем-нибудь в доме. Воспоминания о том, что здесь живет Бэби, и о видении двойника он ловко отгонял фразой, произнесенной соседом: «Все, что мы видим, сидит у нас в башке». Вот Леша и попытался поместить туда как можно более приятные образы.

Не получилось. Почему-то здесь он начал вспоминать Афган. Нет, он не забывал о нем никогда, но эти воспоминания были какими-то живыми, словно он вчера вернулся домой. Может, конечно, на него так подействовало возвращение сына.

Вот тут-то Леша и вспомнил об альбоме. Он откинул еще пару лопат земли и посмотрел в сторону сарая. Он был там. Чертов дембельский альбом был там и манил его. Алексей поставил лопату, вылез из колодца и глянул в образовавшуюся яму. Она уже была метра два в глубину. Леша улыбнулся и пошел к сараю.