Луиза Хоффман - Дом интриг

— На помощь! На помощь! Помогите!

Я сама едва расслышала звук собственного голоса и не была уверена, что меня услышали на берегу.

— Эй! Там кто-то есть?

Мое тело было парализовано, но сердце радостно заколотилось в груди.

— Помогите! Пожалуйста, помогите! Я на скале! Через несколько минут ее накроет водой!

— О, Боже! — вскричал мужчина, стоявший на берегу. — Бедняжка! Держись!..

Гигантская волна накатила на скалу и покрыла меня брызгами соленой воды. Я уже ничего не видела и не слышала, только знала, что этот человек спасет меня… если, конечно, еще не слишком поздно.

Он услышал меня. Почему же не услышала Рейчел?.. Рейчел хотела, чтобы я погибла, — таков был единственно возможный ответ.

Я стала молиться. Я знала, что даже сейчас, когда меня услышали, у меня очень мало шансов на жизнь, что, возможно, помощь уже безнадежно запоздала. Когда волны накатывали на скалу, где я лежала, меня уже не просто осыпало солеными брызгами. Волны стали заметно выше, сильнее и готовились смыть меня отсюда.

Через несколько минут я увидела лучик фонаря, шаривший по темной воде с берега.

— Эй? Ты все еще там? — расслышала я заглушаемый шумом беснующегося моря мужской голос.

— Да!

— Держись, мы сейчас!

До пляжа было рукой подать. В спокойный летний день я без всякого труда преодолела бы это расстояние вплавь. Я знала, что на лодке они доберутся до меня за одну минуту. Неужели судьба настолько жестока, что лишит меня надежды сейчас, когда помощь так близка?

Где-то в темноте затарахтел и тут же затих мотор. Его завели снова, и на этот раз он заработал. Из темноты стал медленно проявляться приземистый силуэт… В следующую секунду мне в лицо ударил мощный пучок света.

— Вон она! — крикнул кто-то.

Сощурив глаза, я различила две темные фигуры. Свет был выключен, и вокруг меня вновь сгустилась тьма.

В следующее мгновение на скалу обрушилась особенно мощная волна, и я закричала от отчаяния. На секунду возникло ощущение полета, а потом меня вновь кинуло в ледяную морскую пучину, сорвав со спасительной скалы…

Глава седьмая

Выбравшись из рваного тумана беспамятства, я обнаружила, что отнюдь не плыву на розовом райском облачке, а спокойно лежу в теплой кровати. Сквозь радужные блики я увидела склонившееся надо мной лицо, которое то становилось четким, то подергивалось непонятной дымкой.

— С ней будет все в порядке, миссис О'Мара, так что не волнуйтесь.

— Да благословит вас Господь за это, доктор Райян.

Я шевельнула головой, которая раскалывалась на части. На секунду мне стало дурно, весь мир поплыл перед глазами.

Доктор положил ладонь мне на руку, и его лицо вновь вышло из тумана. Скосив глаза на свою левую руку, я увидела, что она забинтована.

— Всего лишь царапины и несколько синяков. Считайте, что отделались легким испугом. День-два постельного режима — и вы поправитесь окончательно. К счастью, вы оказались сильной и здоровой молодой женщиной.

Повернувшись к Саре, он сказал:

— Утром я снова зайду.

Я слышала, как они вышли из комнаты.

За окном волны с шумом разбивались о прибрежные утесы, и пережитый кошмар вновь встал перед моим мысленным взором.

— Я жива… жива… — повторяла я, все еще не до конца веря в свое чудесное спасение.

— Да, милая, ты жива.

Вновь открыв глаза, я увидела Сару, которая стояла в дверях комнаты. Лицо ее было почти зеленым от тревоги.

— Я не могу до сих пор в это поверить! — простонала я совершенно искренне. — Я… Я уже думала, что все… Когда последняя волна смыла меня со скалы, я подумала, что это конец…

— Два рыбака вовремя заметили, что случилось, и подоспели на помощь. Они и домой тебя принесли.

Я вытянула перед собой руки. Мышцы были еще напряжены и болели, но тело уже согрелось под одеялом и возвращалось к жизни.

Наконец я поняла, что выжила и что снова увижусь с Джефом.

Сара поднесла к моим губам стакан, и золотистая жидкость обожгла надорванное горло. Крепость напитка заставила меня поморщиться и оттолкнуть стакан.

— Господи, как же мне благодарить их за то, что они сделали?! Они спасли мне жизнь. Как только встану на ноги, сразу же пойду к ним.

— А что произошло-то, милая Дженни?

— Я упала в море, когда пыталась дотянуться до платка, сорванного с головы ветром, — проговорила я, только сейчас осознав всю неадекватность цели и результата. Я даже тихонько рассмеялась. — Платок я так и потеряла.

— Ну, ничего, ничего, — утешающе проговорила она, понимая, что я близка к истерике.

— Да я ничего…

— Постарайся заснуть.

— Нет, Сара. Жить — это так прекрасно, что я намерена до дна испить чашу чудесного ощущения.

Я заметила, как дрожат ее руки, и вновь обратила внимание на мертвенную бледность лица. Поежившись при воспоминании о пережитом ужасе, я вдавила голову глубже в мягкую подушку.

— Господи, как приятно все-таки, когда твое тело находится в тепле! Должно быть, я проторчала на той скале не меньше часа. Если бы только она позвала помощь…

— Она?! — вскричала Сара, встревожившись еще больше. — О чем ты говоришь, Дженни?!

Она смотрела на меня так странно, будто считала, что я помешалась.

— Через пару минут после того, как я смогла уцепиться за скалу, я увидела ее силуэт на берегу.

— Тебе, должно быть, это привиделось, Дженни.

— Нет, не привиделось. Она стояла на дороге, которая вела к мысу Хедленд-Пойнт. Когда я крикнула ей, она ушла.

— Наверное, она не расслышала тебя.

Я слушала Сару и чувствовала по ее тону, что она автоматически продолжает этот разговор, не веря ни единому моему слову.

— Я видела ее, и если меня расслышал тот рыбак с собакой, значит, расслышала и она. Тогда еще не окончательно стемнело, и она смотрела в мою сторону.

— Но были уже сумерки. Ты не могла рассмотреть ее лицо с такого расстояния.

— Да, я не рассмотрела ее лица. Видела только силуэт, но видно было, что она смотрит на ту скалу, где я лежала.

— Ну, хорошо, милая. А теперь все-таки постарайся заснуть.

Желая убедить ее, я воскликнула:

— Я рассмотрела, что на ней было надето. Это было пальто с капюшоном. И я знаю, кто это.

Сара потрясенно уставилась на меня, и я заметила, как испуг стал закрадываться ей в душу.

— Дженни! Хватит об этом! Тебе это все померещилось. И в этом нет ничего удивительного, принимая во внимание то, что тебе пришлось пережить. Ты была в том состоянии, когда человеку невозможно провести границу между реальностью и фантазиями. Только не говори об этом никому, умоляю. Не говори!