Взрослые сказки (СИ) - Изотова Наталья Сергеевна
Она стояла, опустив голову, пока я все еще осознавал смысл сказанного. Одна фраза резанула слух больше других.
— Ты… сказала, что не знаешь, где я? — переспросил я.
— А разве это не было правдой? — после пары лет семейной жизни учишься определять истинный смысл всей речи, выраженный, порой одним совершенно невинным предложением. И я указал именно на то, что задело ее. — Ты в сотый раз рванул из дома почти на неделю, чтобы по возвращении запереться у себя в кабинете…
— Но так же было всегда.
— Всегда, но это не значит, что это меня хоть когда-то устраивало. Твоя жизнь — не в этом доме и не рядом со мной. Она где-то… — она неопределенно взмахнула рукой, — где-то там, в твоих рабочих поездках!
Мне нечего было возразить. Она ушла, мягко закрыв за собой входную дверь — время бурных ссор миновало нас пока что — а мне ничего не оставалось, как отправиться вновь к клавиатуре. Она была права, я всегда стремился домой, скучал… как только понимал, что набрал достаточно материала, работа захватывала меня с головой. И ее фраза странным образом опровергала то, что я говорил про свое возвращение Рите, причем почти теми же словами. "Скорее всего, это просто обида за вчерашнее. Она ведь скучала, а пришлось вновь засыпать одной". И все же тяжелое чувство от размолвки с женой и потери хорошего друга оставалось, поэтому я, как смог, попытался его заглушить — работой.
Я писал теперь не только сами сказки, но то, в какой атмосфере мне пришлось их слушать. Описание деревни заняло много времени; в основном, не притрагиваясь к клавиатуре, я раздумывал над тем, как лучше ее изобразить, передать ощущение не запустения, а тайного, невидимого, но неизменного уже который век течения жизни. Ближе к вечеру, когда пришлось зажечь настольную лампу, мой слух стал улавливать тихие звуки и шорохи в остальной квартире. Вначале, привыкший к деревенскому дому, я не придавал им значения, но потом вспомнил, что я уже вернулся домой, и в городе их быть не должно. Разумное объяснение могло быть только одно — к нам забрались воры. И, хотя где-то в глубине души я понимал, что правда далека от того, что готов принять разум, я осторожно выглянул из кабинета.
Квартира была безлюдна, но не пуста. Я понял это сразу, по тому холодку, что пробежал по спине: они были здесь. Они все, о ком рассказывал мне Дамиан, ожидая лишь удобного момента, чтобы появиться — как Мара ждала дождь. Там, в деревне, Рита оберегала меня от них, отгоняла каким-то образом, хотя я всегда подозревал, что рядом с ней я просто не думаю о кошмарах, и со временем, с привычкой, эта ее способность исчезла бы. Но тут ее не было, а страхов стало больше, и я должен был справиться с ними сам. Я заперся в кабинете, отошел от двери к столу, почему-то не включая верхний свет. Дамиан предупреждал, что каждому человеку предназначена лишь одна, его сказка, а сам рассказал мне их целый букет. Неожиданно мои мысли вернулись к Люси и Марго, и я увидел все случившееся совсем иначе: Эстер рассказала ей свою сказку и девочка не справилась с ней, а мать… успела ли и она ее услышать или сошла с ума от того, что случилось с ее дочерью? И почему Фабрис так ополчился на меня? Или просто предвидел, что я буду задавать вопросы, такие болезненные для него сейчас, и поэтому ограничил общение? Да, я бы многое отдал, чтобы узнать факты смерти Люси, чтобы выяснить причину помешательства Марго… но я не стану этого делать, потому что отлично понимаю — это уже не статья, это нужно лично мне, чтобы разобраться, осознать свои страхи. Одно дело — странные люди в захолустной деревне, свято верящие во всяких духов, другое — жители большого города. "Ты тоже житель большого города", — напомнил я себе, прислушиваясь к тому, что происходило за дверью. Щелчок, еще один — это провернулся в замке ключ, жена вернулась с работы. Беспокойство за нее вынудило меня покинуть свое "убежище" и выйти встречать.
