Наталья Калинина - Зеркальный лабиринт

– Что-то случилось? – встревожилась девушка уже из-за нас.

– Нет, Моника, – поспешно отозвалась я нарочито беззаботным тоном. – Мы говорили… о наследстве. Иди, Рауль. За меня не беспокойся. Пойду на кухню выпить кофе.

– Не сиди здесь, на холоде. Не хватало еще, чтобы ты заболела, – проворчал он.

– Обещаю, что не задержусь.

Рауль ушел, а я подождала немного и тоже вошла в дом. Увидев на кухне забытые мною чашки с кофе, поставила одну в микроволновку.

С горячим напитком согревалось не только замерзшее тело, но и будто оттаивало сердце. Кое-как удалось успокоиться и остановить сумасшедший хоровод мыслей. Я допила кофе, вымыла чашку и убрала ее в шкаф. Теперь, согревшись теплом старика-дома, я поразмыслила и поняла: нужно было дать высказаться Раулю, а не позволять сомнениям сделать меня такой категоричной.

Мои раздумья оборвали громкие голоса, донесшиеся сверху. Кто-то истерично выкрикнул: «Оставь меня в покое!» Встревожившись, я направилась к лестнице, но не поднялась и до первого пролета, когда меня чуть не сбила с ног летевшая навстречу Лаура. Я вжалась в стену, чтобы пропустить ее на узкой лестнице, на которой двум людям разминуться было почти нереально. И уже когда девушка сбежала вниз, запоздало спросила:

– Лаура! Что случилось?

Но она проигнорировала мой оклик.

– Лаура! – раздался рассерженный голос Рауля.

– Оставь меня в покое! – закричала снизу Лаура.

– Рауль, что случилось? – Я не посторонилась, пропуская его, а, напротив, встала у него на пути.

– Истеричка! – процедил он и крикнул через мою голову:

– Не показывайся мне на глаза, пока не успокоишься! А еще лучше до тех пор, пока не научишься нормально разговаривать с людьми!

– Да что у вас там произошло?! – обеспокоенно воскликнула я, не веря в то, что Рауль и Лаура поссорились. Я хоть и знала их обоих не так уж много времени, но и этого хватило, чтобы увидеть, какие между ними теплые и близкие отношения.

Рауль вместо ответа бросил на меня такой взгляд, что я пожалела не только о том, что задала ему вопрос, но и что вообще оказалась у него на пути. Ничего не ответив, он развернулся и пошел наверх. Я растерялась, не зная, идти за Раулем или за Лаурой. Осознав, что девушка сгоряча сядет в машину и уедет, встревожилась за нее.

– Рауль, я пойду к Лауре.

– Иди, – буркнул он, не оглянувшись. – Когда найдешь ее, передай, что я не буду с ней разговаривать до тех пор, пока она не извинится перед Давидом и Нурией. А не захочет извиняться, пусть отправляется домой!

– Да что же она такое сделала?! Спросила у Давида, не он ли сыграл в «Шреке» главную роль?

Увы, моя попытка шуткой разрядить обстановку не увенчалась успехом. Рауль, уже собираясь скрыться за дверью в гостиной, обернулся:

– Воткнула в больное место нож и еще поковыряла им в ране. Вот что она сделала!

– Рауль, я пойду к ней. Мало ли… Может быть, она уже садится в машину…

– Вряд ли.

За его спиной закрылась дверь, и я опять осталась в одиночестве. Отдых явно шел не так, как хотелось.

Лауры не оказалось ни в столовой, ни на кухне, ни в той темной комнате с пианино, куда я не без робости вошла. Выскочив на улицу, не обращая внимания на стучавшие по плечам и затылку ледяные капли дождя, я добежала до стоянки и с облегчением увидела «Пежо» Лауры.

Тогда где же она может быть?

Оставалось лишь одно место. Самое уединенное в этом доме. Но только от одного воспоминания о привидевшемся сне кожа покрылась мурашками. Невольно перед глазами встала картинка с ползающими по лицу Лауры жирными пауками и белые, незрячие глаза девушки. Я малодушно подумала, не позвать ли Рауля, чтобы вместе с ним спуститься в винный погреб.

– Не глупи, Анна, – пробормотала я себе под нос, открывая тяжелую дверь, за которой скрывалась узкая лестница, ведущая в винный погреб. – Это лишь сон.

Увы, такие сны лишь снами не бывают. У меня, по крайней мере. Как бы мне ни хотелось избавиться от ассоциаций, но, спускаясь по выщербленным ступеням и вдыхая запах сырости, я вспоминала цеха мертвой фабрики, где побывала вначале в снах, а потом – наяву. И только усилием воли заставляла себя идти вперед. «Лаура – взрослая девушка! Ей захотелось побыть одной после ссоры с братом. Остынет и вернется, – нашептывали то ли здравый смысл, то ли трусость. – Ничего с ней не случится!». И именно после этой фразы вспомнилось, что незадолго до того, как Рауль разбился на мотоцикле, я увидела нехороший сон с ним. Это воспоминание, усилившее мою тревогу, придало мне храбрости. Я уверенно открыла дверь и вошла в винный погреб.

– Лаура, ты здесь?

Подвал был погружен в темноту, и я пошарила ладонью по влажной стене в поисках выключателя. Но еще раньше, чем помещение озарилось светом, услышала рыдания.

– Лаура!

Она сидела, как и во сне, на одной из бочек. Вновь подступило ощущение ночного кошмара. Сейчас Лаура поднимет лицо, и я увижу расползающихся по нему жирных пауков и белые страшные глаза.

Какая глупость! Трусиха, трусиха, трусиха!

Я присела перед девушкой на корточки и тронула ее за колено:

– Лаура, не знаю, чего тебе наговорил Рауль, но сделал он это сгоряча, а не потому, что хотел обидеть тебя.

– Эт… Эт… Это не он… – ответила, заикаясь от слез, Лаура и убрала дрожащей рукой налипшее на мокрое лицо прядь.

– Тебя обидел Давид?

Она, отрицая, помотала головой.

– Хочешь, я принесу тебе воды?

Лаура отказалась, и вдруг, вцепившись мне в руку пальцами, прошептала:

– Я хочу отсюда уехать!

Какое совпадение. Я тоже. Может, нам и правда уехать отсюда? «Пока не поздно», – прибавила я мысленно, кстати или некстати вспоминая предупреждения Савелия. Да что такое происходит? Почему ощущение приближающейся беды не покидает меня? Во сне ли дело? В испорченном размолвкой с Раулем настроении?..

– Хорошо, давай уедем, – как можно спокойней сказала я. Лаура с удивлением посмотрела на меня, обескураженная тем, что я поддержала ее в желании уехать. Она даже перестала плакать.

– Что-то случилось?

– Нет, – после некоторой заминки ответила я. Похоже, Лаура не поверила, потому что подняла, совсем как Рауль, одну бровь. Но расспрашивать не стала, угадав, что мне сейчас не хочется говорить на эту тему.

– Мне здесь и правда делать нечего. Зачем я согласилась поехать? Рауль сказал, что жалеет, что пригласил меня, – сказала она, и ее глаза опять наполнились слезами. – И он прав.

– Лаура, он сказал это в сердцах.

«После ссоры со мной», – добавила я мысленно, чувствуя себя в некоторой степени виноватой в том, что Рауль сорвался на сестру.

– Он прав. Ты не знаешь… Я наговорила много чего плохого Давиду, а потом – брату. Но вначале – Нурии.