Стивен Кинг - Под Куполом

На двери, к которой привела лестница, Картер увидел довольно зловещую надпись: «ТЕБЕ НУЖНО ПРОВЕРИТЬ УРОВЕНЬ РАДИАЦИИ? ПОДУМАЙ!!!»

Картер подумал. И пришел к выводу, что насчет очищения городского воздуха Большой Джим гонит пургу. Эти люди, стоявшие перед вентиляторами, доказывали, что обмен воздуха между Честере-Миллом и окружающим миром практически нулевой.

Однако проверить действительно имело смысл.

Поначалу дверь не поддавалась. Паника, вызванная мыслями о том, что он похоронен заживо, заставила надавить сильнее. На этот раз дверь чуть сдвинулась. Картер услышал, как падают кирпичи и трещат доски. Возможно, он мог открыть дверь и шире, только зачем? Воздух, который проходил в щель шириной в дюйм, воздухом и не был, а пах так, будто шел из выхлопной трубы, когда работал подключенный к ней двигатель. Ему не требовалось никаких сложных приборов, чтобы понять, что он умрет, окажись на пару-тройку минут вне убежища.

Вопрос оставался один: что сказать Ренни?

Ничего, предложил холодный голос того, кто хотел выжить. Если он это узнает, то станет только хуже. Тебе будет труднее иметь с ним дело.

Но какое это имело значение, если им предстояло умереть в убежище, как только генератор выработает имеющийся пропан? Если все шло к тому, что вообще имело значение?

Он спустился по лестнице. Большой Джим сидел на диване.

— Ну?

— Плохо, конечно.

— Но дышать можно, так?

— Да. Только сразу начинает мутить. Нам лучше подождать здесь, босс.

— Разумеется, нам лучше подождать, — ответил Большой Джим, будто Картер предлагал что-то другое. Будто Картер был самым большим дураком в мире. — Но все у нас будет хорошо, это главное. Бог позаботится о нас. Он всегда это делает. А пока воздух здесь хороший, не жарко, еды предостаточно. Почему бы тебе не посмотреть, нет ли у нас чего-нибудь сладкого, сынок? Шоколадных батончиков или чего-то такого? Хочется себя побаловать.

Я тебе не сынок, твой сынок мертв, подумал Картер… но не сказал. Пошел в спальную комнату, чтобы посмотреть, нет ли на полках шоколадных батончиков.

5

Около десяти вечера Барби забылся тревожным сном. Джулия лежала рядом, их тела соприкасались. Ренни-младший явился ему во сне. Младший стоял у его камеры в Курятнике. Младший держал в руке пистолет. И на сей раз никто не мог спасти Барби, потому что воздух снаружи превратился в яд и все умерли.

Эти кошмары наконец-то ушли, сон стал более глубоким. Барби, как и Джулия, лежал головой к Куполу. Свежий воздух просачивался сквозь него. Его хватало для того, чтобы жить, но не для успокоения.

Что-то разбудило Барби в два часа ночи. Он посмотрел на замаранный сажей Купол, на приглушенные огни армейского лагеря, разбитого на той стороне. Затем звук повторился. Кашель, низкий, надсадный, ужасный.

Ручной фонарик вспыхнул справа от него. Барби поднялся, как мог, осторожно, чтобы не разбудить Джулию, и пошел на свет, переступая через других спящих на траве. Большинство разделись до нижнего белья. В десяти футах от них часовые стояли в теплых куртках и перчатках, но под Куполом было даже жарче, чем всегда.

Расти и Джинни стояли на коленях рядом с Эрни Кэлвертом. На шее Расти висел стетоскоп, в руке он держал кислородную маску. К ней крепился маленький красный баллон с надписью: «СКОРАЯ БКР НЕ ВЫНОСИТЬ ВСЕГДА ЗАМЕНЯТЬ». Норри и ее мать, обнявшись, озабоченно смотрели на них.

— Извини, что он тебя разбудил. — Джоани посмотрела на Барби. — Ему плохо.

— Совсем плохо?

Расти покачал головой:

— Не знаю. По звуку — бронхит или сильная простуда, но, разумеется, причина не в этом. Плохой воздух. Я дал ему кислорода, на какое-то время это помогло, но теперь… — Он пожал плечами. — И мне не нравится его сердце. Такое напряжение, а он уже далеко не молод.

— Больше кислорода нет? — спросил Барби. Он указал на красный баллончик, очень напоминавший домашний огнетушитель, который люди держат в чулане и всегда забывают перезаряжать. — Да?

К ним присоединился Терс Маршалл. В свете фонарика он выглядел мрачным и усталым.

— Есть еще один, но мы решили — Расти, Джинни и я — оставить его для маленьких детей. Эйден тоже начал кашлять. Я положил его максимально близко к Куполу — и вентиляторам, — но он все равно кашляет. Мы начнем давать Эйдену, Элис, Джуди и Джанель кислород дозированными порциями, когда они проснутся. Может, если бы армия привезла больше вентиляторов…

— Сколько бы свежего воздуха они ни подавали, через Купол больше не проходит, — заметила Джинни. — Как бы мы ни приближались к Куполу, все равно дышим дерьмом. И понятно, кому при этом хуже всего.

— Старым и малым, — кивнул Барби.

— Пойди приляг, — предложил ему Расти. — Экономь силы. Здесь ты ничем не поможешь.

— А ты?

— Возможно. В «скорой» есть капли в нос. И эпинефрин, если до этого дойдет.

Барби двинулся вдоль Купола, повернув лицо к вентиляторам — теперь все так делали, автоматически, — и, когда добрался до Джулии, обнаружил, что смертельно устал. Сердце бешено колотилось, и перехватывало дыхание.

Джулия не спала:

— Эрни совсем плох?

— Не знаю, но хорошего мало. Ему дают кислород из баллончика со «скорой», и он не просыпается.

— Кислород? Сколько его еще?

Он сказал как есть и пожалел об этом, потому что свет в ее глазах немного угас.

Она взяла его за руку. Влажными от пота, но холодными пальцами.

— Такое ощущение, будто нас завалило в шахте.

Они сидели лицом друг к другу, привалившись плечом к Куполу. Едва заметный ветерок дул между ними. Ровный гул вентиляторов «Эр макс» превратился в звуковой фон; люди говорили громче, чтобы перекрывать его, а в остальном не замечали.

Мы бы заметили, если б они смолкли, подумал Барби. На несколько минут заметили бы. А потом перестали бы замечать, навсегда.

Джулия сухо улыбнулась:

— Перестань тревожиться обо мне, если ты этим занят. Для женщины-республиканки средних лет, которая не может вдохнуть полной грудью, у меня все в порядке. По крайней мере мне удалось еще разок потрахаться. И очень даже неплохо.

Барби улыбнулся в ответ:

— Это я получил удовольствие, поверь мне.

— А как насчет атомной мини-бомбы, которую хотят попробовать в воскресенье? Что ты думаешь?

— Я не думаю. Я только надеюсь.

— И сколь велики твои надежды?

Он не хотел говорить ей правду, но именно правду она и заслуживала.

— Основываясь на том, что уже произошло, учитывая, сколь мало мы знаем об этих существах, которые управляют коробочкой, не так чтобы очень.