Галлант - Виктория Шваб
Эти слова в ней что-то задевают, и Оливия открывает первую запись в старом зеленом дневнике, хотя те строки намертво выжжены в ее памяти.
«Если ты это читаешь, я в безопасности».
Ей всегда казалось, что начало какое-то странное. Теперь ясно, это обращение. Запись была адресована отцу, судя по тому, что мать ему писала, как оплакивала потерю.
«Не покидай меня. Побудь еще немного. Ты не можешь уйти, пока не увидишь ее…»
Если это правда, выходит, ее отец – «самая высокая тень», которую, по словам Грейс, она встретила за стеной. Но Оливия видела – за ограждением ничего нет. Ее возлюбленный не мог быть плодом воображения матери, призрачной фигурой из сказки, сама Оливия доказательство тому, что он настоящий. Он жил и дышал…
А также писал.
Оливия листает красный дневник, пока не натыкается на строчку: «…когда я проверила, то увидела, что он ответил».
Нахмурившись, она изучает то один дневник, то другой, хотя зеленый прочла тысячу раз: в нем только небрежный почерк матери, ее путаные мысли.
Оливия снова переворачивает страницы, ища малейший след отца, но находит лишь прежние записи и рисунки, что выучены наизусть.
Ее охватывает разочарование, и в сердцах Оливия швыряет подушку через всю комнату.
«Что же ты делала?.. – думает она, обращаясь к матери. – Что имела в виду? Помоги мне понять».
Сбоку мелькает тень. Сквозняк подхватывает волосы. Босые ноги бесшумно ступают по половицам. Мама. Оливия не поднимает взгляд, боясь, что, если посмотрит, призрак исчезнет. Она сдерживает порыв, даже когда силуэт проплывает мимо. Даже когда он опускается на подушки.
В груди Оливии громко колотится сердце. Она привыкла не обращать на гулей внимания или прогонять взглядом, но ей никогда не приходило в голову их позвать. Она и не думала, что они послушают.
Но теперь рядом, словно явился на зов, сидит призрак матери, поджав колени под подбородок. Она такая юная, что Оливия дивится: Грейс выглядела так, когда умерла или когда ушла? Или когда только начала мечтать о свободе – которая из этих Грейс вернулась в Галлант?
Краем глаза Оливия замечает, что Грейс подается вперед, будто рассматривает дневники, водит прозрачной рукой по картинкам, и чернила под ее пальцами словно расцветают. Взгляд матери – потусторонний, одна половина лица тает в тени, – обращен к Оливии. Рот – то, что от него осталось, – открыт, будто гуль пытается заговорить. Не слышно ни звука, и все же призрачная Грейс водит рукой над рисунками.
Оливия сквозь дымку плоти матери рассматривает страницу. А потом в глубине сознания вдруг что-то щелкает. Взяв красный дневник, она перелистывает его в начало, к одному из набросков матери. Он такой нежный, такой детальный – и как же отличаются от него чернильные пятна.
Словно выполнены другой рукой. Два разных стиля. Два разных художника.
Оливия смотрит на дневник, который всегда был у нее, и, наконец, понимает.
Слова – голос матери.
А рисунки – отца.
Если ты это читаешь, я в безопасности.
Я лежу без сна и гадаю…
Почему ты помог мне? Почему остаешься здесь?
Ты боишься уйти? Или привязан к нему, как привязана я,
каждый из нас – узник в собственном доме.
Но такое место никогда не станет домом…
Ты привиделся мне во сне прошлой ночью. Странно, правда?
Мне снилось, ты стоишь в саду и смотришь вверх. И ждешь восхода солнца.
Но оно так и не взошло. Интересно, а что снится тебе? И снится ли вообще…
У меня была птица. Я держала ее в клетке, но однажды кто-то открыл дверцу.
Я так злилась, а теперь гадаю – а вдруг это моих рук дело?
Вдруг я сама встала среди ночи, в полусне отперла замок и освободила узницу?
Свобода – что за жалкое слово для такого изумительного понятия.
Не знаю, каково это, но хочу узнать.
Если я протяну тебе руку, примешь ли ты ее?
Если убегу, отправишься ли со мной?
Жди меня здесь завтра ночью.
У нас получилось. Получилось!
Все получилось. Мы свободны. Однако… Все будто не по-настоящему.
Не верится, что ты сидишь рядом и я могу протянуть руку и коснуться твоей руки, что заговорю и ты услышишь. Полагаю, больше нет необходимости писать тебе… Возможно, я пишу для себя. Привычка, от которой сложно избавиться.
Я так счастлива, так напугана.
Оказывается, двое могут шагать вместе, рука об руку…
Поверить не могу… Но мир полон чудес, и я в восторге от этого. Как удивительно чувствовать, что ее сердце бьется в такт с моим. Как мы ее назовем?
[Разрыв текста, следующая страница]
Оливия.
Дом – это выбор.
[Разрыв текста, следующая страница]
Я расту вширь, а ты день ото дня становишься тоньше. Я вижу, как ты чахнешь. Боюсь, завтра я смогу видеть сквозь тебя. Боюсь, потом ты и вовсе исчезнешь.
[Разрыв текста, следующая страница]
Не знаю, как тебе помочь. Не знаю, как сделать, чтоб ты остался.
Останься со мной. Останься со мной. Останься со мной.
Я бы тысячу раз написала эти слова, будь они в силах удержать тебя здесь.
[Разрыв текста, следующая страница]
Не уходи, не уходи. Пожалуйста, побудь еще немного.
Ты не можешь уйти, пока не увидишь ее.
[Разрыв текста, следующая страница, иллюстрация]
Прошлой ночью я спала на твоем прахе. Словно ты, уходя, оставил свою тень. У него был запах дровяного дыма и морозного воздуха. Я укрыла пустоту одеялом и прижалась щекой к тому месту, где был ты.
[Разрыв текста, следующая страница]
Когда ты рассыпался в прах, я нашла про́клятую кость. Это был коренной зуб. Его рот скрывался внутри твоего. Но не волнуйся, я стерла зуб в пыль и бросила в огонь. У него не останется ни кусочка от тебя. Надеюсь, он сгниет, оплакивая потерю.
[Разрыв текста, следующая страница]
Здесь никогда не повисала такая тишина, когда ты был рядом. Как глупо… Сколько шума издает тело… Ненавижу тишину, ненавижу, что звуки исходят лишь от меня. Я так много их произвожу, будто могу обмануться, притвориться, что ты здесь, просто тебя не видно.
Возможно, меня преследует твой призрак…
Какая утешительная мысль.
Возможно, ты скрываешься во мраке.
Клянусь, я видела, как он движется.
[Разрыв текста, следующая страница]
Вот
