Сальмонелла. Кормилище Ужасов (СИ) - Кунгурцев Андрей

— Это и так понятно. Это что же получается, нас начинают по тихой истреблять? Подменять вот такими вот уродами? — спросил полковник, указав в сторону стены, которая была на самом деле воротиной, отделяющей ПСС-6000 от лаборатории, — что-то серьезное назревает, Гемини, и мне это ничуть не нравится.

— Солидарен с тобой, полковник, — выдохнул Гемини, — неизвестный враг объявил тихую войну человечеству. И знаешь, если все будут такие, как Эттин, то мы в этой войне не выстоим и двух лет. Сожрут без остатка, а кого не сожрут — раздавят. И есть у меня подозрения, с кого это все началось.

Гемини посмотрел на Лейна.

— Моника и Оттава. Первые два ублюдка, которых вы видели в доме Баннакеров. Ставлю что угодно, что один из них и заразил Эттина, — предположил Гемини.

— Контакт был, — задумался Лейн, — Эттин тогда Оттаву плечом толкнул.

— И они у нас засели, в Торонто, — Гемини отрицательно помотал головой, — Лейн, нам надо возвращаться. Этих двух пидорасов надо изловить. Сказывается мне, они могут наворотить дел. Гард, кстати, остаться хотел, я отправлю документы на его задержку, если ты не против. Уж очень хотел он поработать в Вишнецке-2.

— Пусть остается, только на ноги встанет, так геройствовал тут. Все бы ничего, но в Канаду только личным самолетом, я аэропорт в Москве перекрыл. Взлетная полоса, как вы заметили, на нашей базе есть. Прошу, — сказал Никитин.

Полковник, Гемини и Лейн вышли из лаборатории, а затем и из подземного бункера. На внушительной базе была даже взлетная полоса для небольших самолетов. Полковник быстро организовал самолет на две персоны в Канаду.

Когда рейс уже был готов к отправке, Лейн направился в самолет по приказу Гемини, а они вдвоем с полковником остались у трапа.

— Слушай, Серег, все спросить хотел, — вдруг начал Гемини, не спеша прощаться, — Вишнецк-2 ведь совсем новый объект. Почему его возвести решили? Поделишься, или тайна?

— Тайна, как бы, — Сергей кашлянул, — но смотря для кого.

Гемини внимательно его слушал.

— В общем, в 20 году дело было. Так и не поняли мы, да никто вообще не понял, че это за херня сделалась. Школа в Вишнецке была, что там, — Сергей указал в сторону, — прям за объектом. Да в конце Мая школа под землю ушла, почти сотня детей вместе со школой, и учителя.

Гемини помрачнел, слушая полковника, что тоже не рад был вспоминать.

— Десять минут на все ушло, естественно почти никто и не понял, что происходит, вот и померло столько детей. Да только не кончилось этим ничего. Вместо школы какой-то парк вырос, прям там же, представляешь? Из-под земли. Ворота железные, забор, домики там шипастые какие-то стояли по показаниям наших. Как разбираться стали, так вообще чертовщина началась. Полицейские, само собой, парк этот странный оцепили, лезть внутрь не стали, только подростков куча прошмыгнула, Арсеныч у меня тогда знатный выговор получил за них.

Полковник помедлил, облизнув пересохшие губы.

— В общем, кто из взрослых пытался туда залезть, как-то наглухо зашибало сразу. Несколько полицейских легло, даже не знаю как, но тоже самовольники. А потом интереснее было, когда взбешенные родители у школы собрались, на парк этот полюбоваться, там одна и рванула. Двое полицейских за ней, да там и нарвались они на него.

— На кого? — сглотнул Гемини.

— На Погрома, — абсолютно серьезно ответил Никитин.

— Погром? — повторил Гемини.

— Мутная эта история, в самом деле, но после этой истории с Личем я верю во многое. Громов Иван, архитектор, по совместительству педофил, которого удавили на зоне в момент повторных судебных разбирательств еще в Вишнецк-Петровске в 70-м году. Сказано было, что сам удавился, да вернулся он через пятьдесят лет, вместе со своим гребаным парком для детишек, где дюжина из них и сгинули. Да вот только самоубийцы не возвращаются. Недолго это все продлилось, так и ушел Ваня под землю вместе со своим парком, и все. Днями рыли землю на месте школы, да ничего не нашли, да и не нашли бы. Отдан был приказ сверху ничего больше там не строить, и рядом с Вишнецком построить базу Вишнецк-2 для быстрого реагирования в случае повторного появления Погрома. Вот еще хоть раз вылезет падла со своим парком, мы его ковровой бомбардировкой и накроем. Да вот восемь лет эта база существует уже, а толка от нее мало. Было мало до сегодняшнего дня, в самом-то деле. Ну а если вылезет Погром, что толку? Кого забирать будет? Детей тут толком нет, город уже закрытый с 21 года, тут было 30 тысяч человек, осталось чуть меньше тысячи, часть из них военные. Так что даже не знаю, сколько этой базе жить осталось на самом деле.

