Андрей Дашков - Отступник

– Это башня короля Гугима, – проговорил механический голос. – Что вам нужно?

Барон не смог бы сказать точно, какая из кукол произнесла все это. Хильда захихикала. Он бросил на нее ледяной взгляд, заставивший ее замолчать, потом сказал:

– Я барон Тантор Тенга, а это мои люди. Пойдите и узнайте, когда Хозяину Башни Гугиму будет угодно принять меня.

Одна из кукол тотчас исчезла в темном коридоре. Барон и его люди увидели, что слугам Гугима не нужен свет. Тантор присвистнул. Похоже, остальные Хозяева Башни давно не интересовались тем, что творилось в одинокой башне. А может быть, и это было угодно их зловещей власти.

Тантор не хотел даже думать о том, каким образом Гугим создал себе кукол. В конце концов, это было не его ума дело, но в том, что это идеальные слуги, – безропотные и покорные – он не сомневался. Их не интересовало ни то, что за гости пожаловали в башню, ни то, зачем те убили слепых гиен; ни сила возможных врагов, ни слабости хозяина. А самое главное – они не испытывали страха перед собственным уничтожением. У них не было стимулов предавать, и их нельзя было подкупить. Оставалось только проверить их силу при первом удобном случае, и барон подмигнул одному из своих солдат. Тот понимающе ухмыльнулся, плохо заживший багровый шрам на его щеке отвратительно задергался. Тантор брезгливо скривил тонкий рот и огляделся.

Они находились в небольшом внутреннем дворе башни, куда еле проникал вечерний свет. Со всех сторон тянулись вверх мрачные стены. Тантор стоял на огромных плитах с надписью «Твое Королевство». Он стукнул по ней каблуком. Куклы стояли, не шевелясь.

– Король примет тебя завтра, – сказал механический голос из темноты. – Тебе покажут твои комнаты.

Он приказал слугам на всякий случай спать по очереди, чтобы им не перерезали глотки в темноте, и заперся в отведенной ему спальне. Хильда ждала его на широкой низкой кровати с изголовьем из сплетенных металлических прутьев. Тантор обвел взглядом комнату, освещенную лишь небольшим клубком голодных светящихся змей. Но и этих он добыл с большим трудом, наотрез отказавшись остаться в полной темноте и послав за ними одну из кукол Гугима. Ему казалось, что он сравнял шансы со слугами Безумного Короля.

Спальня ему, по меньшей мере, не нравилась. Из щелей между камнями дул неизвестно откуда взявшийся ветер, разнося черную пыль; гобелены на стенах колыхались, оживляя странных крылатых всадников и сцены нездешних войн. Под потолком парили невесомые диски из Тени.

С еле слышным шорохом пересыпался песок в часах на каминной полке.

Барон посмотрел на Хильду, томно раскинувшуюся на мрачном металлическом ложе, и со свистом выдохнул сквозь сжатые губы. А потом начал медленно снимать с себя оружие и доспехи.

Все время, пока он занимался с Хильдой любовью, его не покидало ощущение, что за ним наблюдают. Он был менее пылок, чем обычно, и Хильда осталась им недовольна. Что-то тяжелое, как запах смерти, давило на него в этой спальне.

Лишь под утро он забылся тревожным сном без сновидений.

Наутро Гугим прислал за Тантором и Хильдой. Барону впервые пришлось остаться в башне без охраны. Он отправился к Безумному Королю в полном вооружении – с мечом на поясе, ядовитым шипом под камнем перстня и кинжалом под доспехами. Хильда, истинное дитя своего мира, тоже была далеко не беззащитна. Тантор сильно подозревал, что здесь ему больше понадобятся мозги, а не меч, но ни в чем нельзя было быть уверенным, имея дело с безумцем.

Куклы Гугима проводили их в большой зал на самом верху башни. Здесь тоже бродили сквозняки и пахло постоянным безлюдьем.

Хильда жадно ощупывала глазами никчемную роскошь покоев Безумного Короля. В центре полутемного зала бил вверх фонтан красноватой жидкости, похожей на кровь. Вокруг него бродили жирные птицы с подрезанными крыльями и ядовито-броским оперением. В бронзовых чашах тлели багровые угли. В самой глубине зала, за чучелами гиен, украшенными драгоценностями, Хильда увидела стол, заставленный множеством изысканных блюд. Это было очень кстати – у нее живот сводило от голода.

Послышался скрип колес. Тантор медленно повернулся ко входу. Брови его поплыли вверх от изумления.

Одна из кукол Безумного Короля катила перед собой кресло на колесах, в котором восседал бывший Хозяин Башни Гугим, превратившийся сейчас в скрюченное и неправдоподобно маленькое существо. Впрочем, разглядеть его было трудно – все тело скрывала обычная серая ряса с глубоким капюшоном, под которой угадывался тусклый голубой глаз. К Тантору и Хильде пришли странные отражения – одновременно испытывающие и рассеянные.

Кресло остановилось в центре мозаичного круга. Взгляд Гугима уперся в Тантора, потом в Хильду. Барону пришлось повторить, кто он такой.

– Зачем ты явился? – глухо спросил Безумный Король.

– Я должен убить Придворного Башни, – не моргнув глазом сказал Тантор Тенга. Хильда удивленно уставилась на него.

– И это все? – к барону пришли отражения разочарования. – Ты не можешь сделать это сам?

– Все не так просто, – проговорил Тантор и жадно воззрился на стол с едой: беседы на голодный желудок не доставляли ему удовольствия.

– Ну-ну, – сказал себе под нос Безумный Король. – Я вижу, начали сбываться кое-какие из моих предсказаний.

Он махнул рукой – и кукла подкатила кресло к трапезному столу.

– Прошу, – Гугим вяло обвел стол шестипалой рукой и отослал куклу прочь.

Хильда не скрывала тщеславной радости. Удостоиться трапезы с самим Хозяином Башни, хоть и изгнанным из Кобара, – большая редкость, может быть, большая удача. Она никогда бы не поверила, что с ней может произойти такое. К тому же, в отличие от других Великих Магов, этот не вселял в нее необъяснимого страха. Но Тантор пока склонен был видеть в этом лишь изощренное коварство безумца.

И они принялись за еду.

Она была очень вкусной и очень странной. С большим трудом Тантор отыскал знакомые ингредиенты, перемешанные и приготовленные непонятным образом. Он бы принял Гугима за изысканного гурмана, если бы иногда, утоляя свой голод, не бросал на него коротких взглядов.

Безумный Король ел мало и вяло, словно это не доставляло его тщедушному телу никакого удовольствия и было лишь досадной необходимостью. Барон смотрел, как шестипалая рука медленно вытягивается над столом, накалывает на костяную иглу небольшой кусок и отправляет под темный свод капюшона. Тантор взглянул на Хильду. Ну, с нею все было в порядке. Хильда жадно поглощала все подряд, в том числе еду, способную удовлетворить самый придирчивый вкус. Гугим наглухо запер свой мозг в невидимую скорлупу. К барону приходили лишь отражения скуки и безразличия.