Анатолий Шинскин - Тихий омуток

Искусство успокоить совесть.

Зависть -- негатив, но может быть и стимулом,

как хвост лисы для собаки: манит и тянет вперед

Из серии "пять чувств"

            Мнимозина гнал проселком и наслаждался великолепной удобной машиной.  «Шестисотый» мягко притормаживал, плавно перекатывался через препятствия. Неощутимо прокатывался по мелким неровностям.  Стремительно набирал скорость на ровных участках.

           Эйфория от победы над Никитенко радостным волнением разливалась по телу бывшего Никитенко, и дарила перспективы успешного дальнейшего движения вверх и вширь.

 -- Я прирожденный «Серый кардинал», -- Мнимозина не заметил, как заговорил вслух. – Умен, хитер, а теперь, благодаря телу Никитенко, еще и красив. Получать  от жизни все, не отвечая ни за что. Управлять всем и всеми, оставаясь в тени, -- вот мое истинное предназначение. Протолкну Андрюху в начальники и зашагаю в светлое будущее рядом. Светла и вкусна у парня кровушка, и пусть кастрат,  моей активности хватит на двоих. Я мыслитель и получаю удовольствие от процесса мышления, как рыбак от рыбалки, -- Мнимозина захохотал, радуясь своему остроумию. -- Бывают "пустые" дни: мыслишь-мыслишь, а результат нулевой, а бывает только забросишь, и сразу такая мыслища...

           Он вздрогнул и оглянулся.  Опасная мысль, мелькнувшая в голове, напугала и озадачила неожиданностью. Мнимозина остановил машину, вышел, осматриваясь и тихо произнес:

 -- А мои товарищи на этом этапе лишние.

 Закрыл глаза и втянул голову в плечи Ничего не произошло. Мнимозина выдохнул и радостно повторил:

 -- А мои товарищи на этом этапе лишние!

                Чувствуя радостное освобождение от обязательств, накладываемых дружбой,  и возбуждение от предстоящего предательства, продолжал себя убеждать:

  – Девственность мне не свойственна. Закладываем вираж, и к новым вершинам, другой дорогой. Они все еще считают меня младшим братом на побегушках, а я уже против, я уже вырос. Я скрытый, беспощадный враг! «Каждый сам за себя» -- я только выполняю закон.

               Мнимозина радостно засмеялся красиво оправдывающей формулировке:

 -- Я только выполняю закон!

 -- Что характеризует тебя как разумную особь… -- скрежетнул голос сзади.

               Мнимозина присел, метнулся за машину и, перекатившись несколько раз, встал и, конфузясь, отряхнул брюки. Привалясь к заднику зеленого Нисана, смотрел, язвительно улыбаясь, Колян. У его ног крутился, терся о брюки здоровенный рыжий котяра.

 -- Брат, а я это,…-- растерянно залепетал Мнимозина. – Так внезапно и незаметно… Машина чужая… Голос. – Он всмотрелся в лицо приезжего, попятился и глухо выдохнул. – Обломок!

 -- Пока Обломок, -- значительно скрежетнул голосом удивительно похожий на Коляна вампир. –- А скрипучим голоском наградил брат-близнец, неосторожно пнув ногой по горлу в драке за лидерство. Колян родился на пять минут раньше и с тех пор гордо называет себя старшим.

 -- Он не называет. Он считает себя единственным, -- Мнимозина уже понял, как действовать, чтобы остаться в живых: "Умение говорить "нет" дано не каждому --  смелость нужна, поэтому будем говорить "да". –- Он не знает о твоем существовании.

 -- До семнадцати лет знал...

 -- А потом стал вампиром и не догадывался, что ты тоже.

 -- Вот как? – приезжий неподдельно удивился и задумался, а его морда  расплылась и обвисла в совершенной обескураженности, и Мнимозина не смог сдержать довольной ухмылки: "Съел, придурок?"  – Прокол. Получается, я воевал с тенью. Постой, когда я стрельнул в Милорадовича, а повесили вашу команду… Когда я швырнул бомбу в царя, а повесили вас. Ну да, кроме тебя – ты раньше поторопился умереть  молодым литературным критиком от гражданской скорби.

 --  Просто печень не выдержала, а мне нравилось рассуждать по  пьяни о судьбе угнетенного народа. Колян не догадывался. Близкие всегда узнают дурное последними. – Мнимозина, доказав свою нужность, успокоился и закурил. – И когда ты распустил Учредительное Собрание, а в честь мертвого Коляна назвали бронепоезд, мы тоже не стали ему говорить, чьих рук это дело.

              Обломок достал из внутреннего кармана пиджака Макаров с глушителем, выщелкнул и продемонстрировал Мнимозине тусклыми зеркальцами блеснувшие головки пуль в обойме.

 -- Серебряные. Девятьсот девяносто девятой пробы. Вампиры не могут убивать друг друга, но у меня лицензия на отстрел ненужных и тупых. Тебе придется доказать свою умную необходимость.  Я долго согревался мыслью, что Колян знает о моих невинных проделках и корчится, злиться, мучается. Я надеялся, а вы скрывали от него мое имя. Ты в громадном долгу. Для начала напомни ему убийство любимца Партии, за которое Колян невинно сгинул в застенках НКВД. Кстати, как он выбрался тогда?

 -- Легко. Организовал массовый побег и первым бросился на колючку. Его первым и застрелили, точнее, застрелили тело, а Колян переселился в другое, потом в третье. До свободы добрался один из двухсот, в нем и был Колян.

 -- Вот и напомни братцу, -- радостно расплылся Обломок. -- Кто определил его в лагерную мясорубку.

 -- Я сделаю, как ты сказал, -- Мнимозина, желая скорее закончить разговор, готов был обещать, но побежденным оставаться не хотел. -- Я с удовольствием помогу тебе, заставлю грызть землю твоего брата. -- Продолжая говорить, Мнимозина придвинулся к Обломку. В нос шибануло запахом валерьянки. -- Мы заставим корчиться Гульфика, а надменную Джульетту научим жрать траву и ползать меж корней деревьев, ворошить старые листья посиневшими от голода руками...

           Он вонзил зубы   в  шею Обломка, и тут же почувствовал, как его артерию проткнули чужие клыки. Вампиры урчали и пыхтели, пытаясь хлебать с большей скоростью, чем противник, и вскоре отвалились в изнеможении.

 -- Это похоже на кровный союз, -- с трудом шевеля губами, выговорил Мнимозина.

 -- Кровавый, -- усмехнулся Обломок. -- А членский билет о вступлении в мою партию получишь несколько позже.

 -- Корочка, надеюсь, красного цвета? -- Мнимозина шуткой пытался приукрасить поражение.

          Отправить поскорее завистливого упыря,  бедолагу и, по сути, неудачника, которого семьсот лет преследует комплексы младшего брата  и собственной неполноценности. Но сейчас Обломок силен, и нужно осторожно думать, выбирая сторону вероятного победителя. 

  -- Насущный вопрос и красиво спрошено. Красного. Огненно-красного, и попробуй в последнюю минуту отказаться, -- ржавым скрежетом захохотал Обломок, под его ногами взвыл придавленный кот. -- Паскуда, откуда вас приносит? --  Обломок  захлопнул дверцу Нисана и нажал газ.