Последнее дело Гвенди - Стивен Кинг
Гвенди приспускает комбинезон, садится на унитаз и поворачивает круглую ручку настройки до нижней отметки. Появляется легкое всасывающее ощущение. Оно означает, что ее моча уйдет вниз, а не расплывется по унитазу, собравшись в шарики. Гвенди сидит, закрывая лицо руками. Что-то произошло, когда она прикоснулась к руке Гарета Уинстона. Что-то важное. Что-то, связанное с машиной. Или даже с двумя машинами разных цветов? Может быть, это связано с Райаном. Или нет. Может быть, у нее в голове все смешалось: письмо Норриса и ее странное видение с участием Уинстона.
Что бы это ни было, теперь все прошло.
Что со мной происходит? – думает Гвенди. Что, черт возьми, происходит?
Возможно, она сможет вспомнить, если съест еще одну шоколадку. Мысль заманчивая, но нет. Лучше не надо. Даже одна шоколадка могла быть опасной, и, возможно, это видение не так уж и важно.
Да?
23
Экипаж и пассажиры «Орла-19» наблюдали МФ-1 на последних шести витках орбиты. Поскольку траектории каждого витка немного разнятся – на экранах компьютеров они образуют рисунок в виде веера, – иногда станция была «сверху», иногда «снизу», но всегда справа по борту, и это зрелище каждый раз потрясало.
– Почти как в «Космической одиссее», – говорит Реджи Блэк, когда они совершают последний нестыковочный виток, пройдя меньше чем в 25 милях от МФ. – Только у МФ не два кольца, а одно.
– Зато у нее больше лучей, – отвечает Джафари. Они с Реджи смотрят в иллюминатор, расположившись плечом к плечу. Гвенди парит над ними. – В фильме, кажется, было четыре.
Из контрольного отсека Сэм Дринкуотер говорит:
– МФ очень похожа на версию Кубрика. Надо помнить, что искусство не всегда подражает жизни. Иногда бывает и наоборот.
– И что это значит? – раздраженно бурчит Гарет. Он тоже смотрит на МФ-1, но поскольку правый иллюминатор занят, ему приходится разглядывать станцию на экране планшета. Наверное, поэтому он и злится.
– Это значит, что люди, которые проектировали МФ, видели фильм, – говорит Сэм. – Может быть, еще в детстве. В их представлении именно так и должна выглядеть космическая станция.
– Вот еще глупости, – говорит Гарет. – Станцию построили именно так, потому что форма всегда следует за содержанием. А не потому, что какой-то космический инженер посмотрел фантастический фильм в пятилетнем возрасте.
Сэм не спорит. Может быть, потому, что Гарет – платный пассажир (Гвенди видела конфиденциальную предполетную документацию, и в некоторых документах Гарета Уинстона – и саму Гвенди – называли «гусями», что на старом пилотском жаргоне означает пассажиров). Или, может быть, Сэму просто неинтересен предмет разговора. Как бы там ни было, Гвенди согласна с Сэмом. Ей самой не раз приходило в голову, что создатели умных часов «Apple Watch» наверняка вдохновлялись наручной рацией Дика Трэйси.
Международная космическая станция «Много флагов» – гигантское сооружение. Гвенди не помнит точных размеров, но помнит, что длина внешнего коридора по периметру станции составляет две с половиной мили. Даже без пирамиды Хеопса, размышляет она, в мире все равно остается семь чудес света. Только новое седьмое чудо располагается над миром. И на следующие девятнадцать дней оно станет их домом. Если в ближайшие два часа ничего не случится; стыковка со станцией – самая сложная и опасная часть полета, даже опаснее, чем финальное приземление на плавучую платформу у побережья Мальты.
Кэти Лундгрен дает команду по общему каналу связи: надеть скафандры. На мгновение Гвенди теряется. Она помнит, что такое скафандр – конечно, помнит, – но остается вопрос, куда она его положила?
Она видит, как Адеш и Джафари достают из-под кресел багажные ящики, и чуть не хлопает себя по лбу. Ну, конечно. Включай мозги, Гвенди. После того как закончилось действие шоколадки, с памятью, кажется, стало хуже. Да, наверное, так и есть. Пульт управления всегда берет свою плату.
Она достает и надевает скафандр. Что-то мелькает за левым иллюминатором. Ей показалось, там пролетела птица. Направляясь к кормушке у столика для пикников в их саду…
– Застегнитесь, сенатор Гвенди, – говорит Дейл Глен, указав на ее расстегнутый скафандр.
– Да. Я просто задумалась… – Она действительно собиралась ему сказать, что ей показалось, будто снаружи пролетела птица, на высоте 260 миль над Землей? И что на мгновение она сама потерялась во времени? – Впрочем, это не важно.
Она застегивает скафандр, надевает и фиксирует шлем, не задумываясь о последовательности действий. Когда разум все чаще и чаще сбоит, имеет смысл передать управление мышечной памяти. Щелк-щелк – и готово. Проще простого, говорит себе Гвенди и включает планшет и мониторы над креслом. Поначалу на экране переднего обзора нет ничего интересного, но потом над краешком Земли в нижней части экрана встает огромное, невероятное колесо. Зрелище фантастическое, грандиозное до замирания сердца. Колесо медленно вращается, демонстрируя флаги 61 страны, которая принимала участие в его создании и имеет право – во всяком случае, теоретически – им пользоваться. Не хватает лишь музыки из «Одиссеи», размышляет Гвенди. «Так говорил… кто-то там». Не помню, кто именно, но помню, что начинается на «З».
В центре колеса располагается белый шар, оборудованный телескопами. Джафари Банколе наверняка уже не терпится туда попасть. Над шаром возвышается стальная башня-антенна с серой чашей, выстланной блестящей золотой сеткой. Она посылает сигналы к звездам… в надежде на ответ.
Кэти Лундгрен:
– ЦУП, мы идем на стыковку?
Айлин Брэддок:
– «Орел-девятнадцать», готовьтесь к стыковке. Все системы в порядке.
Дэвид Грейвс:
– Ребята, опускаем забрала шлемов. У нас остается…
– Семнадцать минут, – договаривает за него Кэти. – Всем подтвердить выполнение.
Все подтверждают.
– Передать управление Бекки, – говорит Айлин.
– Есть передать управление Бекки, – отвечает Кэти. – Без рук, одна автоматика. Что скажешь, Бекки?
– Что теперь я рулю автобусом, – отвечает Бекки, бортовой компьютер.
Дэйв говорит:
– Что за автобус, Бекки?
– Волшебный автобус, – отвечает Бекки и проигрывает несколько тактов песни группы «The Who».
– Вряд ли сейчас подходящее время для глупых компьютерных шуток, – говорит Гарет. Судя по голосу, он взвинчен и зол. От дружелюбного тона, которым он беседовал с Гвенди у двери уборной, осталось лишь смутное воспоминание. – Вы еще попросите ее рассказать анекдот, пока наша жизнь под угрозой.
– Нашим жизням ничего не грозит, – говорит Кэти. – Стыковка – та же прогулка по парку.
Если бы, думает Гвенди.
Сила тяжести частично возвращается, когда, повинуясь командам Бекки, двигатели ориентации выдают легкие, отрывистые залпы.
– Командир корабля, не желаете сделать еще пару витков? – спрашивает Айлин. – Через двадцать минут вы зайдете в тень.
– Никак нет, Земля. У нас все
