Вадим Деружинский - Книга вампиров

Многие ученые, вместе с тем, неоднократно высказывали мнение, что единственным надежным критерием наступления смерти является только начало гниения тела. Врачам, констатирующим смерть, рекомендовалось дожидаться появления первых признаков разложения тела покойного. Однако соблюдать это правило было непросто: мешали те или иные обстоятельства, подозрения в смерти от инфекционных болезней, уверенность местных медиков в очевидности смерти, а также погребальные традиции целых народов (в исламской Турции и в принадлежавших ей мусульманских регионах Балкан). Таким образом, медицинские ошибки в констатации смерти больного действительно были часты.

Состояние тела человека, обвиненного в вампиризме, эксгумированного многие годы спустя после своих похорон и найденного неразлагающимся, с подвижными членами, с кровью во всех венах, а иногда — с пульсом, дыханием и другими признаками жизни, напоминает состояние впавшего в летаргический сон человека.

Летаргия, болезнь, которую называли также истерическим сном и мнимой смертью, хорошо знакома современной науке, но причины ее не известны; не исключено, что природа летаргического сна близка к природе коматозного состояния, в каком находится вампир. Существенным кажется то обстоятельство, что именно в период эпидемии вампиризма (примерно 1680–1755 годы) в Европе появились судорожные (нечто близкое к летаргии по природе) и стали невероятно распространены обмороки по любым поводам — чего не встречалось ни ранее, ни позже. Если сегодня обмороки от душевного волнения, счастливой новости или расстройства крайне редки, то в ту пору в обмороки падали все и падали чуть ли ни каждую минуту. Для иллюстрации почитайте романы той эпохи — там обмороки на каждой странице. Обморок тогда являлся обычной реакцией человека на раздражитель, а ведь обморок — это и есть летаргия, и тогда далеко не всех удавалось так просто вывести из обморочного состояния.

Здесь мы, возможно, входим в ту плоскость, где объяснение феномена вампиризма может быть связано с неким внешним фактором, глобально воздействовавшим на человека той эпохи. Пока я бы отложил рассмотрение этой возможности, так как этот вопрос крайне сложен и требует отдельного большого изучения. Во всяком случае, странная предрасположенность людей к обморокам в ту эпоху нуждается в объяснении (а его нет у науки) и может иметь какую-то (может, и прямую) связь с эпидемией вампиризма.

В тяжелых случаях летаргии действительно наблюдается картина мнимой смерти: дыхание и пульс трудно обнаружить, кожа холодная и бледная, зрачки не реагируют, сильные болевые раздражения не вызывают реакции, отсутствуют рефлексы. Больные в течение продолжительного времени не пьют, не едят, прекращаются все выделения организма.

Как указывается в «Большой медицинской энциклопедии», летаргия является «состоянием патологического сна с более или менее выраженным ослаблением физических проявлений жизни, с бездвиженностью, значительным понижением обмена и ослаблением или отсутствием реакции на звуковые, тактильные (прикосновение) и болевые раздражения. Причины возникновения летаргии точно не установлены».

В начале XX века авторитетная комиссия английских врачей провела исследования и установила, что только в Англии ежегодно заживо погребали до двух с половиной тысяч людей. А когда в 1960-х годах в той же Англии был создан первый аппарат, позволяющий уловить даже самую незначительную электрическую активность сердца, почти при первом же его испытании в морге среди трупов была выявлена живая девушка.

Хорошо известна медикам история больного В. Качалкина, двадцать два года находившегося в состоянии летаргического сна под наблюдением И.П. Павлова. В. Качалкин заснул в конце XIX века и до 1918 года, будучи спящим, находился в психиатрической лечебнице.

Жительница Норвегии Линггард находилась в летаргическом сне с 1919 по 1941 год. Попытки врачей разбудить ее оказались неудачными. Она проснулась сама и увидела у постели взрослую дочь и совершенно постаревшего мужа, хотя сама она выглядела так же, как и 22 года назад. Считая, что прошла только одна ночь, Линггард принялась говорить о вчерашних делах и искала свою малышку, чтобы ее покормить. Интересно, что уже через год потеряла свою поистине чудом сохраненную молодость и постарела на двадцать лет.

Медицина не может объяснить и этого старения. Формальное объяснение: некие программы организма были выключены, потому клетки не старели. Но как это «не старели»? Почему наши клетки стареют, а клетки попавшего в летаргический сон — не стареют? И о каких программах идет речь? Тут, очевидно, медики, сами того не желая, признают, что есть-таки некая программа (или полевая структура, нечто иное), которая обеспечивает контроль за обменом веществ, функциями организма и реализацией его генетической программы. Летаргический сон — это всетаки не анабиоз, тут обмен веществ есть, как есть и питание, работа сердца и легких, выделения. Не даром это называется «сном». Но во сне клетки должны стареть, так как они работают. Фокус же в том, что если, по версий медиков, человек и находится в коме по причине сбоя в нервной системе, но все-таки все клетки организма функционируют сами по себе. У спящего в летаргическом сне растут волосы, ногти, кожа. Но при этом клетки не стареют, что вообще противоречит свойствам живой материи. Не исключаю, что здесь мы сталкиваемся явлением той же природы, что и вампиризм — в работе глубинных природных механизмов, нам еще не известных.

Картина, типичная для той эпохи: могила вскрыта, а в ней нетленное тело. К сожалению, люди тогда были невежественными и не могли осознать простую вещь: если тело не гниет, то это не мертвец, а вполне живой человек, просто находящийся в летаргической коме. Однако для людей той эпохи человек становился «мертвецом», как только его клали в гроб.

Несколько столетий назад случаи летаргии встречались чаще и почти всегда становились причиной захоронения, о чем в том числе знаменитый рассказ Эдгара Аллана По (1809–1849) «Заживо погребенные».

Немецкий врач XVIII века Г. Брюгье издал в 1754 году в Лейпциге монографию, где описал случаи, когда при вскрытии мертвых тел обнаруживались некоторые признаки жизни.

Многочисленные примеры подобных случаев описывает Иоганн Георг Давид Еллизен, доктор медицины, коллежский советник, действительный член Государственной медицинской коллегии, издавший в 1801 году в Санкт-Петербурге книгу «Врачебные известия о преждевременном погребении мертвых». Он утверждает следующее: «Многие сожаления достойные примеры доказывают, что сей ужасный жребий преждевременного погребения действительно приключался многим людям; а отсюда не без основания заключать можно, что таковых плачевных случаев гораздо более могло приключиться, нежели только предано известию».