Майкл Стэкпол - Зло торжествует

– Сосредоточься и попытайся тянуть ее вверх!

Уилл посмотрел на Кроули и по его напряженным плечам понял, что он изо всех сил борется с гравитацией. Со стороны казалось, будто Кроули стоит на твердой земле и пытается вытянуть кровать из крутого пике, а тело Уилла болтается сзади, словно хвост бумажного змея. Бросив взгляд в сторону Йидама, Уилл убедился, что буддистский демон тоже прилагает свои нечеловеческие усилия, чтобы предотвратить крушение при посадке.

Бросив бутылочку от капельницы на постель рядом с кислородным баллоном, Уилл ухватился правой рукой за заднюю ножку кровати. Он напряг мышцы живота, согнул ноги, подтянул колени к груди и представил себе, что упирается ими в невидимый пол, на котором стоят оба его спутника.

Его каблуки ударились обо что-то твердое и заскользили по невидимой поверхности, словно Уилл, ухватившись за бампер, пытался остановить разогнавшийся автомобиль. Сообразив, что именно это он и делает, Уилл откинулся назад и уперся каблуками в заднюю стенку кровати. Он представил себя точкой опоры и изо всех сил потянул кровать вверх.

Тело Уилла пронзила боль, но он почувствовал, что койка изменила направление движения.

Секунду-другую она шла вверх, потом снова попыталась нырнуть. Она виляла, сопротивляясь его усилиям, словно гигантская рыбина, попавшая на крючок. Уилл потянул на себя еще сильнее. Потом кровать неожиданно подалась и пихнула его назад, но Йидам ее перехватил. Кровать вздыбилась и пошла вправо. Кроули громко крякнул, по его призрачным мышцам пошла рябь, и кровать снова выровнялась.

Напрягая все силы, трое мужчин продолжали тащить койку вверх. Уилл осознал, как сильно они потеряли высоту, когда, вздымая клубы красной пыли, они пронеслись над самой долиной, которую он видел с птичьего полета. Кровать вдруг понесла, словно взбесившаяся лошадь с отпущенными поводьями. Стремительно набирая скорость, она ракетой взмыла к звездам. Уилл приготовился снова сражаться с ней, но понял: если кровать начнет крутиться или нырнет вниз, он отлетит, как последний в цепочке ребенок в игре "Щелканье бича".

– Ну что ж, по-моему, теперь все в порядке.

Уилл посмотрел на Кроули:

– Что вы имеете в виду?

Звезды, оставив свои места на небосводе, закружились в общем хороводе и образовали туннель.

Кровать, набирая скорость, устремилась к его центру. Через несколько мгновений сине-красные световые блики слились в сплошную стену света. Когда они вошли в туннель, на Уилла обрушилась стена леденящего холода, потом его обдало нестерпимым жаром, а в следующий миг все прошло.

– Мы в том красном мире, где предшественник Койота убил себя у него на глазах. В сознании Койота это место связано со смертью. Когда мы освободили его от пут нашего измерения, он, ни секунды не думая, притащил нас сюда.

Йидам с сомнением покачал головой:

– Не могу поверить, что он хочет умереть. Не такой это человек.

– И я не могу. – Кроули положил ладонь на лоб Койота. – Вероятно, он предчувствует смерть, и поскольку здесь умер другой Койот…

– Очень подходящее место, – мрачно согласился Уилл. – И что теперь?

– А теперь мы направляемся в измерение, которое его исцелит.

Уилл вопросительно посмотрел на Кроули:

– Это вы несете нас туда или он?

Кроули пожал плечами:

– Я внедрил координаты измерения в его мозг. Его сознание функционирует на очень низком уровне, и это к лучшему. Он живет, по существу, одними рефлексами. Ему проще доставить нас туда, а мы сэкономим силы.

Йидам прищурил глаза:

– Но по какому маршруту он нас туда доставит: по тому, который безопаснее, или по тому, который короче?

– Этого я не знаю.

Световой тоннель неожиданно кончился, и кровать ворвалась в мир с океанами из расплавленной серы. Серные волны непрестанно обрушивались на изрезанный лиловый берег. Одеяло задымилось, но тут же остыло: они проломили незримую стену и попали в мрачную неприглядную страну с ленивыми азотными реками, глубоко – миль на пять – врезавшимися в поверхность планеты. Кровать неслась прямиком на высокий азотный водопад, но, прежде чем они ощутили смертоносное дыхание жидкого азота, пронзила новый барьер и попала в следующее измерение.

Неожиданно она остановилась как вкопанная.

Уилл по инерции пролетел вперед и приземлился в грязь за изголовьем кровати. Сгруппировавшись, он несколько раз перекатился через голову и мгновенно вскочил на ноги.

Он оглянулся и увидел Йидама, медленно поднимающегося с земли. Тень Кроули лежала в пыли неподалеку от кровати. Уилл увидел над ним большой, в человеческий рост, дольмен и догадался, что Кроули в полете врезался в него.

Человек-призрак лежал на спине, прижимая левую руку к груди.

Уилл бросился к нему и опустился рядом на колени. Не было сомнений, что рука у Кроули сломана. Даже учитывая однотонность его фигуры, можно было разглядеть края кости, торчащие из руки, словно осколки черного кристалла. Из раны у локтя сочилась черная жидкость, но, отделившись от тени, она стала красной, и Уилл понял, что это кровь.

– Открытый перелом. Мы должны отнести вас обратно, в больницу.

Кроули покачал головой:

– Нет необходимости – да и времени тоже. – Он повернул голову к Йидаму:

– Лучше вправь мне ее.

Монстр кивнул и подошел к Кроули с другой стороны. Уилл подвинулся; Йидам присел и положил маленькие, более тонкие руки по обеим сторонам раны.

– Я не могу тебя прочитать; ты закрыт для меня.

Уилл ощущал опасения Йидама, но от Кроули не исходило абсолютно ничего.

– Ему нужно сделать рентгеновский снимок и наложить гипс.

Кроули покачал головой и замычал от боли.

– Не надо особенно мудрствовать. Просто вправь ее так, чтобы края кости сошлись достаточно близко. Я могу немного воздействовать на нее, чтобы она срослась правильно.

– Откройся мне, и я все сделаю.

– Нет. – Кроули посмотрел Йидаму в глаза, и – Уилл был уверен – в глазах гиганта на миг вспыхнул серебряно-синий огонь.

Йидам напрягся, потом медленно склонил голову, соглашаясь.

– Ты мудр. Я сделаю, как ты просишь. – Он схватил руку Кроули у запястья и у локтя могучими верхними руками. Сузив глаза, он рывком сблизил руки и слегка повернул кисти.

Кроули пронзительно закричал, потом осторожно втянул в себя воздух. Он ничего не говорил, только дышал часто и неглубоко, словно мелкий зверек. Все говорило о том, что этот человек испытывает сильную боль, но Уилл не мог ничего уловить. Способность чувствовать боль и беспокойство других была у Уилла, сколько он себя помнил. Он считал ее совершенно естественной и присущей всем. Только теперь, не сумев уловить эмоций Кроули, Уилл осознал, насколько удивителен его дар.