Линкольн Чайлд - Реликварий
Из-за дверей складского помещения, расположенного рядом с его кабинетом, начали раздаваться какие-то шаркающие звуки. Несколько минут назад, используя законный перерыв для чашечки кофе, там скрылась Хейворд. Звуки не стихали, и д’Агоста в задумчивости уставился на дверь. В конце концов он встал из-за стола, подошел к двери, открыл её и переступил порог. Посреди комнаты стояла, слегка согнувшись, Хейворд. Левая рука вытянута вперед наподобие стрелы, правая отведена назад так, что ладонь почти касается уха. Пальцы напряжены и полусогнуты, словно когти. Едва он вошел, Хейворд развернулась на девяносто градусов и, имитируя резкий удар, поменяла положение рук. Не теряя ни мгновения, она ещё раз повторила комбинацию. Ее движения напоминали смертельный танец.
Каждый удар сопровождался резким выдохом, весьма похожим на то шипение, которое д’Агоста слышал во время схватки в тоннеле. Хейворд сделала ещё один разворот и, оказавшись лицом к лицу с д’Агостой, опустила руки неторопливым рассчитанным движением.
– Вам что-нибудь надо, лейтенант? – спросила она.
– Ничего, кроме объяснения, чем вы, дьявол вас побери, тут занимаетесь!
Хейворд выпрямилась, выдохнула и, глядя ему в глаза, ответила:
– Разучиваю одну из комбинаций “хейан” в “ката”.
– Что-что? Повторите.
– Одно из обязательных упражнений в шотокан-карате, – ответила она и, поймав его вопросительный взгляд, пояснила: – Оно помогает мне расслабиться и поддержать форму. Разве я не имею права использовать перерыв так, как мне нравится, лейтенант?
– Что ж, валяйте дальше, – сказал д’Агоста и, уже находясь в дверях, спросил: – И какой же у вас пояс?
Хейворд ответила не сразу. Некоторое время она молча смотрела на лейтенанта.
– Белый, – наконец сказала она.
– Понимаю… – протянул д’Агоста.
– Шотокан, – с легкой улыбкой добавила Хейворд, – самая древняя японская школа карате. Она не признает многоцветных поясов, лейтенант. Шотокан имеет восемь степеней белого пояса, а затем коричневый и черный.
– И какая же степень у вас? – полюбопытствовал д’Агоста.
– В следующем месяце меня ждут испытания на коричневый.
Из его кабинета послышался звук поворачиваемой дверной ручки. Выйдя из склада и прикрыв за собой дверь, д’Агоста увидел тучные телеса капитана Уокси. Ни слова не говоря, Уокси подошел к карте и, убрав руки за спину, принялся внимательно изучать россыпь красных и белых булавочных головок.
– Здесь есть система, – наконец сказал он.
– Неужели? – спросил д’Агоста, изо всех сил стараясь придать голосу нейтральное выражение.
Уокси величественно кивнул, по-прежнему стоя к лейтенанту спиной.
Д’Агоста промолчал. Он знал, что теперь до конца дней будет раскаиваться в том, что пригласил Уокси принять участие в расследовании.
– Все идет отсюда. – Капитан пухлым пальцем указал на зеленое пятно. Д’Агоста увидел, что Уокси ткнул в Променад – самое глухое место Центрального парка.
– Как ты это вычислил?
– Очень просто, – ответил Уокси. – Шеф потолковал со спецом по страховке из отдела персонала. Тот изучил места преступлений, провел линейный анализ и сказал, что их источником является это место. Видишь? Убийства укладываются в полукруг с центром в этой точке. Ключом к решению послужил Замок Бельведер. – Капитан повернулся к д’Агосте: – В Променаде – скалы, пещеры, дикий лес. Куча бездомных. Прекрасное место для укрытия. Там-то мы и найдем убийцу.
На сей раз д’Агоста оказался не в силах согнать с лица ироническую ухмылку.
– Давай начистоту. Неужели ты действительно веришь, что какой-то олух из страховой секции отдела персонала смог решить задачу? Может, он заодно умудрился всучить вам очень выгодный страховой полис?
Уокси нахмурился, его розовые щеки побагровели.
– Мне очень не нравится твой тон, Винни. Он был совершенно неуместен сегодня на совещании и столь же неуместен сейчас.
– Послушай, Джек! – Д’Агоста изо всех сил старался сохранить спокойствие. – Что страховой агент понимает в убийствах? Даже если этот агент работает в полиции. В нашем деле необходимо учитывать уйму факторов. Не говоря уж о том, что убийство в Бельведере – наименее типичное из всей серии…
И тут д’Агоста понял, что все его слова бесполезны. Убеждать Уокси – затея бессмысленная. Хорлокер принадлежал к числу руководителей, обожающих привлекать экспертов, специалистов и консультантов, а Уокси настолько привык соглашаться с начальством, что…
– Мне потребуется эта карта, – сказал капитан.