— Понял тебя, Серега. Даже не знаю, что и сказать. Ну и историю ты тут рассказал, — Гемини мотнул головой, — да уж, ну и творится у вас тут всякое.

— А нечего тут говорить. Принимай все, как есть, и не болтай много, — Никитин протянул руку Гемини, — давай, ехать мне пора. Москва ждет. Докладывай, если что, как изловите этих двух уродов.

— Удачи тебе, Серега, — выдохнул Гемини, крепко пожав руку полковнику, — кстати, проверь этого Темнова Андрея, какая к черту сила потащила нашего Эттина к нему. В клинике мне сказали, что такой у них числится.

Полковник кивнул, на этом и разошлись. Гемини в самолет по трапу, а Никитин в сторону автомобиля, что стоял в сотне метрах от самолета…

Уже по пути в Канаду Гемини обдумывал все, что произошло в лаборатории закрытого объекта Вишнецк-2, и невольно вспоминал то, что было еще в его отделе.

«Ранее»

Когда Лейн ездил в поселок опрашивать жильцов по делу о доме Баннакеров, он встретил агентов Монику и Оттаву. После этого он как ни в чем не бывало вернулся в отдел. Самочувствие у Лейна было не очень, он хотел попросить выходной. Голова кружилась, покачивало немного.

Вот только когда он проходил мимо кабинета начальника, оттуда внезапно вышел Гемини, и схватил за шею Лейна, затянув в кабинет, где сразу же насильно засунул ему два пальца в рот.

Лейн толком ничего понять не успел, но рвотный рефлекс сделал свое дело. Агента обильно вырвало, и Гемини увидел в луже рвоты несколько маленьких, белых щупалец, что возились по полу, как хищные змеи.

— Что… это!? — вспылил Лейн.

— Тихо, сученыш, — отрезал Гемини, и растоптал эти щупальца, благо они были еще маленькие.

Убедившись, что щупальца мертвы, он оттащил Лейна к своему столу.

— Как самочувствие, а? — спросил Гемини. Лейн не ответил, за что поплатился пощечиной.

— А… что это было, капитан!? — Лейн словно из тумана вышел, — я же только…

— С агентами общался, да? — хмыкнул Гемини.

— А как вы…

— Так и узнал, — выпалил Гемини, — веди себя тихо. Как будто ничего не произошло. Понял?

— Понял, — сглотнул Лейн, — а что это?

— Хрен его знает, Лейн. Хрень какую-то вы принесли из дома Баннакеров, — выдохнул Гемини, — очки Эттина как надел раз, так всю эту дрянь сразу разглядел. Плохо дело, в общем.

— А Эттин? — спросил Лейн.

— Эттин домой ушел, — Гемини тяжело вздохнул, — с тебя я возьму расписку за неразглашение, но Эттин… ему уже не помочь.

— Я… конечно, никому не расскажу, Гемини, но что с ним? — с тревогой спросил Лейн.

— Вот как выйдет на работу, если выйдет, то увидишь… — вздохнул Гемини.

***

Через неделю Эттин все-таки заявился в отдел, и сразу засел в своем кабинете.

Сначала Лейн прошел к нему в кабинет один, но вскоре вышел, позвав начальника.

Гемини и Лейн стояли вдвоем в кабинете Эттина, и смотрели, как костлявый, круглолицый урод пытается съесть гамбургер, но большая часть пищи просто валится мимо его рта. Он пытался взять трубочку в рот, и начал ее жевать, а весь напиток лился мимо острозубого рта, стекая на пол, но Эттин этого не замечал.

— Ты точно выздоровел? — спросил Гемини.

— Да, — отмахнулся Эттин, задвинув обратно выдвижной ящик в столе, — да, кстати, что вы скажете про дом Баннакеров?

— Сейчас это не самое важное, — Гемини слегка просеменил в кабинет Эттина, — есть более важное дело…