Александр Варго - Химера
Оперативники предположили, что бывший псих может оказаться тем самым похитителем и убийцей. Проверка выявила, что Козлов вот уже две недели не появляется ни на работе, ни дома. Лечащий врач, с которым по телефону разговаривал Горюнов, уверял, что пациент не опасен для общества, но на вопрос, куда же он тогда подевался, ответа дать не мог. Впрочем, Горюнову ответ не требовался, у него было свое мнение, подкрепленное разговором с психологом-криминалистом. Оба полагали, что у Козлова опять съехала крыша и ненависть к матери погнала его мстить слабой половине человечества.
Опера разослали ориентировку во все отделения и обещали в кратчайшие сроки взять психа для интимной беседы в следственном изоляторе. Они предполагали, что Козлов крутится возле водохранилища: машины у него не было, значит, похищенную девушку далеко увезти не мог. Кроме того, все члены оперативного штаба были уверены, что если произойдет худшее, то он снова попробует выбросить останки в воду. Найти человека с известными приметами было проще, чем искать безымянного маньяка. Шарафутдинов пообещал, что псих будет пойман в ближайшие часы.
Зная, что не уснет этой ночью, Горюнов решил посетить отель. Он позвонил Абрамову и деликатно осведомился насчет своего позднего визита, поскольку завтра не будет времени. Владелец отеля не возражал, он сам планировал освободиться не раньше одиннадцати.
Ровно в половине одиннадцатого Горюнов подъехал к Istra Park. Охранник у ворот, пропуская следователя на территорию, сообщил, что хозяин ждет его на декоративной скале. Горюнов вспомнил громаду из бетона и камня, которой оканчивался мыс – видел ее вчера с причала, – и уточнил, о ней ли идет речь.
– Совершенно верно, – кивнул охранник.
– А как туда пройти?
– А вон! – Паренек в черной униформе махнул в сторону дорожки, украшенной арками из воздушных шариков. – Идите по ней, не промахнетесь.
Дорожка тянулась через бор. Горюнов с удовольствием прогулялся среди реликтовых сосен и вышел на берег. Любуясь вечерним пейзажем, он добрел до скалы и поднялся на площадку.
Несмотря на поздний час, там кипела работа: звенели молотки, моргали подключаемые прожекторы, отрывисто звучали команды бригадиров. Повсюду под ногами змеились провода. В дальнем конце площадки поднимался каркас собираемой сцены. У Горюнова над головой двое рабочих растягивали баннер с надписью: «Istra Park – 1 год!»
Абрамов стоял в центре суеты вместе с молодой брюнеткой, стриженной под мальчика. Она что-то объясняла владельцу отеля, тыкая огненно-красным ногтем в экран планшетного компьютера. Абрамов слушал с недовольной гримасой на лице. Заметив Горюнова, жестом показал, что сейчас освободится. Горюнов оперся на чугунные перильца и продолжил любоваться водохранилищем. Внизу в кустах стрекотали сверчки и плескались волны. Заходящее солнце бросало на воду раскаленную дорожку.
– …и не вздумайте привезти китайские хлопушки за мои деньги! – долетели до него слова.
– Ну что вы, Сергей Викторович! – обиделась брюнетка.
– Не «что вы», а то, что я сказал. Мне нужны самые дорогие фейерверки и пиротехника. Мне нужно, чтобы вся округа видела, как гуляет Istra Park.
Брюнетка бросилась кому-то звонить. Абрамов подошел к Горюнову.
– Готовитесь к празднику? – спросил следователь.
– Послезавтра годовщина. Приедут серьезные люди, все должно быть по высшему разряду.
– Понимаю. Я хочу вас поблагодарить за сотрудничество, которое ваш персонал оказал дознавателям при осмотре отеля.
– Пустяки. Нашли что-нибудь?
Горюнов натужно рассмеялся.
– Если бы нашли, мы бы разговаривали в другом месте.
Абрамов изобразил кривую улыбку.
Опера осмотрели все постройки у воды, включая пустые коттеджи, котельные, кладовые. Особое внимание уделили водозаборной и водоочистной станциям, хотя они располагались за колючей проволокой и находились под видеонаблюдением. Опера проверили помещения трех насосных, трансформаторную подстанцию, склад для хранения очистительных реагентов, комнату дистанционного управления. Ни пятен крови, ни обрывков одежды – никаких следов.
– Я хочу подтвердить, о чем говорил вчера, – сказал Абрамов. – Если преступник будет пойман, я выплачу награду всем участникам следствия. Мои юристы подготовили официальное письмо руководителю Следственного комитета, завтра оно будет отправлено.
– Спасибо большое.
– Поймите меня правильно. Мне нужны покой и тишина, а не кровавые жертвы.
