Энн Райс - Вампир Лестат

До меня доносилось дыхание Никола, а перед моими глазами стояло белое лицо.

«Убийца Волков», – услышал я снова, но губы неизвестного при этом остались неподвижными. Лицо приблизилось ко мне, и я увидел, что это отнюдь не маска. Темные глаза… темные, почти черные, взгляд их внимателен и проницателен… белая кожа… и исходящий от нее жуткий запах, похожий на запах гниющей в сыром помещении одежды.

Мне показалось, что я вскочил. Или меня кто-то поднял. Как бы то ни было, но меньше чем через секунду я уже стоял на ногах. Остатки сна мгновенно улетучились, и я попятился к стене.

В руках у странного посетителя я увидел свой плащ. В тот момент я пожалел, что со мной нет моей шпаги и мушкетов. Они были спрятаны под кроватью. Существо набросило на меня плащ, и сквозь мех и бархат я почувствовал, как его пальцы вцепились в отвороты моей куртки.

Он оттащил меня от стены и швырнул через всю комнату. Я потерял равновесие и упал. Я звал на помощь Никола. «Ники! Ники!!!» – что было мочи кричал я, стараясь его разбудить. И тут я заметил, что окно приоткрыто, и в ту же секунду услышал звон разлетающегося на тысячи осколков стекла и треск ломающейся деревянной рамы… Я летел вдоль аллеи на высоте шести этажей над землей…

Вопя от ужаса, я колотил руками тащившее меня существо и, извиваясь, пытался освободиться от красного плаща, в который был завернут.

Сначала мы летели высоко над крышами, а потом стали подниматься вдоль отвесной кирпичной стены еще выше. Все это время я беспомощно болтался в руках ужасного существа, пока наконец он не швырнул меня на твердую поверхность чего-то расположенного на огромной высоте.

С минуту я лежал, глядя на раскинувшийся перед моими глазами Париж, – на белый снег, покрывающий городские крыши, на торчащие печные трубы, на высокие колокольни соборов и на, казалось, совсем близкое, низко нависшее надо мной небо. Потом я вскочил на ноги, споткнулся о красный плащ, но удержался и побежал. Подбежав к самому краю крыши, я глянул вниз и не увидел ничего, кроме пропасти глубиной в несколько сотен футов. Возле противоположного края меня ожидала точно такая же картина. Я едва не рухнул в бездну.

Задыхаясь от бега, я в отчаянии огляделся. Мы находились на самом верху какой-то квадратной башни не более пятидесяти футов шириной. Она была самой высокой во всей округе. Незнакомец стоял, не сводя с меня пристального взгляда, и я вдруг услышал его тихий хрипловатый смех, а потом тот же голос шепотом произнес:

– Убийца Волков.

– Проклятье! – закричал я. – Кто вы, черт побери, такой? – И бросился на него с кулаками.

Он даже не пошевелился. С таким же успехом я мог врезаться в кирпичную стену. Я буквально отлетел от него, поскользнулся на снегу, упал, но тут же снова поднялся и опять кинулся на странное существо.

Хохот его становился все громче и громче. В нем явственно слышалась насмешка, он издевался надо мной, но в то же время было отчетливо видно, что он получает удовольствие от своей «игры», и это приводило меня в бешенство. Отбежав к самому краю, я вновь повернулся к незнакомцу лицом.

– Что вам от меня нужно? – крикнул я. – Кто вы?

Услышав вместо ответа все тот же гомерический, сводящий с ума хохот, я набросился на него в очередной раз. Теперь, согнув пальцы наподобие звериных когтей, я целился ему в лицо и шею. Мне удалось сбросить с него капюшон, и я увидел обычной формы человеческую голову, темные волосы и мягкую, почти нежную кожу. Однако он по-прежнему оставался неподвижным.

Потом он слегка отодвинулся назад, поднял руки и принялся трясти меня, раскачивая взад и вперед, словно маленького ребенка. То влево, то вправо он отворачивал от меня лицо, причем движения были столь быстрыми, что я не успевал уследить за ними. Он проделывал все с такой легкостью, как будто это ему не стоило никаких усилий, в то время как я безуспешно пытался ударить его, причинить ему боль… Но мои пальцы лишь легко скользили по бледной и мягкой коже, и раз или два мне удалось провести рукой по блестящим темным волосам.

– Ты храбрый и сильный, маленький Убийца Волков, – произнес он, и на этот раз голос его был низким, мягким и даже приятным.

Перестав сопротивляться, я пригляделся к нему повнимательнее, а когда мне удалось хорошенько рассмотреть черты лица, которое я видел в театре лишь мельком, я буквально задохнулся от ужаса и покрылся холодным потом. Эти глубокие морщины, изогнутый и приоткрытый в насмешливой улыбке рот…

– Господи! Помоги мне! Спаси и сохрани меня, Боже!… – пятясь, беспрерывно повторял я. Мне казалось невероятным, что такое лицо способно двигаться, принимать какое бы то ни было выражение и смотреть на меня с таким волнением, как это. – Господи! Боже мой!

– О каком боге ты говоришь, Убийца Волков? – спросил он.

Повернувшись к нему спиной, я издал поистине ужасное звериное рычание и почувствовал, как его руки железной хваткой вцепились мне в плечи. В последней отчаянной попытке я рванулся, стараясь высвободиться, но он резким движением развернул меня лицом к себе, и прямо передо мной оказались его огромные черные глаза и улыбающийся сомкнутыми губами рот. Потом он склонился ко мне, и я почувствовал, как его острые зубы вонзились мне в шею.

Словно утопленник, выплывший вдруг из глубины на поверхность темной воды и блеснувший в луче света, на память мне пришло слово, знакомое по старинным преданиям и сказкам, которые я слышал в далеком детстве.

– Вампир!!! – прозвучал мой последний, полный ужаса и отчаяния крик, в то время как я продолжал отбиваться от него, чем только мог.

А потом все вокруг меня словно застыло, и наступила полная тишина…

Я сознавал, что мы по-прежнему находимся на крыше, чувствовал, как крепко обхватили меня руки ужасного существа. И в то же время мне казалось, что мы парим в невесомости и куда-то летим в темноте с еще большей легкостью, чем прежде.

– Да, да… – хотелось сказать мне. – Именно так.

Вокруг меня стоял какой-то мощный гул, как будто кто-то бил в гонг, исполняя на удивление красивую ритмичную мелодию. Звуки эти заполняли все мое существо и доставляли мне неизъяснимое удовольствие.

Губы мои шевелились, хотя с них не слетало ни звука. В тот момент это не имело никакого значения. Все, что хотелось выразить прежде, стало вдруг абсолютно ясным, и мне было совершенно неважно, что мысли мои оставались невысказанными. Впереди было еще столько времени, так много чудесного времени, чтобы успеть что-то сказать и что-то сделать. Спешить совершенно некуда.

Восхитительно. Мне казалось, что я произнес это слово, хотя губы мои при этом даже не пошевелились, я был просто не в состоянии сказать что-либо. Я вдруг осознал, что даже не дышу. И все же кто-то заставлял меня дышать, ритм дыхания совпадал с ударами гонга, но все это не имело ровным счетом никакого отношения к моему телу. Однако я испытывал удовольствие, мне нравился этот ритм, нравилось отсутствие необходимости дышать, говорить и понимать что-либо.