Инга Андрианова - Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА III

— Как вас звать? — спросил я девушку, она мне ничего не ответила, потом испуганно посмотрела мне в глаза и выскочила из дома. Бежать за ней я даже не думал, ее жизнь — пусть сама думает, как выжить на этой войне. Может, у нее «крышу повело» от этого творящегося вокруг ужаса. Но мне было все равно, я хотел выбраться из этой проклятой Москвы, а эту дурочку я больше, наверное, не встречу, может, она даже и выживет.

Я вышел на улицу, упал в снег, неподалеку от меня на иностранном языке кто-то говорит, я понимаю — сейчас будет стрельба. Приготовив дедово ружье, я стал стрелять, мне было неважно, кто там и сколько было врага, главное — всех перестрелять и добраться до безопасного места. Оружие француза, которое я забрал, когда спасал девчонку, помогло мне. Сделав два метких выстрела, я убил солдата вместе с той девчонкой, которую сам же и спасал. Теперь ничего не поделаешь, на войне выживают, как могут. Девушка еще дышала, а мне стало ее так жалко, что я перезарядил ружье и выстрелил, чтоб не мучилась. Ее лицо было как у младенца, когда она обрела вечный сон. Я стал продвигаться дальше, души умерших гуляли повсюду, снег был красный от пролитой крови. Души солдат, которые не сдавались и бились до последнего.

Мир менялся, я его уже не помню другим. С самого детства меня воспитывали как воина, учили выживать, быть сильным…

На руинах седьмого дома небольшая стая диких собак объедает человеческие трупы. Там жили хорошие люди, с которыми я часто общался, их сожгли заживо. Они не захотели покидать город при отступлении. Так поступили многие, в том числе и я, вот теперь мучаюсь. Я уже прошел довольно большой путь, и мне очень сильно захотелось есть. Я заходил в дома, но и там было пусто. Также ни одного живого существа мимо не проходило. Я присел, оперся о дерево, чтобы немного отдохнуть. Но от голода уснул.

…Просыпаюсь от удара, думал, меня прикладом бьют по лицу, а оказалось, это мой кот меня лапой и хвостом будит. Так он мне каждое утро спать не дает, как будто говорит: «Просыпайся, кушать мне давай и туалет мой меняй, а то он грязный».

Я подумал, что брежу, — вот приснится же такое! Да, надо поменьше всяких ужастиков на ночь смотреть. После этого сна я вспомнил фразу, которую мне сказал один приятель: как человек проведет свой день, какие картинки, мысли оставит в голове, такой у него и сон будет! Значит, все в нашей жизни происходит только от наших мыслей и нашей энергетики. Может, все-таки человек сам управляет своей судьбой, только об этом он не знает…

Вадим Громов

Родился в июне 1987 года в Москве, окончил Московский институт управления. Более десяти лет работает в IT-сфере.

Основной жанр — научная фантастика: проблемы и пути развития общества, размышления на тему «а что, если», истории, в которых всегда присутствуют неожиданные концовки и непредсказуемые повороты.

Помимо стремления ко всему, что так или иначе связано с виртуальной реальностью и информационными технологиями, с трепетом следит за новостями и в совершенно других сферах человеческого знания: квантовой физике, астрономии и психологии.

Кандидат в члены Интернационального Союза писателей.

Свет твоей души

— Я не смогу так, понимаешь?

Девушка, глотая слёзы, пыталась подавить внутри себя огромный ком отчаянья, боли и невыносимого страха, с каждой секундой растущего внутри. Сердце сжималось, леденея — казалось, чей-то невидимый холодный клинок приближался все ближе… Боль была совершенно осязаемой, волнами бьющаяся о душу, с каждым новым ударом сердца заставляя ее тело сотрясаться под очередной лавиной слёз.

— Я не смогу так, — она говорила отрывисто, ком в горле не позволял даже дышать. — Я не смогу жить, понимая что ты жертвуешь всем… Жертвуешь собой.

Девушка посмотрела заплаканными глазами на юношу с надеждой. Её черные, словно ночь, волосы сейчас спутались; она обнимала свои колени, сидя под ярким звездным небом в полной темноте. Холодный ветер рвал на ней одежду, но она не замечала ничего. Город вокруг был пуст: так же, как и внутри неё — только слёзы и боль.

— Я останусь с тобой, — юноша сел ближе и взял холодные влажные руки девушки в свои. — Мне не нужна эта чертова жизнь, если в ней не будет тебя. Пусть всего несколько дней, пускай несколько секунд, но я буду жить. Буду действительно жить, ибо жизнь моя — это ты.

Девушка закрыла глаза и склонила голову. Слова были едва различимы под яростными порывами ледяного ветра. Холодный дождь начал упруго бить по пустым улицам, смешиваясь со слезами.

— Я просто хочу, чтобы ты жил. И это все, что мне нужно. Если ты останешься со мной… Или если останешься вместо меня…

— Я знаю.

— Я буду виновата…

— Не говори так! — юноша привлек к себе девушку и почувствовал тяжелое биение её сердца. — Это моё решение, и всё, что произойдет — только на моей совести.

Несколько секунд было слышно только, как дождь упрямо отбивает свой неровный ритм по пустым улицам, освещённым лишь слабым светом далеких звезд. Юноша посмотрел на небо и застегнул повыше свой поношенный китель.

— Что значит жить? — он сел рядом, опершись спиной на холодную стену высокого здания. — Человеку отпущено очень мало времени. Каких-то несколько десятков лет. И слишком много из той толики, что дает ему Бог, он тратит на то, что не приносит ему удовольствия, на то, что, напротив, заставляет его озлобляться, терять веру, становиться безучастным, подозрительным и грубым — он общается с людьми, которые строят козни за его спиной, каждый день встречается с обманом, сплетнями, насилием и фальшью. И к тому моменту, когда он встречает человека, посланного ему судьбой, он порой даже не замечает этого: он уже исповедует презумпцию виновности — подозревая априори, проверяя, нанимая сыщиков или просто устраивая расспросы, словно на суде… Но он забывает или просто не знает того, что жизнь его началась только сейчас, а всё, что было до — это лишь путь, позволяющий ему стать сильнее, позволяющий ему получить некий опыт и вступить в свою истинную жизнь подготовленным, способным обеспечить и защитить то, ради чего, собственно, он и родился: защитить любимого человека. И чем раньше он встретит его, тем больше он будет жить. Не выживать, не учиться жить, а именно жить. И я знаю: моя жизнь — это ты. И я готов на всё, на всё что угодно ради того, чтобы дышать с тобой одним воздухом, чтобы смотреть в твои глаза и радоваться каждому рассвету. Даже если их можно будет сосчитать по пальцам одной руки. И я не хочу ничего более. Для меня жизнь — это свет. Свет твоей души.