Скотт Вестерфельд - Тайный час

— Вот почему в Биксби все крутится вокруг числа тринадцать? — спросила Джессика.

— Поняла наконец. Это же гарантированная защита от темняков и их маленьких дружков. Что-то в этом числе есть такое, из-за чего они совсем дуреют. Ну, напрочь они не выносят чисел, которые в сумме, или в разности, или при делении дают тринадцать, не по нраву им и группы из тринадцати предметов. Джессика негромко присвистнула.

— Психосоматика.

— Кстати, очень неплохое словечко, — кивнула Десс. — Ну, вот я и назвала тот старый автомобильный колпак «Гидромеханикой», и психокиска здорово обожглась.

— Понятно, — сказала Джессика.

— Главное, не забывать об этом и всегда иметь на уме свеженький тридекалогизм.

— Свеженький… что?

— «Тридекалогизм» — это тринадцатибуквенное слово, которое означает «слово из тринадцати букв», — с радостной улыбкой сообщила Десс.

— Правда?

— Ну, если честно, то я это словечко сама придумала. Так что не советую тебе применять его для самозащиты. И еще вот что запомни: если пользуешься тридекалогизмами против темняков, всегда имей в запасе новое слово к наступлению следующей ночи.

— К словам они привыкают скорее, чем к металлам, — пояснил Рекс.

— Кто знает, — пожала плечами Десс. — Может быть, настанет такой день, когда они и к числу тринадцать привыкнут. Тогда придется искать слова из тридцати девяти букв.

— Значит, мне нужно иметь при себе кусок металла, названный словом из тринадцати букв, — недоверчиво проговорила Джессика, — и тогда со мной все будет в порядке?

— На самом деле есть много чего еще, — ответила Десс. — Во-первых, металл должен быть чистым.

— Что, они мыла тоже боятся?

— Не в этом смысле «чистым», — сказал Рекс. — А в том смысле, что к нему не прикасалась полночь. Понимаешь, если что-то из дневного мира побеспокоить во время синевы, это становится частью мира темняков и изменяется навеки.

— Ну и как же вы можете понять, что чистое, а что — нет?

Рекс вдохнул поглубже. Пора было принимать эстафету у Десс.

— Ты еще не начала гадать, как мы поняли, что ты — полуночница, Джессика? — спросил он.

Она на несколько мгновений хорошенько задумалась и призналась:

— После всего этого у меня в голове такая каша, что я уж и не помню, о чем гадала, о чем нет. Но вообще-то — да, кажется, Десс что-то про меня поняла с первого же мгновения, как только мы встретились. И тогда я подумала, что она, наверное, экстрасенс.

Мелисса негромко фыркнула. Она сидела, барабаня пальцами по столу в такт музыке.

— Ну, так вот. Когда что-то изменяется во время тайного часа, оно выглядит особо. Для меня, по крайней мере. А ты — полуночница, поэтому ты всегда будешь выглядеть особо. Ты являешься естественной частью полночного мира.

С этими словами он снял очки.

Лицо Джессики сразу предстало перед ним ясно и четко. Рекс увидел черточки усталости вокруг ее глаз, настороженность и пытливость в ее взгляде. Она была готова выслушать все, что бы ей ни сказали.

— А еще я способен читать следы — отметины, оставленные другими полуночниками. Эти знаки разбросаны по всему Биксби, и некоторые из них оставлены много тысяч лет назад.

Джессика пристально уставилась на него. Наверное, она гадала, уж не сбрендил ли он.

— И только ты способен видеть такие следы?

— Пока — да. — Он сглотнул подступивший к горлу ком. — Можем мы кое-что попробовать, Джессика?

— Конечно.

Он подвел ее к музейной витрине, установленной неподалеку от стены раскопа. Под стеклом лежала коллекция наконечников копий периода Кловис. Все они были найдены в окрестностях Биксби, и всем им было около десяти тысяч лет. И хотя на табличке это не было написано, один из наконечников был извлечен из грудной клетки скелета «саблезубого тигра», вмурованного в стену раскопа. Остальные наконечники были обнаружены на местах стоянок древних людей, в местах захоронений, в Змеиной яме. Сняв очки, Рекс сразу видел различия между ними.

Тот самый наконечник, который нашли среди костей «саблезубого тигра», резко отличался от прочих. Он виделся Рексу с обжигающей ясностью. Каждый скол был настолько отчетлив, что мальчик мог себе воочию представить, как древний молоток отбивал осколки камня. Фокус «прилип» к этому кусочку обсидиана на тысячи лет, и Рекс с первого взгляда на него инстинктивно понял, что этот наконечник действительно угодил в сердце того зверя, который был вмурован в стену раскопа.

Этот наконечник убил темняка.

Невооруженными глазами Рекс также видел и небольшие отличия в том, как именно было изготовлено это орудие. Он хорошо различал продольную ложбинку в том месте, где наконечник был привязан к копью, и эта ложбинка была выбита гораздо глубже и старательнее, чем у других наконечников, а сам наконечник был намного острее прочих. Десять тысяч лет назад он был высоким достижением развития техники — настолько же высоким, как в наши дни какой-нибудь сверхновый реактивный истребитель. И пусть орудие было изготовлено из камня, по тем временам это было все равно что для нас — электролитический титан.

— Какие-нибудь из них ты видишь четче, чем другие? — спросил Рекс у Джессики.

Джессика внимательно осмотрела наконечники, сосредоточенно сдвинув брови. Рекс невольно затаил дыхание. Прошлой ночью он позволил себе поразмышлять — а что, если бы оказалось, что Джессика тоже умеет видеть, как он, что она — тоже следопыт? Тогда наконец появился бы кто-то еще, кто помог бы Рексу в тяжком труде изучения науки полночи, в сравнении интерпретаций странных и зачастую противоречивых рассказов, кто читал бы эту книгу вместе с ним.

Кто-то, кто мог бы разделить с ним ответственность, если бы что-то пошло не так.

— Вот этот — другой.

Джессика указала на копалку — неуклюжее ручное орудие, которое не имело никакого отношения к наконечникам копий. Рекс медленно выдохнул, стараясь скрыть разочарование.

Ему так не хотелось, чтобы неудача обрушилась на него всей своей тяжестью.

— Да, это другое орудие. Его использовали для выкапывания кореньев.

— Кореньев?

— Да, они там, в каменном веке, обожали ямс.

Рекс снова нацепил очки.

— Значит, эта штука — для выкапывания ямса, — проговорила Джессика. — Но ведь ты меня не для этого сюда подвел, правда?

— Нет, — признался Рекс. — Мне хотелось узнать, умеешь ли ты видеть кое-что.

— Видеть что-то в тайном часе, как умеешь ты?

Рекс кивнул.

— Я могу видеть, какие из этих наконечников копий убили темняков. Прикосновение остается на них. И я это вижу..