Ольга Грибова - Тьма

— Прошу, — Андрей посторонился и пригласил нас внутрь квартиры жестом профессионального дворецкого.

Переступая порог, я заметил: та часть замка, которая должна находиться в косяке, пока он закрыт, так там и осталась. Андрей просто сломал толстые стержни. После такой демонстрации силы я зарекся ссориться с вампиром. Себе дороже выйдет.

Запах в коридоре удивительно походил на вонь в прошлой квартире. Разве что был чуть слабее. Дима осторожно прикрыл входную дверь, подпер её стоящей неподалеку тумбой, чтобы она не открылась от сквозняка, и включил фонарик. В отличие от нас с Андреем ему требовалось дополнительное освещение. Тех жалких крох, что проникали сквозь окна, ему не хватало.

В квартире было тихо, словно на кладбище в безлунную ночь. Сомнительно, что её хозяин до сих пор жив. Сделав Андрею знак осмотреть ванную слева по коридору, я вместе с Димой направился на кухню.

Помещение, некогда служившее кухней, теперь напоминало побоище, точно здесь состоялась встреча толкиенистов с бесчисленными войсками Мордора. Дверцы шкафов распахнуты настежь, а некоторые и вовсе сорваны с петель. Их содержимое — искореженное и подавленное — неоднородной массой покрывало пол. Стены, а кое-где даже потолок были вымазаны во что-то светло-коричневое, отдаленно напоминающее рыбные консервы, пустые банки из-под которых лежали неподалеку от окна.

Холодильник вздрогнул и завибрировал, от чего Дима подпрыгнул на месте. Я успокаивающе похлопал брата по плечу, смутно сознавая, что перенял этот жест у Андрея. Мы чересчур много времени проводим вместе. Если так пойдет дальше, я начну думать и действовать как он.

В коридоре раздались шаги, и к нам заглянул мой наставник собственной персоной:

— В ванной пусто.

Бегло осмотрев кухню, он заключил:

— Да и вам тоже нечем похвалиться. Идем дальше?

Вслед за Андреем мы прошли в первую комнату. Там было относительно чисто. Не считая открытого окна и приличного снежного сугроба под ним, посмотреть было не на что. Судя по планировке, квартира имела две комнаты и дверь напротив нас вела в спальню.

Я подошел к двери и почти коснулся ручки, когда вампир остановил меня.

— Слышишь?

Я замер, прислушиваясь. Дима позади нас изнывал от нетерпения. Его слух не мог уловить почти неразличимые стоны, идущие из-за двери. В комнате кто-то был. Я достал револьвер из-за ремня джинсов, повернул ручку и толкнул дверь.

Отвратительный запах ударивших в нос, заставил нас с Андреем синхронно податься назад. Я согнулся пополам и прикрыл рот рукой, удерживая рвущийся наружу выпитый накануне литр крови. Вот уж не думал, что вампира может стошнить! С другой стороны от такого амбре кого хочешь вывернет наизнанку. Ничего общего с запахом из предыдущей квартиры этот не имел, он вообще мало на что походил. Это не был ни тошнотворно-сладкий аромат разложения, ни резкий дух гниющих продуктов, а нечто совершенно новое, не поддающееся описанию. Казалось, в комнате кто-то проводил эксперименты по выявлению самого ужасного смрада на земле и, судя по всему, добился колоссальных успехов.

— Матерь Божья! — сдавленно прохрипел Дима. Он был первым, кто пришел в себя после массированной атаки зловония. — Да в общественном туалете на вокзале пахнет в сто раз лучше.

Не отнимая руку от лица, я сделал осторожный шаг к двери в комнату и боязливо заглянул внутрь. Огромные перья наподобие того, что мы нашли ранее, устилали пол спальни подобно шерстяному ковру. Удушающий смрад шел именно от них. Он вполне осязаемой волной, как испарения с поверхности воды в жару, поднимался к потолку. Выгнув шею, я увидел стоящую справа от двери кровать. Трудно было разглядеть что-то из-за едких паров, но мне показалось, что в горе серого от грязи белья кто-то есть. Вполне возможно этот кто-то еще жив.

Я оглянулся на Андрея. Он жестом показал, что почетную честь первому войти в спальню, отдает мне. Ничего не оставалось, как осторожно ступить на ковер из перьев. Последние мягко пружинили под ногами, пока я прокладывал путь к кровати.

Я подкрался к устланному множеством простыней ложу и принялся за раскопки, в надежде найти под кусками ткани живого человека. Мой инстинкт вампира подсказывал, что поиски не будут напрасными: где-то там — под слоем отжившего свой век белья — слабо билось сердце.

Сзади раздался грохот, и я отвлекся на секунду, чтобы посмотреть все ли там в порядке. Дима поскользнулся и упал прямо в гору сальных перьев. Андрей помог ему подняться, и теперь брат с отвращением на лице отлеплял от одежды нежеланные трофеи.

Я как раз поворачивался обратно к кровати, когда кто-то схватил меня за запястье. Первым побуждением было вырвать руку и дать деру, но хватка оказалась на удивление крепкой. Тонкие пальцы с бляхами суставных узелков цепко держали меня за запястье, точно оно было последней связующей с жизнью нитью.

Посмотрев выше, я встретился взглядом с мутными глазами неопределенного цвета. Больше всего они напоминали рубашку, застиранную до такой степени, когда уже невозможно понять каков был изначальный оттенок ткани. Но в глубине этих лишенных окраски глаз светился разумный огонек. Лицо человека походило на череп, на который по чьей-то злой воле опять натянули кожу. Волосы практически выпали. Остались лишь редкие островки скомканных клубков мышиного цвета. Губы — синие и потрескавшиеся — приоткрылись, их обладатель пытался мне что-то сказать, но изо рта вырвалось только несколько протяжных вздохов. На этом силы покинули несчастного, и он повалился назад в кучу простыней.

К кровати подошел Дима:

— С ума сойти… Оно еще живо?

Я осуждающе посмотрел на брата, но тот не обратил внимания на немой укор. Что поделать, Димка никогда не отличался тактом. Даже у постели умирающего он не был способен проявить деликатность.

— Оно пытается нам что-то сказать, — в тон брату произнес Андрей.

Я вздохнул, поражаясь насколько схожи эти двое. В обоих нет ни капли уважения и сочувствия к страданиям других.

— Принеси воды, — попросил я Диму.

Через минуту брат вернулся со стаканом в руках. Приподняв голову несчастного, я поднес стакан к покрытым язвами губам. Несколько капель упали в рот, и он судорожно сглотнул. Боясь давать больше, я поставил стакан на прикроватную тумбу.

Глаза изможденного голодом приоткрылись. В них мелькнула благодарность, но спустя мгновение она сменилась страхом. Он смотрел куда-то мне за спину и по выражению его лица я понял: то, что там находится вряд ли придется мне по душе.

— Вот это да! — выдохнул Димка, стоящий позади меня. В его голосе странным образом смещались ужас и восторг.