Джон Руссо - Нелюди

И вот теперь у Фреда Курбата, летевшего на захваченном самолете с бандой террористов, двумя миллионами украденных долларов и с тайным оружием в ботинке, появилась страшная и почти нереальная возможность бросить вызов судьбе. Ему уже начинало казаться, будто вся эта история произошла лишь потому, что некие высшие силы хотят испытать сейчас на прочность его самого. Сможет ли он доказать свою решимость действовать? Достаточно ли сильна его подготовка и воля к выживанию? Как он использует свой шанс укрепиться в обществе, которое вот-вот будет охвачено войной? Ведь еще никто никогда в жизни не считал его победителем. А мать пусть сама защищает себя, если сможет. Раз уж она такая умная, то пусть тонет или выплывает без его помощи. Курбат сообразил, что ему удастся осуществить свой план лишь в том случае, если он сможет приставить свой нож к горлу одного из руководителей террористов — Мао, Чу или, что еще предпочтительнее, самого Кинтея. Тогда он сможет требовать от остальной банды выполнения всех своих приказов. Можно будет заставить их посадить где-нибудь самолет и отпустить его с двумя миллионами. Затем он позволит им снова взлететь. И пусть эта Зеленая бригада отправляется ко всем чертям на свою хренову Кубу. Ему на это будет уже наплевать, раз у него в руках окажутся целых два миллиона.

Когда полковник Чу зашел в туристский салон, чтобы забрать Элизабет Стоддард, он остановился слишком далеко от Курбата, и наброситься на него было сложно, ведь Элизабет сидела в стороне от остальных заложников. Что же касается самого Курбата, то он считал, что эта сучка вполне заслуживает смерти. Когда Чу передергивал затвор своего пистолета, Фред отчетливо услышал этот тихий щелчок, несмотря на вибрацию и гул четырех моторов. Другие заложники, видя, что происходит, начали рыдать и молиться. Курбат тоже обмяк, задрожал всем телом и закрыл лицо руками. Но он поступил так лишь для того, чтобы не привлечь к себе раньше времени внимания охранников. Пусть лучше они думают, что он такой же трус, как и все остальные. На самом деле он просто дожидался подходящего момента, всем сердцем надеясь на удобный случай. Он уже принял свое решение. Если один из главарей Зеленой бригады подойдет к нему достаточно близко, он нанесет свой удар.

Захваченный Боинг находился сейчас на расстоянии одного часа лета до Шарлотсвилла. Ларри Уорнер и Дэйв Райс незаметно обменялись многозначительными взглядами.

Окровавленное тело Элизабет Стоддард все еще лежало на полу их кабины. Фейган и Хольц, притихнув, сидели в противоположных углах позади кресел командира корабля и второго пилота с автоматами «Узи» на коленях и старались сохранять внешнее спокойствие. Но было заметно, что они утомлены, раздражены и напуганы. Временами они проверяли показания навигационных приборов, чтобы убедиться, что самолет направляется прямым курсом на Кубу. Но они не обращали внимания на высотомер и старались не глядеть на труп — очевидно, они не выносили вида мертвецов.

Играя на этой слабости, Дэйв Райс спросил:

— А нельзя ли как-нибудь убрать отсюда эту мертвую женщину? Или хотя бы накрыть ее чем-то?

Микки Хольц притворно ухмыльнулся, услышав такую просьбу, будто бы труп вовсе не беспокоил его. Затем с показным безразличием обратился к своей подружке:

— Жанет, может, ты попросишь полковника Чу обменять эту женщину на какого-нибудь живого заложника? Ведь если нам придется убивать летчиков в случае всяких выходок с их стороны, то это, пожалуй, ни к чему хорошему не приведет. Лучше сделать ставку на жизнь третьего лица.

— Хорошая идея, — твердо сказала Фейган, изо всех сил стараясь походить на достойную спутницу бандита. Затем нажала кнопку переговорного устройства и на весь самолет передала по громкоговорителям просьбу летчиков к полковнику Чу.

