Шарлин Харрис - Мертвы, пока светло

Он внимательно посмотрел на меня.

— Вот эта, — сказал он, ткнув пальцем в фотографию Дон, — хотела умереть.

— Откуда вы знаете?

— Этого в той или иной степени хочет каждый, кто приходит сюда, — сказал он небрежно. Он принимал это за должное. — Мы таковы. Смерть.

Я вздрогнула. Ладонь Билла накрыла мою и увлекла меня в только что освободившуюся кабинку. На стенах через равные интервалы были развешаны таблички, подтверждавшие заявление индейца. «Кусать в помещениях запрещается», «Не задерживайтесь на стоянке», «Занимайтесь личными делами в других местах», «Мы высоко ценим вас как постоянных клиентов. Остальное — на вашей совести».

Билл одним пальцем откупорил бутылку и сделал глоток. Я постаралась не смотреть, но не смогла. Конечно, он заметил выражение моего лица и покачал головой.

— Такова реальность, Сьюки, — сказал он. — Мне это необходимо, чтобы жить.

На его губах были кровавые пятна.

— Конечно, — ответила я, старательно имитируя небрежный тон бармена. И глубоко вдохнула. — Ты думаешь, я тоже хочу умереть, раз пришла сюда с тобой?

— Думаю, ты собираешься выяснить, почему умирают другие, — сказал он. Не уверена, что он сам в это поверил.

Не думаю, что Билл уже осознал ненадежность своего положения. Я отпила из своего стакана и почувствовала, как во мне расцветает тепло джина.

К кабинке подошла клык-кулак. Я была полускрыта Биллом, но все видели, что я входила с ним. Она была кудрявой и тощей, носила очки, которые опустила в сумку, приближаясь к нам. Она перегнулась через стол, так что ее рот оказался в паре дюймов от Билла.

— Привет, опасный, — сказала она голосом, который считала соблазнительным. Затем постучала по бутылочке с кровью пальцем с алым ногтем. — У меня есть настоящая. — Она легонько ударила себя по шее, чтобы он понял наверняка.

Я снова глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Это я пригласила Билла сюда, а не он меня. Я не могла отпускать комментариев по поводу того, что он предпочел делать здесь, но у меня возник потрясающе яркий образ оплеухи, которая отпечатывается на бледной веснушчатой щеке этой потаскушки. Однако я сидела совершенно спокойно, не делая Биллу никаких намеков на свои пожелания.

— Я не один, — мягко сказал Билл.

— У нее на шее нет никаких следов, — отметила девица, окидывая меня презрительным взглядом. Она могла бы с тем же успехом сказать «Цыпленочек!» и похлопать руками на манер крыльев. Интересно, дым из моих ушей уже был заметен?

— Я не один, — повторил Билл, на сей раз не столь мягко.

— Ты сам не понимаешь, от чего отказываешься, — ответила она, и ее большие бледные глаза сверкнули от обиды.

— Понимаю, — сказал он.

Она отпрянула, словно я и в самом деле закатила ей оплеуху, и удалилась к своему столику.

К моему отвращению, она была лишь первой из четверых. Этим людям, и мужчинам, и женщинам, хотелось близости с вампиром, и они не стеснялись заявлять об этом.

Билл управился с ними со спокойным апломбом.

— Ты молчишь, — сказал он после того, как от нас отошел мужчина лет сорока, на глаза которому навернулись слезы после отказа Билла.

— Мне нечего сказать, — ответила я, сохраняя самообладание.

— Ты сама могла послать их. Хочешь, чтобы я ушел? Может, кто-то привлек твое внимание? Длинная Тень, бармен, с удовольствием провел бы с тобой время.

— Ради бога, нет! — Я не смогла бы почувствовать себя в безопасности ни с одним из вампиров в баре. Ужас — они могли оказаться вроде Лиама или Дианы. Билл обратил на меня взгляд своих темных глаз и ждал, не скажу ли я чего-нибудь еще. — Но мне стоит спросить у них, не видел ли кто Дон или Маудет.

— Хочешь, чтобы я пошел с тобой?

— Да, пожалуйста! — сказала я, и мой голос прозвучал гораздо более испуганно, чем хотелось бы. Я-то собиралась предложить составить мне компанию, а не попросить защиты.

— Вон тот красивый вампир дважды смотрел на тебя, — отметил Билл. Я почти удивилась, как он не прикусил язык.

— Ты меня дразнишь? — неуверенно спросила я спустя мгновение.

Вампир, на которого указал Билл, действительно был красивым, или скорее сияющим; голубоглазый блондин, высокий и широкоплечий. На нем были ботинки, джинсы и жилетка. Эпоха. Архетип. Что-то вроде парней, которых рисуют на обложках книжек про любовь. Он испугал меня до смерти.

— Его зовут Эрик, — произнес Билл.

— Сколько ему лет?

— Много. Он самый старший в баре.

— Он злой?

— Мы все злые, Сьюки. Мы все очень сильные и яростные.

— Но не ты, — ответила я. И увидела, как его лицо замкнулось. — Ты хочешь жить в главном русле. Ты не станешь делать ничего противообщественного.

— Стоит мне начать думать, что ты слишком наивна, чтобы ходить одной, как ты изрекаешь что-нибудь весьма проницательное, — сказал он, коротко рассмеявшись. — Ладно, пошли поговорим с Эриком.

Эрик, который и вправду раз или два глянул на меня, сидел с вампиршей столь же симпатичной, как и он сам. Они уже отвергли несколько предложений вроде тех, которые отвел Билл. Один безнадежно влюбленный юноша даже ползал по полу и целовал туфли вампирши. Она посмотрела на него и пнула в плечо. Было очевидно, что она едва сдержалась, чтобы не ударить его по лицу. Туристы вздрогнули, одна пара поднялась и поспешно вышла, но клыки-кулаки восприняли происходящее как должное.

Когда мы приблизились, Эрик нахмурился, прежде чем осознал, кто подошел.

— Билл, — произнес он, кивнув. Похоже, у вампиров нет привычки пожимать руки.

Вместо того, чтобы подойти прямо к столу, Билл осторожно остановился на некотором расстоянии, а поскольку он держал мою руку, мне тоже пришлось остановиться. Видимо, то была вежливая дистанция.

— Кто твоя подруга? — спросила женщина. У Эрика был легкий акцент, а она говорила на чистом американском, и ее круглое лицо и красивые черты сделали бы честь любой молочнице. Она улыбнулась, ее клыки высунулись, несколько разрушив облик.

— Привет, я Сьюки Стакхаус, — вежливо сказала я.

— Ну не хорошенькая ли, — отметил Эрик, и я понадеялась, что он имеет в виду характер.

— Не особо, — ответила я.

Эрик с минуту смотрел на меня в удивлении. Потом он рассмеялся, как и женщина.

— Сьюки, это Пам, а я — Эрик, — представился вампир. Билл и Пам по-вампирски обменялись кивками. Наступило молчание. Я собиралась заговорить, но Билл сжал мою руку.

— Моя подружка Сьюки хочет задать вам пару вопросов, — сказал Билл.

Сидевшие вампиры обменялись утомленными взглядами. Пам спросила:

— Вроде того, насколько длинные у нас клыки или в каких гробах мы спим? — Ее голос переполняло презрение, и было очевидно, насколько она ненавидит эти обычные вопросы туристов.