Антоний Оссендовский - Люди, боги, звери

— Рана очень опасна, но я дал вашему вождю сильнодействующее лекарство и надеюсь, что он выздоровеет. Однако нужно соблюсти одно условие: злые духи, покаравшие его за то, что он напал без предупреждения на беззащитных путешественников, непременно лишат его жизни, если хоть одна пуля полетит в нашу сторону. Вы должны немедленно вытряхнуть из ваших ружей пули.

С этими словами я вынул все пули из своего «маузера» и приказал калмыку последовать моему примеру. Тибетцы безоговорочно повиновались и сделали то же самое.

— Запомните то, что я сейчас вам скажу. В течение двенадцати дней и ночей не трогайтесь с места и не прикасайтесь к ружьям. Иначе демон смерти проглотит вашего вождя и будет вечно гнаться за вами.

С этими словами я торжественно ступил вперед, высоко подняв над их головами перстень хутухты Нарабанчи.

Вернувшись к своим друзьям, я успокоил их, заверив, что разбойники больше не нападут на нас, — остается лишь добраться поскорее до Монголии. Лошади наши еле волочили ноги и так отощали, что у них торчали ребра. Два дня мы не двигались с места, и я несколько раз проведал своего пациента. За это время мы подлечили и свои, к счастью, не столь опасные раны и немного отдохнули. К сожалению, у меня не было при себе ничего, кроме охотничьего ножа, с его помощью я извлек пули из своей левой икры и обломки шпоры из правой лодыжки. Выведав у бандитов, где проходят основные караванные пути, мы вскоре выбрались на один из них, где нам посчастливилось нагнать караван молодого монгольского хана Пунцига, поспешавшего к далай-ламе в Лхасу с благородной целью передать тому послание от Живого Будды из Урги. Хан помог нам купить лошадей, верблюдов и продовольствие.

Обменяв почти все наше оружие и боеприпасы на транспортные средства и провизию, мы, изрядно потрепанные и усталые, вновь постучались в двери монастыря Нарабанчи, где нас тепло приветствовал сам хутухта.

— Я знал, что вы вернетесь, — сказал он. — Небеса предсказали мне это.

В монастырь из отряда вернулись только двенадцать человек, шестеро навечно остались в Тибете как память о нашей безумной попытке прорваться на юг. Мы тихо прожили в монастыре две недели, успокоились душой и начали вновь подумывать о том, чтобы войти в бурный поток жизни и достигнуть наконец с Божьей помощью какой-нибудь гавани. Наши офицеры записались в полк, создаваемый в Монголии для борьбы с большевиками, погубителями их Отечества. Мы же с другом готовились, несмотря на большой риск, продолжить наше путешествие по Монголии и найти все же место, где бы мы чувствовали себя в безопасности.

И вот теперь, перебирая всплывающие в памяти яркие картины прошлого, вспоминая это мучительное путешествие, я хотел бы посвятить написанные страницы верному, многократно проверенному делом дорогому другу агроному, всем моим русским спутникам, но особенно незабвенной памяти друзьям, спящим вечным сном в горах Тибета, — полковнику Островскому, капитанам Зубову и Турову, лейтенанту Писаревскому, казаку Вернигоре и татарину Мухаммеду Спирину. Здесь же мне хочется выразить глубокую признательность за дружественную помощь хану Солджака, потомственному нойону, и досточтимому Джелибу Джамсра-пу-хутухте, настоятелю Нарабанчского монастыря.

В стране демонов

Загадочная монголия

В самом центре Азии лежит огромная таинственная и богатая страна Монголия. Широко раскинулась она от снежных вершин Тянь-Шаня и раскаленных песков Западной Джунгарии до лесистых склонов Саян и Великой Китайской стены. Колыбель народов, таинственных сказаний и легенд, родина кровавых завоевателей, чьи столицы погребены в песках Гоби, но сохранились их кольца-талисманы и древние кочевые законы; земля монахов и злых духов, по которой кочуют племена, возглавляемые ханами и князьями (нойонами) — потомками Чингисхана и Хубилай-хана[24], — все это Монголия.

Загадочная страна, исповедующая культы Рамы, Шакья-Муни, Цзонкабы[25] и Паспы[26], заветы которых тщательно охраняются самим Живым Буддой — бо-гдо-гэгэном, чья резиденция расположена в Та-Ку-ре — второе название Урги; страна знаменитых врачевателей, пророков, магов, предсказателей, колдунов; родина таинственного знака — свастики; земля, в которой еще живы воспоминания о давно почивших властелинах Азии и половины Европы, — и это тоже Монголия. Страна скалистых гор, выжженных солнцем и прокаленных лютым морозом равнин, страна чахлого скота и нездоровых людей, родина чумы, сибирской язвы и оспы, страна горячих источников, высокогорных перевалов, охраняемых духами, и священных озер, кишащих рыбой; страна, где водятся волки, редкие разновидности оленя и горного козла, а также бессчетное множество сурков, диких лошадей, ослов и верблюдов, никогда не знавших уздечки; где можно встретить свирепых собак и хищных птиц, алчно терзающих бросаемые на этой бесконечной равнине без погребения людские трупы, — и это тоже Монголия.

Земля, где сохранившие первобытный уклад вымирающие народности постоянно встречают на своем пути через песчаную равнину выбеленные солнцем кости предков; здесь гибнут племена, покорившие в свое время Китай, Сиам, Северную Индию и Россию и остановленные только железными копьями польских рыцарей, спасших тогда христианский мир от нашествия диких азиатских кочевников, — и это тоже Монголия.

Земля, богатая всевозможными природными ресурсами, но ничего не производящая и испытывающая нужду буквально во всем; нищая страна, страдающая как никакая другая от потрясшего мир страшного катаклизма, — и это тоже Монголия.

Здесь, после неудачной попытки пробиться через Тибет к Индийскому океану, я провел по воле рока полгода, пытаясь выжить и достичь своей цели. Мы с моим старым и проверенным другом стали против своей воли участниками исключительно важных и опасных событий, произошедших в Монголии в лето Господне 1921-го. Благодаря этому я хорошо узнал миролюбивый, добродетельный и честный монгольский народ, постиг его душу, познал его страдания, проникся его надеждами. Мне открылась вся глубина его угнетенности, а также его вечный страх перед Тайной, под знаком которой проходит вся жизнь этого народа. Мне приходилось наблюдать, как реки с чудовищным ревом разрывали ледяные оковы, видеть, как волны выбрасывали на берега озер человеческие кости, слышать в горных ущельях исступленные вопли, которые не могло бы издать ни одно человеческое существо, различать среди множества блуждающих поверх болотной топи огоньков единственно нужные мне огни.