1Уильям Ходжсон - Дом на краю

Закончив завтрак, я поднялся в башню. Большую часть дня я провел там, пристально наблюдая за садами. Раза два спускался на нижний этаж, посмотреть, как там сестра, и оба раза заставал ее спокойной и очень кроткой. Она даже по собственному почину обратилась ко мне с каким-то хозяйственным делом, требовавшим моего вмешательства. Хотя Мэри заговорила об этом с крайней робостью, я был счастлив, поскольку это были первые слова, произнесенные ею по собственной воле с того опасного момента, когда я застал ее у двери собиравшейся выйти к ждавшим неподалеку тварям. Я размышлял, сознавала ли она, что делает, и насколько ее попытка была близка к успеху, но воздержался от вопросов, полагая, что лучше не затрагивать эту тему.

В эту ночь я спал в постели впервые за двое суток. Утром я встал рано и прошелся по дому. Все было на месте, и я поднялся в башню, взглянуть на сады. Там тоже царило спокойствие.

Встретившись за завтраком с Мэри, я был рад увидеть, что она почти полностью пришла в себя. Сестра поздоровалась со мной совершенно естественно. Разговаривала она разумно и тихо, только тщательно избегала какого бы то ни было напоминания о двух последних днях. Я решил потакать ей в этом и не пытался вести подобных разговоров.

Еще до завтрака я сходил навестить Пеппера. Он явно выздоравливал и, скорее всего, через день-другой должен был совсем отравиться. Собираясь выходить из-за стола, я что-то сказал относительно его выздоровления. В ходе последовавшего небольшого обсуждения я с удивлением понял, что сестра продолжает считать, что Пеппера ранила дикая кошка, которую я выдумал. Мне стало стыдно, что я обманул ее, — да, я сказал неправду, чтобы она не испугалась, — а затем решил, что она догадалась об истинной причине раны позже, когда эти твари напали на дом.

Весь день я был настороже и большую часть времени, как и накануне, провел в башне, но не видел ни следа свиноподобных созданий и не слышал ни звука. Несколько раз мне приходила в голову мысль, что твари наконец оставили нас, но до сих пор я отказывался всерьез принять ее. Теперь, однако, почувствовал, что есть надежда: скоро уже трое суток, как я не видел никого из этих существ. Тем не менее я собирался и в дальнейшем принимать крайние меры предосторожности. Все же можно было считать, что это длительное затишье просто уловка, чтобы выманить меня из дома прямо в их лапы. Одна мысль о такой возможности заставляла меня действовать с оглядкой.

Поэтому четвертый, пятый и шестой день прошли тихо, без каких-либо моих попыток выйти из дома.

На шестой день я с удовольствием увидел, что Пеппер снова на ногах. И хотя пес все еще был очень слаб, он составил мне компанию на весь день.

Поиски в садах

Время тянулось невероятно медленно, но не было никаких свидетельств того, что эти твари еще обитают в садах.

На девятый день я наконец решился рискнуть — если здесь существовал какой-либо риск — сделать вылазку. Тщательно зарядил дробовик, я выбрал его за высокую убойную силу на небольшом расстоянии, потом в последний раз тщательно осмотрел с башни местности; велев Пепперу следовать за мной, спустился на первый этаж.

Должен признаться, что, наверное, с минуту простоял перед дверью в нерешительности. Мысль о том, что может ожидать меня среди темных кустарников, ни в какой мере не прибавляла мне решимости. Но колебания длились недолго, я снял засовы и вышел на дорожку перед дверью.

Пеппер остановился в дверях и начал подозрительно принюхиваться, водя носом вдоль косяка, пытаясь уловить запах. Затем вдруг резко повернулся и принялся бегать кругами около двери. В конце концов он вернулся к порогу и снова стал нюхать.

Наблюдая за собакой, я вполглаза посматривал на простиравшиеся вокруг задичавшие сады. Потом подошел к псу и, наклонившись, рассмотрел поверхность двери там, где он принюхивался. Дерево было покрыто сеткой царапин, пересекавшихся и находивших одна на другую. Вдобавок я заметил, что в некоторых местах косяки были погрызаны. Больше я ничего не обнаружил и начал обходить дом.

Пеппер, как только я сдвинулся с места, оставил дверь и побежал впереди меня, обнюхивая все кругом. Время от времени он останавливался и что-то изучал. Например, дыру от пули на дорожке и пахнущий порохом пыж, примятый дерн и затоптанную траву на заросшей тропинке, — кроме этой ерунды он не обнаружил ничего. Я внимательно наблюдал за ним, но не видел в его поведении никакой напряженности, которая указывала бы, что он ощущает поблизости одно из существ. Таким образом, я убедился, что сады, во всяком случае, сейчас, свободны от проклятых тварей. Пеппера трудно обмануть, и мне стало много легче от мысли, что, если бы существовала опасность, он бы знал и вовремя предупредил меня.

Дойдя до того места, где застрелил первое существо, я остановился и самым внимательным образом рассмотрел все кругом, но ничего не обнаружил. Потом направился к упавшей каменной плите. Она лежала там же, где и была. Футах в двух от ближайшего ко мне ребра плиты в земле была большая впадина — место, где плита ударилась о землю. Другой угол плиты при ударе частично вошел в землю. Подойдя ближе, я присмотрелся к плите. Какой огромный камень! А это чудовище двигало его без чьей-либо помощи, пытаясь достать то, что лежало под ним.

Я подошел к дальнему углу плиты. Здесь под нее можно было заглянуть с расстояния примерно в два фута. И не увидел никаких останков убитых камнем существ, чем был очень удивлен. Как уже было сказано, мне представлялось, что трупы убрали, но я совершенно не понимал, как это можно было сделать так тщательно, не оставив никаких следов. Я своими глазами видел, как камень придавил нескольких тварей с такой силой, что они должны были буквально впечататься в землю, а теперь от них не осталось ничего, даже пятен крови.

Раздумывая над этим, я пришел в еще большее замешательство, не в силах найти приемлемого объяснения, но в конце концов махнул рукой, сочтя еще одним необъяснимым явлением.

Теперь я рассмотрел дверь кабинета. Следы страшного напора, которому она подверглась, стали еще заметнее. Просто удивительно, что, пусть даже с подпорками, дверь сумела выдержать такой натиск. Здесь не было следов ударов — да в нее никто и не ударял, — но дверь буквально срывали с петель, бесшумно, с чудовищной силой. Одна вещь особенно поразила меня: верх одной из подпорок прошел сквозь дверь. Хотя бы только поэтому можно себе представить, с каким напором существа рвались в дверь и как они чуть было не преуспели в этом.

За время обхода оставшейся части дома ничего интересного не обнаружилось, только на задах я нашел оторванный кусок водосточной трубы, валявшийся в густой траве под разбитым окном.