Сергей Зюзин - Мертвецы из инета. Книга вторая. Нашествие мёртвых

Разглядывать звёзды, да ещё когда через окно было видно лишь какую-то их часть, и ту довольно паршиво, уже давно надоело. Она продолжала это делать по какой-то инерции, что ли, уже давно уйдя в какие-то свои мысли. О Славике, о школе, о подругах… Так хоть немного удавалось скрасить словно издевавшееся над ней и оттого медленно текущее остававшееся до рассвета время.

…Неожиданно сброшенную откуда-то сверху и заболтавшуюся у них перед балконом верёвочную лестницу она заметила сразу. Едва только та появилась, в глаза моментально бросилось её мельтешение на фоне более светлого из-за звёзд, чем её контуры, неба.

Предчувствие надвигающейся опасности вмиг стряхнуло с Оксаны всю её сонливость. Вскочив на ноги, она подбежала к балконной двери, чтобы, выглянув за неё, получше всё рассмотреть. И теперь сомнений не осталось никаких – за балконом, свесившись сверху, болталась самая настоящая верёвочная лестница. Её конец не доставал до балконных перил самую малость.

–

Дядь Серёж! Дядь Серёж! – почти что закричала Оксана, не забыв перед этим плотно закрыть балконную дверь.

–

А?! – по тому, как дядя Серёжа встрепенулся, было понятно, что он задремал.

Только Оксана этого даже и не заметила.

–

Дядь Серёж! Иди скорее сюда! Тут сверху какая-то лестница появилась!

–

Что?! – дядя Серёжа, осторожно отстранив от себя маму Оксаны, рывком вскочил на ноги и подбежал к Оксане. – Лестница?!

Настежь распахнув дверь на балкон, он замер на месте, пытаясь разглядеть то, что так встревожило вначале Оксану, а потом и его самого.

–

Чёрт побери, и вправду лестница, – пробормотал он себе под нос, пятерней взъерошивая на голове волосы.

–

А чего это она вдруг так задёргалась? – Оксанин голос зазвучал ещё более испуганно. – Как будто по ней кто-то полез!

Лестница за балконом и впрямь вдруг заболталась как-то иначе.

–

Похоже на то, – всё так же негромко проговорил в ответ дядя Серёжа. – И думаю, скорее всего это кто-то спускается, чем поднимается. Пойди-ка потормоши свою маму, кто знает, чем сейчас всё это обернётся. Судя по длине этой лесенки, ниже нашего балкона тот, кто по ней лезет, спуститься не сможет.

Оксана сорвалась с места и бросилась к маме. А дядя Серёжа остался стоять, где стоял. И спустя несколько мгновений он увидел того, кто по той лестнице спускался! Вернее, увидел его ноги, показавшиеся из-за перекрытия балкона этажом выше и неожиданно оказавшиеся, насколько можно было разглядеть на фоне более светлого неба, маленькими, как у ребёнка.

–

Да кто же ты такой? – пробормотал дядя Серёжа себе под нос, беря с подоконника приготовленный именно для таких случаев большой фонарь и продолжая немного громче. – Оксан! Бегите с мамой к входной двери и будьте готовы её быстро отомкнуть и открыть. Наш гость уже почти прибыл, и кто это, пока не понятно.

–

Хорошо, дядь Серёж, – отозвалась Оксана, и они с мамой, которая от испуга очень быстро пришла в себя после только что одолевавшей её дремоты, сразу же бросились в прихожую.

Дядя Серёжа остался стоять перед распахнутой балконной дверью, готовый в любой момент её захлопнуть и запереть, – последнее чтобы подольше задержать у неё незваного гостя, – и после этого сорваться бежать вслед за Оксаной и её мамой к выходу из квартиры.

И вот слезавший по лестнице незнакомец показался полностью. Не став больше ждать, дядя Серёжа включил свой фонарь. Включил и направил его свет незнакомцу прямо в лицо. И теперь разглядел, что к нему на балкон спешно спускался… Мальчик! Лет одиннадцати-двенадцати… Вот только было пока непонятно, не был ли тот мертвецом.

Держась за лестницу одной рукой, другой юный гость закрылся от света, и тут от него донёсся его жалобный голосок:

–

Помогите! Помогите! Там мёртвая бабка и с ней ещё мёртвый! Помогите, прошу Вас!

Дядя Серёжа узнал его голос.

–

Бабка?! – прокричал он, бросаясь к мальчишке и помогая тому слезть с лестницы.

Едва тот оказался на полу, дядя Серёжа потащил его в комнату.

И в этот миг на свисавшей сверху верёвочной лестнице показался кто-то ещё. Увидев пока только ноги следующего незваного гостя, дядя Серёжа развернул мальчика к нему лицом и направил туда же свет своего фонаря.

–

Это она? – голос его стал похож на рычание зверя.

Мальчишка в ответ жалобно, едва не срываясь на плач, пролепетал:

–

Это… Моя мама.

Вскоре незнакомка, которую мальчик только что назвал своей мамой, ступила на перила балкона и сразу же с них спрыгнула. Яркий свет фонаря дяди Серёжи бил ей прямо в лицо.

