Вадим Шарапов - Командир Особого взвода

  - Что ж ты, сука, - зло рассмеялся старшина, стягивая с плеч гимнастерку, - сам справиться не можешь? Собак позвал?

  Болотные псы бросились на него. Сбоку предостерегающе вскрикнул Ласс, махнул ножом - гнилые брызги полетели в разные стороны. Альв посреди поляны не шевелился, но из леса выбегали все новые и новые псы, проворно неслись вперед, скаля пасти, полные разномастных зубов. Степана снова сбили с ног и теперь он крутился на траве, заляпанной кровью, сорванным голосом выхрипывая матюги.

  Черный альв впервые поднял голову. Он улыбался. Очень медленно диверсант начал произносить слова - на древнем, скрежещущем языке. Одно за одним срывались они с его губ, и воздух постепенно начал мерцать и свиваться бледными вихрями, срезавшими траву.

  "Хана, - пронеслось в голове у старшины, стряхивавшего с клинка ошметки болотника, - сейчас он договорит - и все, хана". Черный воздел вверх длинные, бледные ладони, готовясь произнести последнее слово, которое сомнет, разметает врагов, превратив их в желе, развешанное по ветвям деревьев.

  И упал.

  Нефедову показалось, что из леса вылетела белая молния, которая поразила альва в голову, лопнувшую кровавым дождем. Нелепо мотнув руками, труп отлетел на несколько метров, и упал прямо на спины сгрудившимся псам. Лязгая челюстями, те принялись ожесточенно рвать его на части, не замечая, что и сами разваливаются, превращаются в прах, разлетающийся под последними порывами ветра.

  - Ласс! - позвал Степан, озираясь по сторонам. - Живой?

  - Здесь, - устало отозвался его товарищ. Он сидел на траве и раз за разом втыкал лезвие ножа в землю, счищая с него чужую кровь. Старшина тронул его за плечо и тоже посмотрел туда, куда был направлен застывший взгляд альва.

  Она была белой.

  Замерев посредине поляны, волчица смотрела на Степана - зрачки в зрачки, не отрываясь, и вздыбленная шерсть на ее загривке постепенно укладывалась. Нефедов без страха подошел к ней, но только лишь протянул руку, как она отпрянула и одним длинным прыжком скрылась в лесу. Старшина сел и покачал головой.

  - Вот оно как... - сказал он, глядя в землю.

  Взвод уезжал. Солдаты уже погрузились в машины, бережно поставили носилки с ранеными. Альвы ушли раньше - повесили за спину винтовки и растворились в сумерках.

  На рассвете Степан подошел к дому с голубыми ставнями. Он опустился на корточки, нашарил под ногой мелкий камешек и, несильно размахнувшись, кинул его в стекло - дзынь! Подождал немного, но все было тихо, никто не поглядел в окно. Нефедов постоял еще, потом пожал плечами и пошел по улице.

  - Степан...

  Татьяна, бледная, стояла, прислонившись к забору, и смотрела на него. Он подошел к ней и взял ее лицо в ладони. Погладил по щекам.

  - Спасибо. Спасла.

  - Ты... сразу знал?

  - Сразу? - переспросил он недоуменно. Потом понял. - А, ну да. Как только увидел.

  - И не сказал никому? - переспросила девушка недоверчиво. Степан спокойно улыбнулся.

  - Зачем? Живете среди людей - ну и живите себе. Вас таких мало. Вон, даже священник - про тебя знает, а истребить не просит.

  Степан еще раз погладил Татьяну по щекам. Потом вдруг, как будто решился - быстро поцеловал в губы и отвернулся.

  - Прощай, Таня.

  - Вернешься? Степан! - голос ее прозвенел перетянутой струной, чуть тронь - и оборвется. Но он не обернулся.

  Скрипнул песок под каблуками сапог, и вечный "государев мужик" Степан Нефедов пропал в утреннем тумане, оставив за спиной успокоенно спящую деревню Грачи. Он шел, сжав губы, и холодная роса каплями стекала по его лицу.

  * * *

  Степан вышел на крыльцо и потянулся, щурясь от яркого света.

  Метель улеглась и теперь снежные сугробы, которые намело за ночь, искрились на солнце. Старшина довольно хмыкнул и глянул за ворота. Грузовик уже стоял - мотор работал и клубы синего дыма плыли над дорогой.

  - Ну, Николай, бывай, что ли, - Степан обернулся и пожал руку хозяину, выбравшемуся из избы следом. Потом что-то вспомнил и улыбнулся. - На гармошке-то больше не играешь?

  Николай басовито рассмеялся.

  - Да уж и забыл давным-давно. С войны не играл...

  Он долго смотрел, как Степан пробирается к калитке, отгребая снег, и вдруг окликнул его.

  - Старшина... Ты это... К Татьяне не пойдешь, что ли?

  Нефедов, уже взявшийся одной рукой за щеколду калитки, посмотрел на него.

  - Нет, Коля. Не пойду. Незачем ей душу бередить зря.

  - Ну так... - мужик растерянно хлопал глазами.

  Степан ткнул пальцем в сторону грузовика.

  - Видишь? Вон мои дети, Коля. С бору по сосенке. Большие уже, и пороху нюхали, и крови хлебали. А все одно - дети. Каждого как свои пять, знаю.

  Он открыл калитку и пошел к грузовику. Запрыгнул на подножку, обхлопал шинель от снега. Стукнул дверцей и уже на ходу прокричал, высунувшись в окно и перекрывая взревевший мотор:

  - Вернусь, Коля! Вернусь!

Как усмирить медведя?

  Пополнение прибыло рано утром.

  Старшина Нефедов медленно перевел глаза с гигантских сапог, размера не меньше чем сорок пятого, выше - пока не уперся взглядом в переносицу солдата. Для этого ему пришлось запрокинуть голову так, что Степан еле успел подхватить фуражку. Новичок был похож на медведя, поднявшегося на задние лапы. Впечатление довершала массивная нижняя челюсть, мохнатые брови, и кулаки, напоминавшие приличных размеров арбузы.

  - Так, - задумчиво сказал Нефедов, - понятно. Такого у меня еще не было. Как фамилия?

  - Чугай. Иван, - пробасил солдат, с легким недоумением разглядывая невысокого старшину.

  - Рядовой Чугай, надо думать? - переспросил Степан. Новичок помолчал, потом неохотно отозвался:

  - Так точно. Рядовой Чугай.

  - Хорошая у тебя фамилия, рядовой Чугай, - усмехнулся старшина, - крепкая. А сейчас вот что. Расскажи-ка мне, откуда ты такой взялся, боец...

  - Мамка такого родила, - хмуро ответил Чугай, переступая с ноги на ногу. Он не понимал - что нужно от него этому недомерку, нацепившему погоны с лычками?

  - Это понятно, что мамка, а не дух святой, - спокойно продолжал старшина, - почему к нам, спрашиваю? Сам попросился? Не похоже вроде.

  - Да что ты пристал, старшина? - прорвало Чугая. - Сам, не сам... Дело мое у тебя, вот и листай. Сразу поймешь, за что сюда. Или особиста спроси, он разъяснит. Сам я сюда не просился, и от пуль не бегал. Так что это вам виднее, зачем меня с передовой сняли!

  - С передовой... - Нефедов продолжал разглядывать рядового все с той же усмешливой искоркой в глазах. Потом пригасил ее и спросил равнодушно. - А на передовой что - устав не учат? Или устав не учат только в штрафбате, где ты лямку тянул до сих пор?