— Чего в темноте-то сидишь? — удивленно спросила она, передавая мне пакеты с покупками и скидывая в коридоре туфли. — Послушай… — Да-да, узнаю ее манеру говорить все важное с порога. — Прости меня за утро…
— Я сам хорош, — пакеты отправились на пол, пальто исчезло с ее плеч за минуту, а возможность что-то говорить отобрана поцелуями. — Пойдем…
— Дай хоть душ принять после работы, — делая вид, что отбивается, произнесла жена. Впрочем, она сама не хотела меня отпускать, это было видно даже при слабом освещении, по расплывшейся на губах улыбке.
— Вот потом и примешь.
Ответ был засчитан, обида забыта, покрывало с кровати сброшено. Страхи и монстры разлетелись по углам, напуганные любовью сильнее, чем лесные звери огнем. Хотя, при чем тут страхи, я делал это не для того, чтобы от них избавиться. Она моя жена, черт побери, и восхитительная женщина.
Глава 7
Из ванны были слышны тихие всплески, а я понемногу впадал в дрему. Возможно, я еще вернусь к работе сегодня, но точно не сейчас, когда в голове была приятная пустота, а организм простил бы мне бокал хорошей выпивки, но никак не кофе и попытку сосредоточиться. Да и когда в последний раз я нормально спал? Кажется очень, очень давно. Комната слабо освещалась ночником, делающим тени еще более густыми, и я услышал их даже раньше, чем снова вспомнил о них. Шорохи, поскрипывания, скрежет когтей. "Уходите", — мысленно приказал я. Бесполезно, уставший от долгого бодрствования и напряжения мозг не мог сконцентрироваться, и приказ вышел безвольным. Не думал, что управление детскими страхами будет вновь забирать столько сил. Я открыл глаза, глядя прямо перед собой, и вскоре различил их: черное, худое тело с узкой головой и длинными пальцами, с белыми пустыми глазами затаилось между стеной и шкафом, а еще ближе к кровати уже приготовилось к прыжку обросшее шерстью чудище, чьи глаза горели золотом. Ужаса больше не было, осталось спокойное принятие их как данности, но и прогнать их я не мог. Из ощерившегося рта послышалось похожее на хрип рычание, и тут в ванной закричала жена. Я рванул с кровати так быстро, что монстры будто испарились с моего пути, влетел в ванную комнату, распахнув занавески.
— Что случилось?!
Она испуганно отфыркивалась, мотая головой и пытаясь отдышаться.
— Я, уснула, кажется… Видимо, сползла в воду…
— Все в порядке?
— Да, надо уже вылезать. Прости, что напугала.
Она поднялась, выдернула затычку и вода устремилась в сток. Я подал ей полотенце, прислушиваясь к вновь появившемуся странному бульканью в трубах. Когда ванна опустела, из стока опять запахло каким-то болотом. Все, завтра точно этим займусь.
— Ты спать или работать? — донеслось из комнаты.
Она не видела их. Странно, потому что Рита и ее сестры видели — в глубине души я всегда верил, что их не я так напугал. Или… это все из-за самой деревни? В любом случае, это к лучшему.
— Спать, — ответил я, потянувшись к зубной щетке. — Сегодня точно — спать.
Забытье без сновидений покинуло меня после полуночи. Я все еще лежал, закрыв глаза, когда почувствовал на ногах легкую тяжесть, и это могло быть только одно существо на свете, один человек. Рита. Я поднял веки и посмотрел на нее, сидевшую на моих ногах так же, как в ту ночь, в точно том же задравшемся сером платье. Но сейчас в ее глазах не было и намека на страсть, что я видел тогда. Она плакала, поспешно оттирая лившиеся по щекам слезы, плакала все сильнее, пока это не стало беззвучной истерикой — она уже не вздрагивала, не всхлипывала, она кричала, в бессильной обиде и боли поднимая голову к потолку, но я не слышал ничего, ни хрипа, ни шепота, ни стона, будто она была не здесь, а у меня на ногах сидело видение. Постепенно на ее скулах и руках я различил темные пятна, какие оставляют грубые мужские руки, и меня прошиб пот от ужасной догадки. Не имея возможности произнести ее имя рядом со спящей под боком женой, я подался вперед, но моя рука, не встретив препятствия, прошла сквозь девушку, как сквозь легкую дымку. Она обхватила голову руками, вцепившись в волосы, согнулась, сжимаясь в комок, и исчезла.
