Марк Тюфо - Zombie Fallout. Апокалипсис

– Бет, мы раньше встречались?

Она ответила «нет», но как-то слишком поспешно. Просто чудесно. Теперь я проведу полночи в тщетных попытках понять, откуда я ее знаю.

Джоанн улыбнулась, и женщины начали оживленный разговор. Но тут из-за кабины тягача вышел Би-Эм, и лицо Джоанн приняло тревожное выражение.

Я коротко хохотнул.

– Не бойся, он безобиден, – прокричал я через плечо и прибавил ходу, чтобы поскорей оттуда убраться.

В спину мне раздалось приглушенное рычание Би-Эм.

Глава 10

Дневниковая запись 10

Я распахнул парадную дверь нашего дома. За ней меня ждал Томми.

– Эй, Томми, как поживаешь, приятель? – спросил я, улыбаясь ему.

Невозможно было не улыбнуться в ответ на такую широченную ухмылку.

– Привет, мистер Ти, а вы как? Все прошло хорошо? – нетерпеливо спросил он.

У меня не было ни малейшего желания пересказывать Томми жуткие события этого дня, да и не надо ему такое знать. В любом случае, парень лишь отдавал дань вежливости. Я знал, что ему нужно.

– Не так уж плохо, приятель, – сказал я, стаскивая со спины небольшой рюкзак.

На секунду я уже решил, что Томми начнет приплясывать на цыпочках. Ради одного этого стоило отправиться в рейд.

– Томми, я нашел это, когда мы уже собирались уезжать, – небрежно сказал я, бросая ему упаковку с шоколадным печеньем «Ю-Ху» и еще одну с батончиками «Баттерфингер».

На самом деле я в первую очередь отправился разыскивать эти два лакомства.

– Спасибо, мистер Ти! – возопил он, обнимая меня.

Объятие самой невинности – то, чего так будет не хватать в этой новой суровой реальности.

– Пожалуйста, зови меня Майком, Томми, – взмолился я.

– Ладно, мистер Ти, – сказал он, вгрызаясь в батончик прямо у меня над ухом.

Шум оказался достаточно громким, чтобы разбудить Генри, дремавшего на диване. На том самом диване, куда мне не разрешали присесть, если на мне была хоть одна соринка.

Прежде, чем задать Томми вопрос, беспокоивший меня большую часть дня, я подождал, пока парень покончит со своим «Ю-Ху».

– Томми, – начал я.

Он поднял голову.

– У тебя есть семья?

Счастье, искрившееся в его глазах, сменилось огорчением со скоростью штормового ветра на высоте 14 000 футов. Я уже пожалел о том, что спросил. Если бы я знал, какую боль причиню этому парнишке, то никогда бы не поднимал эту тему.

– Мои родители умерли, мистер Ти, – торжественно произнес он.

По той решимости и определенности, с какой он это сказал, я ошибочно предположил, что трагическая гибель постигла их много лет назад – возможно, это была автомобильная авария или пожаре. Ни к чему было требовать дальнейших объяснений. Я получил все нужные мне ответы, хотя, конечно, предпочел бы услышать другое.

Однако Томми продолжил:

– Я отправил им сообщение, и они ничего не ответили.

С секунду я пристально смотрел на него, стараясь привести в порядок разбегающиеся мысли, а потом медленно выпустил воздух сквозь сжатые зубы.

– Томми, но в этом же нет ничего страшного, – весело сообщил я. – Мобильники не работают. Может, они просто не получили твое сообщение?

Я был полон надежд. Мне не хотелось допускать и мысли, что этот простодушный, беззаботный парень впадет в отчаяние. Это как накинуть паранджу на солнце. Однако Томми уставился на меня так, словно я спятил.

– Но у меня нет мобильника, мистер Ти. Я их постоянно терял, так что мама велела поберечь деньги.

В голове у меня крутилась целая дюжина вопросов, однако Томми вновь сосредоточился на батончике, как будто в пассивно-агрессивной манере давал мне понять, что дискуссия окончена. Когда я заметил, что глаза его вновь засияли, то прекратил расспросы. Вместо этого я направился на кухню, покачивая головой и пытаясь осознать все, о чем мы только что говорили с Томми. Я списал наше взаимное непонимание на недостаток интеллекта. У меня, а не у него. Зато решил, что, если все равно уж иду на кухню, то заодно смогу урвать поцелуй от Трейси.

– Убирайся отсюда! – взмолилась моя дорогая жена. – Я могу определить твой приход по запаху! От тебя у меня еда испортится.

Для пущей убедительности она швырнула в меня макаронину.

– Ага, это все забавы и веселье, пока кто-нибудь не лишится глаза[35], – отрешенно произнес я и, развернувшись, побрел по лестнице, чтобы принять душ.

Я постоял под струей воды, достаточно горячей, чтобы расплавить кожу – ладно, может, только у восковой фигуры, но все равно чертовски горячей. Потом вытерся полотенцем и натянул комплект одежды, не нуждавшейся в немедленном уничтожении. Из кухни доносился божественный аромат готовящегося ужина – но кровать притягивала к себе сильнее.

Слышали, как люди говорят, что заснули, прежде чем их голова коснулась подушки? Никогда не верил этому – то есть до нынешней ночи не верил, когда это произошло со мной. Вместе со сном тут же явились кошмары. Мне снилась моя дочь (не Николь, конечно, это была та женщина в поле). На ней было рваное голубое платье маленькой девочки из «Волмарта». Она бежала, чтобы поздороваться со мной. Я вернулся откуда-то издалека, но не помнил, где я был. Она приближалась, ее рот непропорционально расширялся и превращался в гигантскую пасть с бритвенно-острыми клыками. Она подбегала ближе. Я хотел закричать, но крик застыл у меня на губах.

Ко мне подошел Сплиндер и спросил:

– Хочешь, я отрежу ей голову?

Я был потрясен. Он держал в руке меч.

Я кивнул ему, но, в то же время, беззвучно прошептал:

– Нет… она моя дочь.

– Слабак, – сказал он и ушел прочь, разрезая клинком воздух.

Я не мог оторвать взгляда от меча, вращавшегося все быстрее и быстрее и отражавшего солнечный свет (но разве мы находились не в помещении?). Клинок взлетел так высоко, как только возможно, и начал падать по длинной изящной дуге.

Я крикнул Сплиндеру:

– Прочь с дороги!

Я отвлек его внимание, дав клинку сделать свое дело. Голова Сплиндера покатилась по полу, и я никак не мог понять, почему настолько острое оружие оставило такой рваный край. Я поднял взгляд на свою дочь, которая не была моей дочерью. Она очутилась прямо передо мной. От ее дыхания разило мертвечиной, и мы стояли лицом к лицу, хотя я знал, что она, по меньшей мере, на полфута ниже меня. Протянув руки, она сжала мои ладони. Я застыл, принимая ее ледяное объятие.

– Хочешь поиграть?

На сей раз оцепенения не было – я проснулся с криком, но мои вопли потонули в грохоте выстрелов.

Когда я добрался до дверей спальни, Джастин уже взбежал до середины лестницы.

– Найди брата, следите за домом, – приказал я ему. – И скажи Брендону, чтобы собирался, мы с ним отправимся поглядеть, что происходит.