Райс и Уорнер надеялись, что, желая избавиться от трупа, она сама уйдет из кабины, чтобы договориться со своим командиром. Но, очевидно, Жанет боялась без разрешения оставить свой пост.

В кабину вошел Чу с пистолетом наготове. Убедившись, что там ничего непредвиденного не произошло, он нехотя убрал оружие. На секунду в его глазах блеснула садистская усмешка, потом он надменно произнес:

— Ваше предложение с удовольствием принимается. Будет другой живой заложник. Я сам сейчас лично выберу его и попрошу двух наших товарищей вытащить Элизабет в салон туристского класса. Там она будет для остальных пленных хорошим примером того, что может случиться с каждым из них, кому придет в голову вести себя неподобающим образом.

— Спасибо, полковник, — ответил Микки Хольц.

И Чу вышел из кабины, чтобы выполнить свою приятную миссию.

Ларни Уорнер посчитал, что принятые им меры по избавлению от мертвого тела и замене его новым заложником будут достаточны, чтобы отвлечь внимание террористов от приборной доски, и начал осторожно набирать высоту, подбираясь к зоне, бедной кислородом.

Когда Фред Курбат увидел полковника Чу, входящего в салон со своим пистолетом, он был уже готов к нападению. Услышав по громкоговорящей связи объявление о том, что должно произойти, он положил правую ногу на левое колено и незаметно достал из каблука правого ботинка свой «городской резак». Теперь нож находился у него в правой руке: ручка была в ладони, а клинок прижимался к запястью.

Чу неспеша шел по проходу, сверля своими глазами-бусинками бледные лица заложников, как бы играя с ними в кошки-мышки и держа в постоянном напряжении: кого же из них выберут на этот раз?… Он презрительно усмехнулся, взглянув на Фреда Курбата, который весь сжался на своем кресле и мелко дрожал. Но стоило Чу отвернуться, как тот резко вскочил со своего места, приемом каратэ вышиб из руки полковника пистолет, заломил его правую руку за спину и приставил к горлу «городской резак».

— Не двигаться! — крикнул Курбат обоим охранникам. — Или я прирежу вашего полковника, как свинью на бойне!

Пользуясь вызванным внезапностью преимуществом своего положения, Курбат подтолкнул беспомощного Чу к одному из растерявшихся охранников, схватил того за пояс и сорвал с него одну гранату.

— Всем выполнять, что я прикажу! Иначе я вытащу из гранаты кольцо и взорву вашего полковника к чертям собачьим!

Крепко сжимая свой нож, Курбат обеими руками обхватил Чу со спины на уровне его живота и просунул указательный палец в кольцо гранаты.

— Немедленно убейте его! — крикнул вдруг Чу. — Я приказываю вам убить его!

Курбат не ожидал от руководителя террористов такого приказа. Он не учел его страсти к самопожертвованию и поэтому на мгновение замер от нахлынувших противоречивых чувств. Воспользовавшись замешательством Фреда, Чу изловчился и, согнув ногу в колене, резко ударил его пяткой в пах. Но острое лезвие резака в тот же миг распороло полковнику живот, и тот, присев с широко раскрытым ртом, завертелся волчком в проходе. Задыхаясь от боли, Курбат выронил нож и гранату, но при этом кольцо осталось на его судорожно скрюченном пальце. Как только он упал на колени, один из охранников тут же размозжил ему лицо прикладом автомата. Точным ударом ноги Чу отбросил гранату в сторону. Долетев до середины салона, она закатилась под кресла. Истекая кровью, хлеставшей из вспоротого живота, Чу выхватил из рук охранника автомат и изрешетил Курбата пулями. В ту же секунду оглушительным грохотом разорвалась граната, но так как она лежала под креслами у самого борта, никто из пассажиров не пострадал от ее осколков. Сила взрыва была направлена таким образом, что повреждения коснулись лишь самого самолета. В фюзеляже образовалась огромная рваная дыра, через которую с громким шипением воздух из салона стал выходить в разреженную атмосферу, и скоро в самолете стало нечем дышать.