Кирилл Кудряшов - Эпидемия FV

Войдя в автобус, Женя с опозданием подумал о том, что он будет делать, если раздеваться начнет водитель? Скорее всего — просто молиться.

Не смотря на слухи и опустевший город, сидячих мест в автобусе не было. Правда и стояли-то от силы человека четыре — обычно в это время была страшенная давка. Во взглядах пассажиров читалась настороженность и опасение. Все косились друг на друга, и даже старались отодвинуться от соседа как можно дальше, насколько это вообще позволяли узкие сиденья. Даже старушки, обычно легко находящие друг с другом общий язык, на почве ненависти к правительству, сейчас молчали, исподлобья зыркая на окружающих.

Он устроился поудобнее, привалившись спиной к поручню, и приготовился к получасовой поездке до дома. Хотя, если автолюбители сейчас попрятались — ему вполне может повезти доехать и минут за двадцать. В кармане завибрировал и тут же умолк сотовый. Женя не стал даже доставать его — и так знал, что на экране опять горит fv. Ну и пусть — уже в который раз он отметил про себя, что давно надо спросить у Сергея или у Лехи, что творится у них в конторе. Впрочем, нет — у Лехи спрашивать бесполезно.

Или, быть может, шалит вовсе не «МедСота», а его собственный мобильник?

Телефон снова загудел, и на этот раз следом за гудением полилась и музыка. Даша…

— Привет, Дашонок! Ты как?

— Да нормально я, Жень, нормально. С тобой-то все в порядке?

— А как еще?

— Я переживаю, что ты к нам не приехал. Может передумаешь? Мы за тебя волнуемся…

— Да все будет хорошо. Я за новостями слежу, с трех часов ни одного случая сумасшествия. Поговаривают, что то, что выбросилось с ГЭС, унесло ветром, и теперь Медянск безопасен, а вот Новосибирску скоро придется туго.

— Мы тоже из Интернета не вылезаем, и телевизор всегда включен. Про это уже в Москве говорят, на центральных каналах. Мои фотографии уже несколько раз мелькали, — в голосе Даши слышалась вполне закономерная гордость. — Ладно, ты будь осторожен.

— Постараюсь, — ответил он. — Пока!

— Удачи! — напутствовала Даша, и отключилась.

Пряча трубку в карман, Женя улыбался. Кому-то могло бы показаться странным, что о нем беспокоится жена лучшего друга, а не его собственная девушка, но для него и Даши ничего странного в этом не было. Если бы его сейчас спросили, «почему?» — он вряд ли с ходу подобрал бы достойный ответ. Просто между ними было какое-то родство душ. Они понимали друг друга без слов, и Даша не раз говорила, что разговаривать о чем-то с ним ей гораздо проще, нежели с Лехой. Она любила своего мужа, но считала Женю лучшим другом, без общения с которым она не могла прожить и дня.

Женя всегда первым видел новые Дашины фотографии. И нередко она прислушивалась к его критике, если они в чем-то ему не нравились. Прислушивалась, и никогда не обижалась, часто следуя его советам. Он был экономистом, и не имел ни малейшего отношения к искусству, но, тем не менее, никто лучше него не понимал Дашиных фотографий.

Как-то она прислала ему фотографию стакана с водой, сопроводив письмо коротким сообщением о том, что никто этой фотографии не оценил. Леха — тот и вообще лишь покачал головой, интересуясь, какому журналу она это отправит? Самой Даше фотография безумно нравилась, и ей не хватало одного — названия.

Кухонный стол, граненый стакан, до половины наполненный водой. Классическое «Наполовину полон, или наполовину пуст?». На гранях играет свет, кое где разлагаясь в радугу. Стакан как стакан, на фоне ничем не примечательных обоев с желтыми звездочками.

Стакан на фоне звездного неба?

Тест на оптимизм?

Вода ли в нем?

Женя сыпал названиями, и каждое из них вроде бы и подходило фотографии, а вроде бы и не очень. Оно должно было быть невероятно цепляющим, дабы дополнить кадр, который большинство зрителей могли и не оценить.

И тогда на ум Жене пришли строчки из Куваевского мультфильма: «А ты записался в нарко БАРАНЫ?» — «А мы вчера записались… Помнишь? Ты еще полчаса стакан с водой фотографировал!»

Так родилось название «Что курил фотограф?», с которым этот кадр собрал положительные отзывы сотен посетителей Дашиного сайта.

Он не понимал только, почему когда на нее напал этот ее порнушник, Даша первым делом позвонила Марине, а не ему? Он бы тоже сорвался и полетел к ней, других вариантов не было… Хотя, наверное просто сработал рефлекс, первым делом позвонить лучшей подруге, а не другу. Он поежился, подумав о том, что этот порнушник вполне мог убить Дашу. Ему вообще до сих пор и в голову не приходило, что с Дашей, такой милой и добросердечной, может что-то произойти. Это было все равно как допустить, что кто-то может попытаться убить ангела! Такое и в самом деле могло придти на ум только сумасшедшему.

В автобусе было жарко. Женя покосился на люк, но потом прикинул, какой вой поднимут сидящие рядом старушки, которых тут же продует насквозь, да так, что даже печень через поры кожи сквозняком выдует, отказался от этой мысли. Лучше уж снять куртку, и нести ее в руках. Неудобно, но нервы целее будут.

Он как раз начал вытаскивать руки из рукавов, когда краем глаза заметил справа от себя движение. Поднял голову, и едва не расхохотался — пассажиры подались от него прочь, вжимаясь друг в друга и спинки сидений. Никак не срегировал лишь дед, мирно посапывающий на сиденье прямо возле него — тому вообще было глубоко по барабану, что происходит и в мире, и непосредственно рядом с ним.

— Да я всего лишь куртку снять хотел, — улыбнулся Женя, разводя руками. — Нормальный я. Нормальный!

Кто-то, успокоившись, вздохнул. Какая-то бабулька заохала, те кто помоложе — улыбнулись, оценив юмор ситуации. Какой-то мужик, единственный, кто не отшатнулся, а наоборот подался к нему, выдохнул: «Ты, парень, так больше не шути!» — и уселся на свое место.

Женя рассмеялся, тем самым, видимо, окончательно развеяв все подозрения о себе, как об очередной жертве загадочного газа или вируса. Помнится, когда-то давно, когда в Китае завелся неизлечимый вирус атипичной пневмонии, точно также народ реагировал на любого человека с насморком. А коронной шуткой того периода был способ значительно увеличить свободное место вокруг себя в давке. Чихнуть, сопроводив сие действие замечанием: «Чтоб я еще раз в Китай поехал!!!»

Народ в автобусе вернулся в свое прежнее состояние — настороженно-напряженное. На Женю же, наоборот, накатило спокойствие и умиротворенность. Автобус шел ровно, без рывков и дерганий — дорога была практически пустой, и Жене светило попасть домой на полчаса раньше обычного. Ровное покачивание расслабляло, а от тепла клонило в сон. Женя задремал, привалившись к поручню. Кто сказал, что стоя спят только лошади? Нет, еще и люди, пять лет проездившие в институт на другой конец города, и привыкшие спать не только стоя, но и вися на поручнях.