Игорь Шабельников - Стрелок

– Боюсь, что я втравил вас в неприятности, Гурон.

– Что, радиация очень сильная? – я покосился на свой персональный датчик. Он только слабо попискивал.

– Вот посмотрите. Знаете что это такое? – профессор пододвинул ко мне ноутбук. На экране, на фоне карты болот и ломаной линией нашего маршрута, стала раскручиваться пружиной окружность.

– Нет, а что это?

– Это карта полета беспилотника!

– Ух, ты, профессор, у вас и такая техника есть!

– Нет, у меня такой техники нет. Но следит эта штука за мной. Боюсь, что теперь будут следить и за вами.

– Профессор, кому это надо, наше положение и так видно на ПДА.

– Я не знаю кому это надо. Но ОНИ, по-видимому, опасаются, что я могу отключить ПДА и скрыться. ОНИ подозревают, что я, что-то знаю или могу узнать.

– И давно за вами следят?

– Не знаю, по крайней мере, недели две. Я выходил на болота для регулировки радиометра, но мне постоянно мешал какой-то коротковолновый блуждающий источник. Я долго думал от чего эта флуктуация, и вот сегодня понял – это беспилотник, без сомнений! Стоит мне, как-то не так, по ИХ мнению, дернуться и с борта беспилотника будет выпущена ракета.

– К чему такие сложности, профессор? И притом, очень дорогие – беспилотник, ракеты. Дешевле нанять наблюдателя или даже киллера из сталкеров, например – такого как я.

Профессор обалдело уставился на меня и даже отодвинулся. Потом улыбнулся и успокоился.

– Нет, вы охраняете меня уже третьи сутки. У вас была масса возможностей устроить мне несчастный случай на болоте, например – отдать слепым собакам. Но вы правы, такое наблюдение исключать нельзя. Но я не понимаю, откуда такой интерес к моей персоне.

– Вспоминайте, профессор, что вы сделали за последнее время или чему были свидетелем.

– Да ничего такого я не сделал! Работаю с утра до вечера. С территории базы почти не выхожу. Правда, примерно две недели тому назад я неожиданно получил по электронной почте смешное письмо от моего старинного друга, которого не видел уже много лет.

– Почему смешное?

– Да вы сами прочтите, – профессор вызвал на экран ноутбука текст письма.

– Привет Ботаник. Недавно я снова побывал во французской провинции «Mine», ну там, ты же помнишь, где мы работали в декабре двухтысячного года. Там я увидел удивительный сорт сыра «Рокфор» на основе твоей любимой «Aspergillus niger» под названьем «Aspic of the witch». Ты обязательно должен его увидеть. Помнящий тебя до конца, Кварк.

– И что тут смешного, профессор? Вы что, не любите сыр?

– Ах, простите! Я не учел, это мне как экологу каждое предложение в этом письме режет ухо. Но ему как физику-ядерщику простительно, а вам я объясню. Во-первых, «Aspergillus niger» – это «Черная плесень» и сыр «Рокфор» на ее основе никогда не производился. Во-вторых, – «Aspic of the witch» в переводе, заметьте с английского, означает «Заливное ведьмы», согласитесь, странное название для сыра. В-третьих, во Франции нет провинции «Mine», а это слово, так же с английского, можно перевести как «Главный» или «Шахта». И, кроме того, во Франции мы работали не в двух тысячном, а в двух тысяч втором. И еще эта дурацкая фраза – «Помнящий тебя до конца», он как будто надсмехается надо мной, потому что я снова работаю в зоне. Я даже не стал ему отвечать.

– Простите, профессор, вы уже работали в зоне?

– Ну да, как раз в двухтысячном году, мы работали вместе с ним на третьем Чернобыльском энергоблоке.

– Стоп, профессор. Что происходило в декабре двухтысячного года на третьем энергоблоке?

– В декабре двухтысячного? Ах, да! Шестого декабря, как сейчас помню, произошло очередное аварийное отключение третьего энергоблока. Причина отключения – обнаружение парения в необслуживаемом помещении под реактором контура многократной принудительной циркуляции, где расположены коллекторы, запорно-регулирующие клапаны и прочее вспомогательное оборудование. Нас послали обследовать эти помещения. Ничего интересного или подозрительного мы там так и не нашли, кроме недокументированной шахты, ведущей в сторону четвертого энергоблока с боковыми штреками воздуховодов. Ну, повышенный фон радиации. Ах, да! Было интересное – черная плесень! Она росла на стенах шахты этакой бородой, как будто тянулась в сторону источника радиации. Ну, составили рапорт. А потом было принято решение – закрыть третий энергоблок, началось расхолаживание энергоблока и выгрузка топлива. Но это было уже потом и без нас.

– «Заливное ведьмы»? Хм! Профессор, вы знаете что такое «Ведьмин студень»?

– Конечно! Это такой убойный коктейль. От первого бокала отнимаются ноги, но становится жутко весело. Второй бокал пить не советую, сносит башню – напрочь! Попросите нашего буфетчика, он вам приготовит.

– Нет, я имею в виду аномалию – «Ведьмин студень».

– Гурон, это околонаучные байки, коллоидный газ, убивающий все живое. Такой аномалии нет.

– Есть, профессор. Я его видел собственными глазами в подземных помещениях четвертого энергоблока.

– Вы были под саркофагом? Вы видели «студень»?

– Пришлось! Так вот, профессор, ваш рапорт попал в какие-то нехорошие руки, и кто-то очень сильно заинтересовался этой шахтой, идущей под четвертый энергоблок. Вот о чем вас хотел предупредить ваш друг.

– А причем тут «Черная плесень» и сыр «Рокфор»?

– Да, я думаю, ни при чём. Ваш друг пытался дать понять, что кто-то тянет свои грязные лапы к «Ведьмину студню».

– Ну, это мы это легко выясним. Зайдем на домашнюю страничку моего друга и оставим какое-нибудь хитрое сообщение, – профессор склонился над ноутбуком.

– Боже мой, тут некролог – скоропостижно скончался от воспаления легких.

– Я думаю – это микоз, – после минутного молчания сказал профессор.

– Профессор, что такое микоз?

– Поражение тканей организма человека спорами плесени. Споры вызывают на месте внедрения патологические изменения. Значит, мой друг недавно побывал в той шахте и надышался спорами.

– И, похоже, он там побывал не по своей воле. А теперь он погиб, а сейчас идет охота на вас. А может быть вы им вовсе и не нужны, но их беспокоит письмо отправленное вам.

– Что же мне делать, Гурон?

– Пока не знаю, профессор. Ясно одно. Вам нельзя нервировать наблюдателей – нельзя далеко заходить в зону или выходить далеко из неё.

– И оставить смерть моего друга безнаказанной. Я должен связаться с военными, пусть они проверят этот туннель!

– А если у ЭТИХ есть свои люди среди военных – тогда это смертный приговор. У вас есть, где спрятаться вне зоны?

– Нет, я ученый, исследователь, а не разведчик!

– Я бы мог вас спрятать в зоне, так что ни одна собака не сыщет. И в шахте можно попытаться побывать, посмотреть, что там и как.