Д’Агоста недоуменно уставился на широкую спину Уокси. И в этот момент на него снизошло озарение. Теперь он знал, что все это означает.
– Чувствуй себя как дома. – Он встал из-за стола. – Все папки с первичными делами ты найдешь в этих ящиках, сержант Хейворд поделится с тобой ценной…
– Она мне не нужна, – перебил Уокси. – Все, что мне требуется, так это карта и дела. Распорядись, чтобы их передали в мой кабинет завтра к восьми утра. Комната 2403. Меня переводят сюда, в управление.
Он медленно повернулся и посмотрел д’Агосте в глаза.
– Прости, Винни, но здесь просто вопрос взаимопонимания. Между мной и Хорлокером. Ему нужен человек, которому он может доверять, человек, способный сдержать пар в котле. Тут нет ничего против тебя лично. Ты в том или ином качестве останешься при деле. А после того как мы добьемся успеха, ты, возможно, почувствуешь себя лучше. Пусть придется перекопать весь Променад, но мы этого типа схватим.
– Не сомневаюсь, – ответил д’Агоста, напоминая себе, что дело абсолютно проигрышное и что он с самого начала не хотел им заниматься. Напоминание не помогало.
– Надеюсь, ты не затаишь против меня зла? – протянул ему руку Уокси.
– Ни в коем случае. – И д’Агоста пожал его пухлую теплую лапу.
Уокси ещё раз по-хозяйски осмотрел кабинет, словно размышляя, что бы ещё отсюда прихватить.
– Ну ладно, – после паузы сказал он, – я, пожалуй, пойду. Мне хотелось самому сообщить тебе обо всем.
– Спасибо.
Они ещё немного потоптались в неловком молчании. Затем Уокси неуклюже потрепал д’Агосту по плечу и вышел из кабинета.
Послышался легкий шорох, и д’Агоста увидел рядом с собой Хейворд. Некоторое время они молча стояли, прислушиваясь к удаляющимся шагам. Когда звук шагов по линолеуму стих, заглушенный стуком пишущих машинок и гулом разговоров, Хейворд повернулась к нему:
– Лейтенант, почему вы позволили ему остаться безнаказанным? Помните тот момент, когда мы стояли спиной к спине во тьме, а этот сукин сын трусливо бежал?
Д’Агоста сел за стол, нащупал в среднем ящике сигару:
– Похоже, уважение к начальству не является вашей сильной стороной, сержант? И потом – с какой стати вы решили, что расследование этого дела может считаться наградой?
Он достал сигару, проткнул карандашом дырку в кончике и с наслаждением закурил.
Двумя часами позже, когда д’Агоста уже отдавал последние распоряжения о переселении карты и файлов на верхний этаж здания, в его кабинете появился Пендергаст. Это был тот Пендергаст, каким его запомнил д’Агоста: безукоризненный черный костюм тщательно подогнан к тощей фигуре, светлые волосы зачесаны назад, открывая высокий лоб, на ногах мокасины от Гуччи цвета бычьей крови. Прямо не агент ФБР, а владелец преуспевающей похоронной конторы.
Кивком указав на кресло для гостей, Пендергаст осведомился:
– Вы позволите?
Д’Агоста положил телефонную трубку и утвердительно кивнул. Пендергаст с кошачьей грацией скользнул в кресло, огляделся и, заметив коробки с делами и голое место на стене там, где раньше висела доска, вопросительно вскинул брови.
– Теперь это головная боль капитана Уокси, – ответил д’Агоста на молчаливый вопрос. – Мои задачи коренным образом изменились.
– Понимаю, – улыбнулся Пендергаст. – Но у меня создается впечатление, лейтенант, что вы от этого не впали в отчаяние.
– В отчаяние? – переспросил д’Агоста. – Да вы только посмотрите вокруг. Доска с картой исчезла, папки с делами упакованы, сержант Хейворд мирно спит в своей постели, кофе горячий, сигара дымится. Я чувствую себя превосходно.
– Позволю себе усомниться. Впрочем, вы проведете эту ночь спокойнее, чем эсквайр Уокси. Покоя нет украшенной короной голове… и так далее. Ну и что же теперь? – поинтересовался он, с любопытством поглядывая на д’Агосту.
– Ну, я пока не полностью отставлен от дела. Но информацией о том, что я должен делать, Уокси со мной не поделился.
– Скорее всего он и сам этого не знает. Но полагаю, мы можем сделать так, чтобы вы не бездельничали.
Пендергаст замолчал, а д’Агоста откинулся на спинку кресла и затянулся дымом. Ему нравился воцарившийся в кабинете покой.
– Однажды мне довелось побывать во Флоренции, – сказал вдруг Пендергаст.
– Вот как? Я тоже бывал в Италии. Прошлой осенью возил своего сына, чтобы он повидался с бабушкой.