– Я вас заверяю, что новых мы не допустим. Мне нужно вас кое о чем спросить. Заранее прошу прощения, если вопрос окажется не очень приятным. – Горюнов неопределенно пошевелил в воздухе пальцами. – Знаете ли, приходится проверять разные версии…
– Не томите.
– Что вы можете сказать о вашем зяте?
– О Савичеве? – удивился Абрамов. – Вы его подозреваете?
– У меня есть для этого повод? – Горюнов остро стрельнул глазами на бывшего чиновника.
– Вам лучше знать.
– И все-таки.
Абрамов подумал.
– Самодовольный щенок, – резюмировал он. – Я его не люблю. С ним не все в порядке. Понимайте это как хотите.
– Вы замечали за ним странные желания? Психологические комплексы?
– Мы не общаемся. Я не знаю, какие тараканы у него в голове.
– Может быть, временами он странно себя ведет? Проявляет внезапную агрессию?
– Я о таком не слышал. Он человек тихий.
– Но, говорят, в тихом омуте черти водятся.
Абрамов пристально посмотрел на следователя.
– Можно вам задать вопрос?
– Пожалуйста.
– Вы приехали сюда узнать мое отношение на случай, если Савичев окажется убийцей?
– Я не говорил, что считаю Савичева убийцей, – уклонился от ответа Горюнов.
Абрамов с преувеличенным вниманием стал поправлять манжету.
– Тогда и я вам не говорю, что если вы его арестуете, то рыдать я не буду.
– Уверяю вас, до этого не дойдет, – заверил Горюнов. – Дмитрий Савичев интересует нас чисто гипотетически, только ради проверки всех возможных версий. Вряд ли он к этому причастен. У нас есть более вероятные подозреваемые.
– Надеюсь, вы их скоро найдете.
– Не сомневайтесь, – пообещал следователь.
Глава 12
18 июля
Ночью Натали плохо спала и ворочалась в постели. Скрип пружин разбудил Марусю, которая отрывисто захныкала, будто кашляла. Натали вытащила дочь из кроватки и посадила на горшок. Бессмысленно уставившись в окно, дождалась, пока утихнет журчание, и уложила ребенка обратно за деревянную решетку.
Уснуть она не смогла.
Воспоминания о прошедшем вечере проносились перед глазами, пробуждая под ночной сорочкой то сладострастие, то жгучий стыд. К четырем часам утра Натали окончательно измучилась и думала лишь о том, чтобы Аркадий утонул где-нибудь со своей доской для серфинга, прежде чем она его встретила.
Ближе к утру ей удалось задремать. Через какое-то время ее разбудили шаги за окном, шипение воды из шланга, негромкий смех. Натали села на кровати, продирая глаза и проклиная поливальщиков газонов. В голове было мутно, тело казалось разбитым, словно его раскололи на части, а затем склеили.
Кроватка Маруси пустовала. Натали накинула халат и вышла из спальни.
Она нашла их в ванной. Муж сидел на акриловом краю с белой масляной пеной на губах и, словно смычком, водил по зубам щеткой. Маруся устроилась на коленях и, глядя на папу огромными карими глазами, неумело копировала его движения маленькой щеточкой – у нее была своя, со слоником, стоящим на шаре. Оба делали серьезный вид, но по лицам было видно, что оба вот-вот прыснут со смеха.
При виде этой сценки она почувствовала болезненный укол в сердце, а совесть вновь принялась за свое. То, что произошло вчера, показалось Натали огромной, как гора Фудзияма, ошибкой. Ей не нужна была случайная связь с Аркадием никаким боком, будь он хоть трижды миллионером и красавчиком. У нее есть семья, дочь – все, что требуется в жизни. Надо забыть о вчерашнем. Забыть, словно этого не было.
– Этого не было, – едва слышно произнесла она и сделала строгое лицо, собираясь отчитать мужа за измоченное платьице дочери.
А через сорок минут на завтраке она столкнулась с Аркадием. Точнее, не она, а Митя.
На завтрак был «шведский стол», собравший небольшую очередь возле раздачи. Натали кинула в тарелку лист салата, щепотку грецких орехов, пару ломтиков грейпфрута. Митя насыпал хлопьев в тарелку для Маруси, залил теплым молоком. Когда он поворачивался, чтобы направиться в зал, на него налетел Аркадий.
Тарелка, соскочив с подноса, звонко хлопнулась о мрамор. Молоко и хлопья образовали на полу огромную лужу. Аркадий успел отскочить, предотвращая попадание брызг на свои бежевые брюки. Митя оказался не столь проворен.
– Ох, простите меня, – простонал Аркадий. – Случайно получилось. Это я ненарочно.
У Натали пересохло во рту.
– Да нет, я сам виноват, – ответил Митя, вытирая салфеткой безнадежно забрызганные шорты. – Это вы меня простите. Не смотрел по сторонам.
