Ольга Бэйс - Тайна зеркального озера

А в спальне отца на кровати лежала Ангелина и во весь голос рыдала, уткнувшись лицом в подушку. Сотрясаясь всем телом, она даже не пыталась сдерживать слезы. Из зеркала трюмо, полускрытый темнотой и отблесками заходящей луны, с выражением немыслимого страдания на лице, смотрел на неё печальный Итан…

Глава 4

Утром, когда все встретились за завтраком, происшествия прошедшей ночи могли бы показаться порождением сумеречной фантазии подсознания, извлекающего из нашей памяти разноцветные осколки жизненных впечатлений и творящего из них причудливую и сказочную мозаику наших сновидений. Показались бы, но сны у каждого свои, а сидящие сегодня за одним столом Кристина, Скальдин и Ангелина точно знали, ЧТО с некоторого момента объединило их судьбы и их воспоминания.

– Можно мне пойти с тобой? – тихо спросила Кристина.

– Да, – ответил Скальдин, хотя и не был уверен, что это удобно.

– Я тоже пойду с вами, – вдруг отозвалась Ангелина, – мне папа дал задание кое-что пофотографировать.

– Вот и замечательно, – сразу оживился Игорь Алексеевич, словно это решало его проблему. – Чем больше мы успеем сделать за оставшееся время, тем больше шансов у нас добиться успеха.

Кристина впервые видела, как снимается кино. Нужно сказать, что увиденное сначала её порядком разочаровало. Её представления о том, как это происходит, слишком мало совпадали с действительностью. Но, тем не менее, ей было жутко интересно. С поистине детским восторгом следила она за тем, как накладывается грим, как подбираются и подгоняются костюмы для каждой сцены отдельно, как ассистенты заполняют пространство студии дымом и как руководят массовкой. Даже щелканье хлопушки перед дублями вызывало у неё довольную улыбку. В актерах видела она возрождение давней истории и украдкой всхлипнула, когда актер, исполняющий роль Итана, тщетно взывал к своей Сонели, сгорающей в огне. Режиссерскую работу Кристина была готова назвать просто гениальной – настолько реалистично и искренне играли люди, словно сами когда-то пережили безумное чувство обретения любви и её потерю.

Кристина стояла за спинами помощников и гримеров, страстно желая поучаствовать хотя бы в одной сцене, пусть даже в роли кустика или деревца. И счастливая возможность ей неожиданно представилась. Увидев взволнованную Кристину – с приоткрытыми влажными губами, с горящим взором и руками, стиснутыми у груди, один из ассистентов предложил вставить её образ в картину заднего фона, как одну из душ, порабощенную злом.

Её повели в гримерную, растрепали волосы, напудрили и одели в легкий тонкий сарафан, поставили перед объективами фотоаппаратов и долго щелкали, заставляя двигаться, улыбаться, хмуриться, сердиться и страдать. Потом с помощью компьютера планировалось лучшие снимки наложить на фон, но даже ещё не видя результата проведенной работы, Скальдин с восхищением сообщил ей на ушко, что она – самая красивая и самая талантливая из всех актрис, занятых в фильме.

А ещё Кристина взяла на себя ответственное дело. Полагаясь на собственную интуицию и волшебное зеркальце, она смешивалась с толпой поклонниц и поклонников актеров и самого Скальдина, каждый день приходивших к съемочным павильонам, чтобы лицезреть своих кумиров, и пыталась определить, может ли среди этих людей быть человек, хранящий в себе душу Сонели. Книга Игоря Алексеевича имела грандиозный успех, так что продолжала теплиться надежда – вдруг та, которую искал тысячи лет Итан, живет здесь, в этом городке и, движимая неведомым чувством тоже приходит к павильонам, в шумную толпу поклонников. Однако и зеркало, и интуиция хранили молчание. Сонели была невидимой и неслышимой.

Уходить со съемочной площадки не было никакого желания.

А когда помощник режиссера сказал, что, скорее всего, к концу недели они заканчивают здесь работу и отправляются в Москву, она почувствовала, что на душе стало тяжело и серо.

Фея обещание свое сдержала. День был удлинен настолько, что съемочная группа успела выполнить колоссальный объем работы, чего, собственно и не планировалось. Работая в таком темпе, фильм можно было закончить в рекордные сроки, тем более что все двигалось без сучка, без задоринки.

Но покидать чудесный город у моря все равно не хотелось до слез.

Своими мыслями она поделилась с Ангелиной, когда вечером они вместе готовили ужин.

– А вам с Игорем вполне можно было бы здесь еще погостить, разве у вас есть дела, которые не подождут еще хотя бы недельку? – В голосе девушки что-то дрогнуло, словно это предложение значило для нее значительно больше, чем это могло бы показаться на первый взгляд.

– Но мы и так вас стесняем, – неуверенно возразила Кристина.

– Вы же знаете, что не должны сейчас бросать нас… – неожиданно вырвалось у Ангелины.

Женщины посмотрели друг другу в глаза. Они не сказали больше ни слова, но с этого момента уже знали, что до решающего дня осталось меньше недели. Они должны быть в тот день вместе. Это тоже не вызывало не малейшего сомнения.

Несмотря на то, что работы хватало всем и на отдых времени почти не оставалось, по ночам Ангелина часто не могла сразу заснуть и все смотрела, смотрела в зеркало, словно пытаясь в нем утопить свою тоску и боль. Она прекрасно понимала, что непонятный и внезапно вторгшийся в её жизнь Итан, в сущности, ей принадлежать не может, как она не может принадлежать ему. Их разделяли не просто века и расстояния – их разделяли звездные миры, в которых существовало другое понимание жизни, времени, судьбы и любви. Итан боролся за Сонели, Ангелина боролась за Итана, но кто станет бороться за неё саму, если она так неразумно поступила, отдав свое сердце человеку из Зазеркалья!…

Дни в работе, ночи в бессоннице. И щемящее чувство боли от пролетающего мимо счастья, до которого даже невозможно дотронуться…

Ангелина проснулась от какого-то звука, или скорее от ощущения тревоги, которое было спровоцировано этим звуком. Она прислушалась, но ничего больше не услышала. Окно было открыто, и яркий свет убывающей луны, отсчитывающей время до рокового часа, хорошо освещал комнату. До рассвета было далеко, но сон не возвращался. Чувство тревоги возрастало.

Ангелина встала и подошла к окну. Небо было безоблачным и звездным.

Нет, оттуда веяло только легкой ночной прохладой, привычными запахами моря и цветов. Там было все знакомо и спокойно.

И тут она опять услышала странный звук, словно легкий всплеск. Это было где-то в комнате. Она, не задумываясь, повернулась в сторону зеркала и замерла от этой так давно ожидаемой неожиданности. Посреди ее комнаты совсем близко стоял Итан. Ей показалось, что она слышит, как бьется его сердце, или точнее, как бьются их сердца. Ей бы только протянуть руку и коснуться его лица…