Серпентес - Аллен Дуэль
– Вилд, ты не в себе, я ничего не делала… – У Эйлин выступали слезы от боли.
Вилд усмехнулся и закивал.
– Ну конечно… – Он рывком ударил ее затылком о батарею, к которой она была привязана. – Подумай хорошо, малышка Эли…
У нее пропал дар речи, голова гудела, казалось, она вот-вот лопнет. Она взглянула на Вилда, тот сидел на корточках с противной улыбкой.
– Ты хоть представляешь, как долго я выстраивал свой бизнес? Сколько всего я пережил! – Он снова схватил ее за волосы. – Смотри на меня, сучка, когда я с тобой разговариваю!
Эйлин подумала, что это конец. Она умрет от рук Вилда, и ее тело сгниет в подвале. В голове проносились вещи, которые ей так и не удалось сделать. Она не влюблялась, не видела рассвет с самой высокой точки мира, не была у моря.
– Я считаю, избавившись от тебя, я решу все свои проблемы! Что думаешь? – Он взглянул на Эйлин и залился смехом. – Вижу, ты не возражаешь. – В его руке блеснул нож.
Эйлин закрыла глаза, в голове проносилась вся жизнь.
Вдруг послышался звук – мерзкое и отвратительное шуршание. Оно напоминало тысячу жуков или…
Из мрака выползали змеи – разных видов и разного окраса. Они двигались не спеша и ритмично. Казалось, где-то сидел заклинатель и играл на своей дудке, управляя и повелевая ими.
– Что за хрень? Это все проделки стерв из «Гадюк»? – Вилд направил свой нож в сторону змей. – Я не боюсь паршивого выводка!
Эйлин оторвала взгляд от них и посмотрела в темноту. Она увидела слабый свет двух огоньков, напоминавших глаза. Они не отрываясь смотрели на Вилда, а затем моргнули. Это точно были глаза разного цвета – желтого и зеленого. Когда они закрылись, из темноты показались еще змеи. Им не было конца: кобры, удавы, гадюки, полозы. Все они направлялись к Вилду.
– Твою мать! – воскликнул он перед тем, как змеи кинулись на него.
Он отмахивался ножом от мелких змей и совсем забыл про больших, которые неспешно обвивали его ноги и поднимались выше и выше.
– Нет! Нет! – В попытке стряхнуть с себя чешуйчатых он выронил нож.
Гадюки вцепились в его лицо, кобры кусали его в шею. Он перестал кричать и упал на колени, а потом и вовсе рухнул на пол.
Эйлин полностью пришла в чувство и несколько раз сильно зажмурилась, желая убедиться, что это не галлюцинация. Змеи отползали от Вилда. Глаза его больше не были красными, они приобрели ледяной оттенок.
Эйлин в ужасе перевела взгляд на змей. Они, как солдаты, выстроились в ряд и непрерывно смотрели на нее. Глаза в темноте все так же светились. Послышалось рычание и мерзкое чавканье, от этого звука хотелось закрыть уши.
Змеи синхронно развернулись и уползли. Эйлин непрерывно смотрела на два разноцветных огонька, которые моргали в темноте. Она чувствовала, что теряет сознание. Глаза во мраке становились все тусклее, пока не потухли совсем. Эйлин погрузилась в сон.
Эйлин почувствовала запах лекарств и постельного белья. Она пыталась прийти в сознание. Противный свет от лампы мешал сосредоточиться. Глаза Эйлин всегда реагировали на любое изменение в свете и становились красными, отчего ее взгляд казался уставшим.
Эйлин повернула голову влево. На соседней кровати кто-то лежал. Она пыталась сфокусировать взгляд, но лишь заработала звон в голове. Затылок болел. С трудом, но она смогла привести зрение в норму. Увиденное привело ее в чувство окончательно. Рядом с ней лежал Мейсон. Побитый, с синяками и ссадинами. Глаза его были закрыты, сейчас он напоминал беззащитного зверька, который вступил в схватку с хищником и проиграл.
У Мэйсона задергались мышцы лица: сон явно был беспокойным, потому что Мейсон начал кривиться от страха.
– Оливия… Лив… – Он шептал во сне женское имя.
«Оливия? Кто это?»
Затылок снова заболел, и Эйлин резко дотронулась до него.
Только сейчас она обнаружила, что голова перебинтована. Когда боль утихла, Эйлин привстала.
Мейсон на мгновение сделал глубокий вдох и расслабился. Казалось, плохие мысли покидали его, а на смену им приходили умиротворение и спокойствие.
Мейсон открыл глаза. Уставившись в потолок, он не моргал секунд десять, затем перевел взгляд на Эйлин. Выражение его лица не изменилось, он просто продолжал смотреть на нее своими холодными глазами.
– Ты как? – прервала тишину Эйлин.
– Жить буду. – Мейсон тоже привстал. – А ты что здесь забыла? Выглядишь как зомби.
Если бы Эйлин чувствовала себя лучше, она бы посмеялась, но сейчас головная боль не давала нормально выражать эмоции.
– Смутно помню вчерашний вечер…
– Веселая ночь? Ну хоть кто-то оторвался после матча. – Мейсон нахмурился. – Кстати, как прошел матч? Кто победил?
– Не знаю, я была занята немного другим. – Эйлин пыталась по кусочкам восстановить все события прошлого вечера.
– Стилла отпустила тебя с матча? Развлекалась с белобрысым дружком? – Мейсон закатил глаза.
– Вилд мне устроил развлечения. И, кажется, он… мертв, – сказала она, и на глазах навернулись слезы.
– В каком смысле мертв? Что произошло? – Мейсон сбросил с себя одеяло и сел на край своей кровати.
– Я… не знаю. – Поток мыслей не остановить, так же как и слезы.
Удар об батарею. Прижженная сигаретой рука. Еще один удар. Воспоминания влетали в голову и заставляли тело дрожать. Перед глазами повисла пелена, а в ушах раздался звон.
– Эйлин… Эйлин…
Эйлин неразборчиво слышала свое имя, которое произносил мужской голос, но перед глазами все плыло. Ее начало трясти, к горлу подступила тошнота, а тело бросило в холод.
«Это все было нереально… Просто нереально…» – повторяла она себе.
Эйлин почувствовала, как ее сжали в крепкие объятия. Дрожь постепенно утихала. По телу разливалось тепло. Оно было таким нужным, таким важным. Становилось спокойнее. И неважно, что это спокойствие пахло сигаретами и дорогим парфюмом.
Эйлин открыла глаза. Ее обвивали мужские руки, а голос убаюкивал, как ребенка. Мышцы немного дергались от перенапряжения, но крепкие объятия не давали упасть в припадке.
– Тише, тише. – Мейсон продолжал утешать Эйлин.
В этих крепких руках хотелось остаться навсегда. Потому что именно сейчас Эйлин чувствовала защиту и поддержку.
– Мейсон… – Шепотом она обратилась к нему.
– Что? – Он не разжал объятий.
– Кто такая Оливия?
На мгновение Мейсон перестал покачивать ее. Он просто замер и затаил дыхание. Эйлин никогда бы не осмелилась это спросить, но сейчас она не отдавала отчета своим действиям и словам.