–

Уберите свет, пожалуйста! – недовольным голосом попросила она, безо всякого приглашения шагая прямиком в ещё незакрытую дверь.

–

Жорик?! Тётя Лина?! – почти в ту же секунду ото входа в гостиную послышался голос Оксаны, по которому было понятно, как она «счастлива» от неожиданного появления там её родственничков.

Свет фонаря дяди Серёжи тут же метнулся к ней.

–

Ты?! – Жорик удивлённо выпучил на двоюродную сестру свои обычно наглые глаза.

–

Ты?! – словно играясь, тётушка Оксаны повторила вопрос своего сыночка.

–

Хватит расшаркиваться! – убирая свет фонаря от Оксаны и направляя его в стену, сухо перебил их «реверансы» дядя Серёжа, особо не заморачиваясь тем, чтобы быть хоть немного любезнее. – Оксан, проводи их к выходу! Чаем мы их поить не будем.

–

Какой, к чёрту, чай?! – в ответ буквально заорала тётя Оксаны, хватая Жорика за руку и потащив его к выходу из квартиры. – Бежим, сыночек, бежим!

Очевидно, в минуты опасности тётушка Оксаны соображала очень быстро. А сейчас, когда висевшая за ограждением балкона лестница, было видно, снова характерно задёргалась, – раз, другой, третий, словно считая чьи-то шаги, – именно такая минута и была.

Стремительно прошагав к выходу, тётя Лина чуть не сбила с ног стоявшую у неё на пути племянницу. Оксана едва успела отскочить в сторону. Её мама в полумраке прихожей тоже посторонилась, и через миг звук захлопнувшейся входной двери возвестил о том, что тётя Лина и Жорик покинули квартиру дяди Серёжи.

А из-за верхнего балконного перекрытия, между тем, опять показались чьи-то, неловко переступавшие по верёвочной лестнице, ноги. На этот раз – в свете мгновенно направленного на них фонаря дяди Серёжи это было хорошо видно, – в тапочках…

–

Это она! – тревожно, хоть и негромко, воскликнула Оксана, показывая на те ноги пальцем. – Наша бабка!

–

Сволочь! – заскрипела зубами показавшаяся к проходе в прихожую мама.

Поняв, что из квартиры нужно было срочно бежать, Оксана сорвалась с места и помчалась мимо посторонившейся мамы на кухню за всё лежавшим там на столе маминым ноутбуком, выдохнув при этом с огромным беспокойством в голосе:

–

Ноутбук!

А дядя Серёжа всё продолжал светить фонарём на спускавшуюся по лестнице с жутким хриплым ворчанием мёртвую старуху. Очень скоро та показалась уже настолько, что стало видно её кошмарное лицо. А ещё через несколько секунд она одной ногой ступила на балконные перила. И тут из прихожей донёсся пронзительный Оксанин крик:

–

Бежи-и-им!

Тут же рванувшись в прихожую, мама, а за ней и дядя Серёжа вмиг оказались возле уже отомкнувшей входную дверь Оксаны, под мышкой у которой был зажат ноутбук.

–

Не забыла? – усмехнулся дядя Серёжа.

Поняв, о чём тот спросил, та, уже выбегая из квартиры, скороговоркой протараторила ему в ответ:

–

Там же та игра!

Выбежав вслед за Оксаной и её мамой, дядя Серёжа остановился запереть дверь на ключ.

–

Скорее, дядь Серёж! – добежав до лифта и услышав, как тот возится с замком, закричала ему Оксана.

Ещё немного, и дядя Серёжа метнулся к дожидавшимся кабину лифта жене и дочери своего покойного друга.

–

Я замкнул на второй замок, – проговорил он, добежав. – У него нет внутри никакой ручки, поэтому бабка открыть его не сможет.

Услышав это, Оксана восхищённо на него посмотрела. Даже в такие ужасные мгновенья он не терял самообладания!

…Через очень короткое время лифт домчал их до первого этажа. Выскочив из его кабинки, все трое сразу же и без оглядки рванули к ведущим из подъезда на улицу железным дверям.

Они почти добежали до внутренней из них, когда, совершенно неожиданно, за спинами услышали чей-то громкий голос, перемешанный с позвякиванием и лёгким скрежетом сгребаемых по каменном полу стеклянных осколков.

–

Постойте! – голос тот показался им и знакомым, и, одновременно, чужим.

Остановившись у двери, все они оглянулись. И только теперь увидели, что на полу, возле своего разбитого окошка, в окровавленной одежде сидела и сейчас пыталась подняться на ноги консьержка, на шее которой, чуть выше воротничка, в глаза бросалась страшная кровавая рана! Подоконник и нижняя часть рамы её окошка, как и стена под ним, и пол с рассыпанными по нему стеклянными осколками, и невдалеке от него лестница, были густо измазаны кровью. Начав, при виде Оксаниного семейства, подниматься на ноги, бедная женщина невольно стала шевелить разбросанное по полу стекло…